Николай Соколов - Ариасвати

• Название: Ариасвати
• Автор: Николай Соколов
• Издательство: Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008

Костромскому помещику приходит посылка с бумагами его умершего друга Андрея Ивановича Грачева, в которых описываются невероятные и удивительные приключения на затерянном островке Опасном в Тихом океане, на Цейлоне, в Индии и в горах Тибета...

Первое издание этого многопланового фантастико-приключенческого романа за последние 110 лет. Книга написана живым, ярким и выразительным языком.

---

— В самом деле, мистер Дайянанда, — обрадовался Андрей Иванович: не возьметесь ли вы перевести нам рукопись на английский язык, конечно, за приличное вознаграждение? Без сомнения, санскритский язык вы знаете в совершенстве?

— Настолько, сагиб, чтобы читать и понимать Риг-Веду, Атарва-Веду и другие священные книги, — скромно отвечал Дайянанда. Но может быть, сагиб, ваша рукопись — на языке пали? Тогда вам может помочь любой буддийский монах.

— По моему мнению, — сказал Авдей Макарович, — рукопись на древне-санскритском языке.

— В таком случае я готов служить сагибам своими скромными знаниями…

— Поверьте, что ваша услуга не останется…..

— Не будем об этом говорить, мистер Гречоу, — прервал Дайянанда. — Хотя я и нахожусь при калькутском храме богини Парвати, но все еще не получил вкуса к богатству. Для меня будет самой лучшей наградой сознание, что я сделал вам услугу… а затем, — удовлетворение собственному любопытству.

Когда подали кофе, Андрей Иванович достал из бумажника фотографический снимок с одной из алюминиевых таблиц и подал Дайянанде, объяснив ему сначала происхождение этого снимка. Дайянанда долго всматривался в таинственные строчки рукописи. Лицо его выражало сильное умственное напряжение. Несколько раз, задумавшись, он откладывал табличку в сторону, как будто разрешая какое-нибудь затруднение или что-то припоминая, и затем снова погружался в чтение неизвестных письмен. Наконец, он глубоко вздохнул и оттолкнул от себя листок.

— Что скажет нам ученый пундит об этой рукописи? — спросил Авдей Макарович, все время с любопытством наблюдавший за Дайянандой.

— Сагиб напрасно придает мне этот титул. Если бы я его принял, то эта самая рукопись обличила бы меня в самозванстве: я ничего в ней не понял.

— И вам совершенно неизвестен язык, на котором она написана?

— Сагиб, кажется, сказал мне, что она написана на древнем санскритском языке?

— Да, это мое предположение.

— Сагиб не ошибается.

— Следовательно, она действительно на санскритском языке?

— Да.

— Но вы же знаете этот язык? Вы читаете Веды?

— Но у языка, которым написаны Веды, был отец. Тот, кто знает детей, может не знать их отца.

— Что же нам делать? — спросил обескураженный Андрей Иванович.

— Поискать более ученого пундита. Я знал одного: он, наверное, прочитал бы эту рукопись.

— Да, — заметил Рами, — я тоже думаю, что он прочитал бы рукопись.

— Как вы думаете, господа, — снова спросил Грачев, — не мог ли бы это сделать Нарайян Гаутама Суами?

Это имя произвело неожиданный эффект: как пораженные гальваническим током, оба индуса вскочили с мест и, подозрительно оглянувшись кругом, уставили недоверчивый взгляд на Андрея Ивановича. Удивленный Грачев тоже поднялся со своего места.

— Разве мистер Грешам ничего не писал вам о нем? — спросил Андрей Иванович после минутного молчания.

Рами-Сагиб, опустив заметно дрожавшую руку в боковой карман своего смокинга и вынув письмо Грешама, еще раз пробежал его глазами. Вскоре встревоженное лицо его заметно прояснилось: он нашел приписку, на которую раньше не обратил внимания. В этой приписке говорилось именно о Нарайяне, адрес которого, в случае надобности, Грешам просил сообщить предъявителям письма. Успокоенный Рами передал письмо Дайянанде и указал рукой на приписку. Когда Дайянанда, в свою очередь, прочитал письмо и приписку, они оба обменялись быстрыми взглядами: со стороны Рами этот взгляд выражал вопрос, со стороны Дайянанды согласие, разрешение.

— Извините, джентльмены, — сказал Рами, снова занимая свое место и жестом приглашая своих гостей сделать то же. — Это моя вина. Обрадованный честью принять у себя друзей мистера Грешама, я не прочитал письма до конца. Поэтому имя, произнесенное вами, — с вашего позволения, мы его не будем произносить — так встревожило нас обоих, меня и моего почтенного друга, Дайянанду-Суами.

— Но, позвольте, мистер Рами, — спросил удивленный Авдей Макарович. — Я совсем не понимаю, чем могло вас встревожить это имя.

— Разве мистеру Сименсу ничего неизвестно о последнем возмущении в Калькутте? — в свою очередь спросил вполголоса Рами, пригибаясь к столу и таинственно осматриваясь.

— Совершенно ничего. Признаюсь, нас больше интересовало известие из Европы и поэтому мы, может быть, слишком мало обращали внимания на местные новости.

— К несчастью, наш друг, имя которого мы не будем произносить, был замешан в этом возмущении и осужден на смерть.

— Осужден? — переспросил, нахмуриваясь Авдей Макарович.

— Да. Английский уголовный суд приговорил его к смертной казни.

— И он казнен?! — вскричал встревоженный Андрей Иванович.

— Он скрылся, — отвечал до этих пор хранивший молчание Дайянанда. — Но его повсюду преследуют полицейские шпионы и сыщики. Голова его дорого оценена, а среди людей, принадлежащих к цивилизованному племени, всегда найдется слишком много охотников продать за деньги кровь невинно осужденного.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — свистнул Авдей Макарович. — Что мы теперь будем делать, коллега?

Андрей Иванович пожал плечами.

— Послушайте, мистер Рами, и вы, мистер Дайянанда, — обратился он к обоим черным джентльменам. — Из письма мистера Грешама вы видели, что мы почти только затем и приехали в Индию, чтобы повидаться с Нар… с другом, — поправился он, — имени которого, пожалуй, не будем называть… Поэтому вы согласитесь, что нам необходимо знать его местопребывание.

— Согласен, мистер Гречоу, — отвечал Рами. — Но в настоящем положении дела, когда и вопрос, и ответ почти одинаково могут стоить жизни третьему лицу, — удобно ли будет производить поиски?

— Но вам, мистер Рами, местопребывание его известно? — спросил Грачев, пускаясь напролом.

Застигнутый врасплох таким в упор поставленным вопросом, Рами-Сагиб сначала не нашелся, что отвечать. Сначала он потупил глаза, как будто сконфуженный неделикатной настойчивостью своих европейских гостей, затем посмотрел вопросительно на Дайянанду и, указав ему взглядом на письмо Грешама, лежавшее на столе, снова потупился, очевидно еще не решив, как поступить в этом затруднительном случае. Все это произошло чрезвычайно быстро, но Андрей Иванович, сам чувствовавший неловкость своего вопроса, с проницательностью больной совести успел заметить все эти перипетии.

— Мне очень совестно, мистер Рами, — сказал он, — совестно, что я поставил вас в такое затруднение своим неделикатным вопросом. Заранее извиняюсь. Мы, русские, не привыкли к дипломатическим тонкостям. Мне казалось, что раз я порядочный человек, то есть, по крайней мере, имею в этом свидетельство от вашего друга, то мне без риска можно доверить тайну третьего лица — тем более, что в безопасности его я сам же заинтересован. Но вы упомянули, что голова нашего друга оценена — я не знаю, в какую сумму, но это все равно — чтобы отклонить возможность какого-либо подозрения, я готов сейчас же внести втрое, вчетверо, даже вдесятеро большую сумму вам или кому вы укажете, как залог в безопасности нашего друга, поскольку она от меня может зависеть.

— О, помилуйте, мистер Гречоу, — начал сконфуженный Рами-Сагиб, но Дайянанда не дал ему докончить.

— Позвольте, сагиб, — сказал брамин, слегка дотрагиваясь до локтя Андрея Ивановича и как будто желая этим движением смягчить и успокоить разгорячившегося русского. — Запираться было бы излишне. Да, мы действительно знаем или, собственно, можем узнать местопребывание человека, которого вы ищете. Залога нам не нужно, потому что мы вполне уверены в вашей порядочности. Но тайна принадлежит не нам, а третьему лицу. Скажите же по совести, имеем ли мы право открыть эту тайну без разрешения лица, так сильно заинтересованного в сохранении этой тайны, и кроме того — людям, которые ему совершенно неизвестны?

Андрей Иванович в свою очередь почувствовал себя притиснутым к стене и не нашелся, что отвечать на подобный вопрос.

— Что же нам делать? — спросил Авдей Макарович, прерывая наступившее молчание.

— Я думаю, — ответил после непродолжительного раздумья Дайянанда, — прежде всего следует узнать, согласится ли принять вас друг, имени которого мы не будем произносить.

— А это возможно сделать? — быстро спросил Андрей Иванович, пришедший было в отчаяние и теперь получивший снова надежду.

— Я думаю, что это возможно будет сделать, — промолвил Дайянанда, очевидно что-то обдумывая, — если сагибы не откажутся вместе со мной посетить завтра храм богини Парвати.

— Завтра? Но ведь храм в Калькутте?

— Нет, этот храм недалеко отсюда: на горе, — вмешался Рами-сагиб. — Если вам угодно будет, я также отправлюсь туда вместе с вами.