Александр Байгушев - Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

• Название: Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает
• Автор: Александр Байгушев
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14594-Х

У автора, принимавшего самое активное участие в русском сопротивлении, который в брежневские времена входил в высокую партийную номенклатуру, имеется богатый личный опыт бойца духовного фронта. В настоящей книге впервые ретроспективно описаны изнутри деятельность и участники так называемой «Русской партии», существовавшей внутри КПСС практически на всех уровнях. Она деятельно боролась против кошерных аппаратчиков и их подпевал, которые подготовили и провели «перестройку» с целью захвата власти и присвоения общенародной собственности. В книге, написанной живым и образным языком, приводится множество неизвестных, неожиданных и сенсационных фактов.

---

«Западники» в их самом радикальном, самом «прогрессивном», экстремистском варианте концентрировались в ложах тайного масонства. Они ощущали себя «вольными каменщиками» некоего прогрессивного «нового мира». «Славянофилы» — они же почвенники цеплялись за Православие, как за плот спасения, и склонялись к консервативному романтизму и охранительным тенденциям. Как подчеркивал критически относившийся к «славянофильству» исследователь (иных в советское время просто не печатали): «Сущность славянофильской доктрины заключалась в идее национального единения всех русских людей в лоне христианской церкви без различия сословий и классов. Проповедь идеи «русского народа-богоносца», призванного спасти мир от гибели, объединить вокруг себя всех славян, совпадала с официальной панславистской доктриной Москвы как Третьего Рима» (В.И. Кулешов. История русской критики. — М.: Просвещение, 1972). Впрочем, даже оппоненты всегда признавали, что славянофилы были разумными охранителями: «У славянофилов были и настроения недовольства существующими порядками — в рассуждениях славянофилов о необходимости совещательных земских соборов, особенно в заявлениях о необходимости личного освобождения крестьян, в обличениях неправого суда, злоупотреблений чиновничества, чуждых истинно христианской морали». Да о чем тут говорить, если на позцции «славянофильства», пережив жесткое разочарование в западном марксистко-еврейском утопическом социализме после 1848 года, перешел сам Герцен и, как признает Кулешов, «находились теоретики, которые Чернышевского и народников, разрабатывавших идеи все того же крестьянского “общинного социализма”, относили к славянофилам».

Надо особо подчеркнуть, что, хотя за «западниками», как правило* стояла тень масонства с его поклонением Иегове, дурного отношения в русском обществе к еврейству это не вызывало. И «западники» и «славянофилы» равно сочувствовали еврейству, загнанному правительством за «черту оседлости»».

«Черту оседлости» русскому правительству приходилось долго сохранять лишь сугубо по экономическим причинам. Джеймс Паркс в откровенной книге «Евреи среди народов: Обзор причин антисемитизма» (Париж, 1932), осуждая антисемитизм, вынужден однако признать, что в России, даже несмотря на ограничения, «евреи сосредоточили в своих руках значительное богатство, что вызывало опасения, что с уничтожением ограничений евреи быстро сделаются хозяевами страны».

Но и несмотря на сдерживающую еврейский напор «черту оседлости» к 80-м годам XIX века евреи держали по самым осторожным подсчетам более 50 % торгового и банковского капитала. 59,1 % сверхдоходных питейных точек принадлежало евреям. Но и железные дороги, ведущие артерии быстро развивавшегося капитализма, контролировал Самуил Поляков. Еврейские железнодорожные магнаты воспитали и выдвинули из Одессы даже «своего человека» в Главы Правительства — женатого на еврейке «со связями», энергичного и вероломного С.Ю. Витте. «Министр-маклер» (такое Витте сразу же получил прозвище), став другом берлинского влиятельного банкира Мендельсона и взяв себе ближайшим советником директора Международного банка тоже еврея Ротштейна, настойчиво и последовательно передавал экономическую власть в стране еврейскому капиталу. «Место русского купца все более и более занимается евреем — констатирует видный тогдашний экономист В. Гурко. — Кредит давно стал родной стихией еврее». Крупнейшие банки страны почти все уже в их руках».

Естественно, что в простом народе резко усилился бытовой антисемитизм. Привычно нажимающий на классовость советский исследователь С.А. Степанов пишет: «Козырной картой простонародья был классовый антагонизм в национальном одеянии. Торговцами были из каждой тысячи жителей 360 евреев и только 38 представителей других национальностей. Десятикратное преобладание евреев в значительной мере объяснялось мелким характером торговли. Вместе с тем, нельзя отрицать наличия многочисленной буржуазии еврейского происхождения. Накопленный многими поколениями опыт торговых операций и хорошо отлаженные связи с зарубежными финансовыми центрами превратили банкиров и промышленников в ермолках в один из наиболее мобильных отрядов российского капитала. Их конкуренты в лице русского купечества были весьма восприимчивы к антисемитской пропаганде. Для остального населения евреи сливались в сплоченную касту лавочников и шинкарей. Антисемитизм был суррогатом классовой борьбы».

Но русская интеллигенция не только не прислушалась к этому сигналу из низов о неблагополучии. Но, напротив, вместо устранения социальных причин, просвещенно ополчилась на «дремучий антисемитизм темного черного люда». Сергей Семанов пишет: «Тогдашнее образованное сословие России, не знавшее еще ни про еврейских комиссаров, ни про еврейских “олигархов”, горячо выступало на стороне еврейства, считая ограничения его прав делом несправедливым. К этому числу следует отнести и основную массу учащейся молодежи, весьма действенную политическую силу в ту пору (тогдашние гимназисты и студенты не знали еще про “рабфаки” и “красных профессоров”). Поскольку вождями революционных партий, действовавших среди российского пролетариата, в значительной мере, были евреи, и рабочее движение зачастую выступало с проеврейскими лозунгами».

К концу XIX века под напором общественного мнения «черта оседлости» превратилась в пустую формальность. «Черта» умирала уже сама собой, ее окончательная агония была предрешена. Казалось бы, евреям надо было радоваться и поддерживать власть и сами устои страны, где они так удачно прижились. Но сказалась типичная еврейская черта — перехлест. Вместо того, чтобы осмотреться и вжиться в нацию, принявшую их в себя, евреи тут же решили, раз все так удачно пошло, то сесть русской нации на хребет не только экономически, но и политически. Евреи рванули из-за «черты оседлости» — сразу делать русскую историю. Лидер еврейства Вл. Жаботинский писал: «новое поколение хочет активно вмешаться в историю. Новые евреи хотят отныне сами делать свою историю, наложить печать своей воли и на свою судьбу, и, в справедливой мере, также на судьбу страны, где они живут».

«Мы, евреи решили провести революцию, чтобы окончательно переделить собственность и взять политическую власть» — я цитирую сионистскую листовку. В 1905 году в издававшемся в Англии конспирологическом сионистском журнале «Маккавей» Яков де Хаас даже опубликовал «пророческую» статью так и названную «Еврейская революция». Крупный еврейский идеолог без обиняков объяснял: «Революция в России — еврейская революция, ибо это есть поворотный пункт в еврейской истории. Положение это вытекает из того обстоятельства, что Россия является отечеством приблизительно половины общего числа евреев, населяющих мир, и потому свержение деспотического правительства должно оказать огромное влияние на судьбы миллионов евреев, как живущих в России, так и тех многих тысяч, которые эмигрировали недавно в другие страны. Кроме того, революция в России — еврейская революция еще и потому, что евреи являются самыми активными революционерами в царской Империи».

И надо сказать, что мировое еврейство действительно сделало все, чтобы организовать революцию. Исключительная роль в этой компании принадлежала Якову Шиффу — по характеристике лидера русского еврейства Слиозберга, одному из «величайших евреев, душевные стремления которого могли получить осуществление, благодаря его исключительному положению в мире экономическом». Шифф сделал деньги на питейном бизнесе, из Германии переехал в Нью-Йорк и стал американским железнодорожным королем, которому принадлежало 22 тысячи миль рельсового пути, а также возглавил банк «Кун, Леб и Ко»., работавший по всему миру, в том числе в России. Как сообщает Еврейская Иерусалимская энциклопедия, Шифф «впечатляющим займом в 200 млн. Долларов» финансировал русско-японскую войну — для подрыва экономического положения и организации политической нестабильности в России. Одновременно он же «оказывал крупную финансовую поддержку группам самообороны евреев», а, проще говоря, субсидировал организацию евреями революции 1905 года. Во время своих контактов с Витте, он в разговоре с чиновником российского министерства финансов и своим дальним родственником Г.А. Виленкиным, работавшим у Витте, «признал, что через него поступают средства для русского революционного движения». Но отговорился, что остановить финансирование революции он уже не может — “дело зашло слишком далеко”, и поэтому он лишь предупреждает об этом “своего человека Витте”».

Политическая атмосфера все более раскалялась. Даже сам «их» ставленник Витте вынужден был еще в 1903 году на встрече с лидером мирового сионистского движения Герцлем указать ему на то, что в России, составляя менее 5 % населения страны, 6 миллионов из 136, евреи рекрутируют из себя 50 % революционеров. Что так вызывающе вести себя в России евреям все-таки нельзя, ибо это неминуемо, как ответную реакцию, вызывает бурный рост антисемитизма в остающемся традиционно верным царю и православным ценностям простонародье. В том же году на встрече с бароном Гинцбургом, Слиозбергом, Винавером и Кулишером, ходатайствовавшими об «особом благорасположении» Правительства к русскому еврейству, Витте заверяет их, что это все делается постепенно, но, мол, Правительству активно мешает само еврейство. Витте в своих «Воспоминаниях» пишет, что он даже осмелился сгрубить: — Для того, чтобы успешно провести еврейский вопрос, евреи должны усвоить совсем иное поведение и отказаться от участия в политической деятельности. Это не ваше дело, предоставьте политику русским по крови и по гражданскому положению, не ваше дело учить нас, заботьтесь о себе.