Рейнеке Патрик - Ива и Яблоня: Новое платье королевы

• Название: Ива и Яблоня: Новое платье королевы
• Автор: Рейнеке Патрик
• Жанр: Фэнтези

история про маленькое альпийское королевство конца 19 века (оммаж братьям Гримм, Ш. Перро и Андерсену) ко Дню ошибок и недоразумений в "Заповеднике сказок"

---

Она на минуту задумалась.

— Но вы меня совсем не знаете.

— Того, что я успел узнать о вас, мне достаточно.

— Нет, вы не понимаете меня… У меня нет никакого опыта общения с противоположным полом, но я много читала об этом в книгах. И потом я наблюдаю за другими людьми. А со стороны часто видишь больше… Я хочу сказать, вы только думаете, что любите меня, но на самом деле вы просто увидели незнакомую девушку в необычном волшебном платье. Это возбудило ваше любопытство, вам хочется узнать больше, и вот вы уже готовы пойти на что угодно, наговорить и наобещать с три короба, лишь бы заполучить желаемое.

Он невольно усмехнулся этой невинной трактовке мужского желания.

— В каком таком платье? — с наигранным непониманием спросил он.

— Мое платье из лепестков яблони. В котором я была на балу.

— А вы разве были на балу?

— Нет, — она уже была в замешательстве. — Но я была во дворце.

— И кто же вас там видел? У вас нет ни одного достойного свидетеля. Шёнберг не из болтливых, он может что-то подтвердить, только если будет под присягой. К словам короля давно уже никто не относится всерьез. Ганс? Так он известный выдумщик, он не врет только мне. А что видел я, это мое личное дело. Строго говоря мы имеем всего лишь не знакомую с правилами светской жизни девочку, которая одела мамину нижнюю рубашку и прокралась ко дворцу со стороны заброшенного парка.

Она непонимающе хлопала ресницами.

— Но у меня было платье! Подарок яблонь Апфельштайна. Это было настоящее волшебное платье!

— Вы, правда, придаете нарядам такое значение? — с иронией спросил он. — Уверяю вас, когда двое остаются наедине и снимают друг с друга одежду, уже не так важно, какая именно это была одежда.

Однако ее не так-то просто было смутить.

— Это не так! И вы прекрасно знаете это! Не делайте вид, что социальные различия для вас ничего не значат. Когда двое остаются наедине, они все равно остаются где-то — в супружеской спальне или на сеновале. И потом эта история имеет либо одно продолжение, либо другое.

— Н-да, будь вы действительно принцесса Нидерау, нам бы следовало встречаться в лесу, — пробормотал он, прекрасно понимая, что она-то на самом деле права.

— В лесу?… — она вдруг странно притихла, но это оказалось ненадолго. — Нечего заговаривать мне зубы! Вы знаете, что я права. И не придаю я никакого такого особого значения нарядам! На мне было настоящее волшебное платье, и поэтому все было по-другому. А теперь волшебство кончилось, и мы с вами такие, какие есть. Вы увлеклись чудом, а вовсе не мной, и теперь не хотите признать этого.

— Неужели вы всерьез верите, что волшебство имеет какое-то значение? Нам с вами жить в двадцатом веке. И вы же взрослый, разумный человек. Вы же видите, в каком жестоком мире мы живем. Вы же не думаете, что какие-то волшебные платья, хрустальные туфельки, крапивные рубашки могут изменить человека, сделать его лучше, кого-то спасти или помочь стать счастливым?

Она так долго молчала, что он уже было подумал, что его отповедь останется без ответа. Но вот она все-таки подняла голову.

— Да, наверно, вы правы, — с грустью сказала она.

— Верите вы или нет, но мне действительно не важно, что на вас надето. Если этот мир не согласен с тем, чтобы вы вышли за меня замуж, значит, придется его изменить. Тем более что это давно пора сделать.

— Я не понимаю о чем вы…

— Помните, вы восхищались королем Ундой? Который, кстати, еще не известно, существовал ли на самом деле. Вы с восторгом говорили о том, что он провел свой народ через перевалы. Я вас разочарую, в те далекие времена это было сделать не так сложно. Это сейчас из-за изменений климата и подвижек земной коры перевалы стали труднодоступны, но у нас достаточно сведений, что в раннее средневековье ими довольно активно пользовались, переходя через долину целыми армиями. Я собираюсь восстановить эти пути. Но не через перевалы. Я пробью тоннели и построю железную дорогу в Блуденц. До Инсбрука можно будет доехать всего за несколько часов, а до Брегенца и того быстрее. Унда привел в долину племя полудиких людей, а я открою Оберау Европу. И уверяю, мы найдем у себя, что показать остальному миру — не одни лишь кружева, деревянные церкви да яблочный сидр.

Она слушала его раскрыв рот.

— Не может быть! Это, правда, возможно?

Это был настоящий триумф.

— Конечно, возможно, — сказал он более спокойным тоном. — Только вы же знаете наших "отцов города" и нашу "аристократию". Не так-то просто будет уговорить этих болванов на серьезные вложения, если они могут принести доход только лишь спустя долгое время. И потом у нас не так много честных людей. Ни одна стройка не обходится без того, чтобы не украли больше, чем построят.

Она опустила глаза.

— Да, к сожалению, я знаю, о чем вы говорите.

— Знаете. Конечно, знаете. Ходите по лесу, видите, что с ним происходит, сами ведете домашнее хозяйство. Вам ли не знать, на какие средства были куплены ткани на наряды вашим сестрам.

Она едва заметно кивнула.

— Это значит, что нам нужна конституция, и нужен парламент. Чтобы они сами сообща определяли расходы и высчитывали доход. Чтобы они следили друг за другом, и заранее знали, что каждый укрытый от государства гульден, украден лично у них.

Она внимательно слушала его, глядя ему в лицо своими серыми — он это уже знал — серьезными глазами. Поцелуями бы наполнять эту ноябрьскую глубину, а не программой будущих преобразований… но ему было важно привести ее к тому, ради чего он затеял этот разговор.

— Как видите, дел предстоит невпроворот. И мне понадобится ваша помощь. Именно ваша, а не какое-то там яблоневое волшебство Нидерау.

— Моя?

— Да, ваша. Мне нужен хоть один разумный непредвзятый человек в этом королевстве, с которым бы можно было говорить начистоту. И который бы обладал достаточной интуицией, чтобы что-то посоветовать или от чего-то отговорить.

Такого поворота она и вправду не ожидала.

— Так вы предлагаете мне дружбу?

— В том числе, — ответил он уклончиво. — Если согласитесь послужить музой на благо отечества.

— Даже не знаю, что и сказать… — и он с удовольствием отметил у нее на лице то восторженно-заговорщицкое выражение, которое то и дело появлялось у нее в замке.

— Давайте пока что заключим контракт. Скажем, на год. Вы поможете мне, а я помогу вам. Вам ведь тоже надо как-то освободиться от вашего любящего семейства. Я помогу найти вам работу в городе, которая сделает вас независимой. А через год… через год я повторю свой вопрос, и вы уже будете в большей степени располагать собой, чтобы со всей ответственностью мне ответить, — с этим словами он протянул ей свою ладонь.

Она, как всегда, сначала немного подумала.

— Я не знаю, что будет через год. Но это предложение мне нравится.

И они пожали друг другу руки.

* * *

Утром, когда она встала как всегда раньше всех, чтобы растопить печку, она нашла его внизу в холле спящим на диване у потухшего камина. Золотистая щетина сделала шрамы на его лице более заметными, но не смотря на это, сейчас, спящий, он больше, чем когда-либо, был похож на того мальчика, который когда-то кидался в нее желудями. Она поправила на нем плед и пошла хлопотать по хозяйству. Через некоторое время она услышала громкий зевок. Принц встал, непринужденно с какой-то кошачьей грацией потянулся и попросил сварить ему кофе. Как будто все время тут с нами и жил, как член семьи, — подумала она. Нет, лучше — как родной старший брат, которого ей всегда хотелось иметь. Вот сейчас они сядут за стол, будут вместе пить кофе, будут смеясь вспоминать как он показывал ей дворец… Однако она недооценила свою мачеху. Та или поджидала ее появление на кухне, или даже вовсе не ложилась. В роскошном бархатном пеньюаре она величаво спустилась было по лестнице и тут, будто это оказалось для нее полной неожиданностью, увидела принца.

— Негодяй! Мерзавец! Распутник! — от вчерашней сиропной любезности не осталось и следа. — Обманом застал врасплох честную девушку! Соблазнил нашу старшенькую! Ночью! В лесу! Когда некому было прийти ей на помощь! Теперь семья опозорена! Ее сестры никогда не выйдут замуж!..

Они оба так и застыли в тех позах, в каких стояли: принц — с заведенными за спину в потягивании руками, она — с горячим кофейником в руке.

— Я этого дела так не оставлю! — продолжала мачеха, вцепившись в перила. — Я потребую компенсацию! Я найду себе влиятельных защитников! Никто не может безнаказанно позорить честных девушек! Будь он хоть сам… хоть сам Наполеон Бонапарт!

Принц опустил руки, выпрямился, и медленно направился к мачехе.

— Сударыня, — произнес он тихим вкрадчивым голосом. Как ни странно, это возымело действие и крик прекратился. — Сударыня, вы ведь хотите в будущем бывать при дворе? Хотите, чтобы ваши родные, — и он сделал ударение на этом слове, — дочери вышли замуж за влиятельных и знатных людей? С которыми у них никогда не будет возможности познакомиться, если все останется как есть? Вы ведь не хотите, чтобы ваш муж сел с тюрьму за незаконную вырубку королевского леса? О чем мне, кстати, давно известно, и в подтверждение чего я могу собрать достаточное количество достойных доверия свидетелей. Да и стоит ли так уж полагаться на ваших влиятельных защитников, когда они сами вскоре могут оказаться на скамье подсудимых за растрату государственного имущества?