Антонина Ванина - Всё закончится на берегах Эльбы

• Название: Всё закончится на берегах Эльбы
• Автор: Антонина Ванина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Как тяжела жизнь в эпоху между двумя мировыми войнами, когда старый мир рушится, а новый болезненно зарождается. Ещё тяжелее оказаться на стороне проигравших и жаждущих реванша. Покинув Россию и перебравшись в Германию, Александра не знала, что некогда родной отец желал ей смерти. Не знала она, выходя замуж за жениха родной сестры, чем обернётся для неё этот брак, из которого приличной женщине вырваться будет решительно невозможно. Александра не мечтала вернуться на родину и старалась забыть язык, на котором некогда говорила её мать, вот только война и нацистские власти рассудили иначе. Тогда-то в гуще боёв Александра и узнала, что смерть для неё непозволительная роскошь, ведь погибнув однажды, нельзя умереть вновь. Потому что всё началось с неосторожного медицинского эксперимента и всё закончится на мосту через Эльбу.

---

Поспорить с этим было сложно — война есть война, у неё свои законы. Но даже с испытательным батальоном эти законы были слишком строги. Стоило только окончиться одному сражению и на рубеже наступало затишье, как батальон тут же перебрасывали на другой участок фронта, в самую гущу нового боя. Снова марш сквозь жестокие холода, снова отмороженные ноги и носы, снова потеря половины личного состава в очередной мясорубке, снова пополнение, и снова множество смертей. Никаких отпусков и отдыха, только война на износ, война и ещё раз война. Элитные войска — ненужные люди, которых не жалко бросить на штык противника.

Когда Сандра видела, как к штабу доставляли носилки с ранеными, то не могла удержаться, чтобы не помочь санитарам.

— Я знаю сестринское дело, — говорила она и в подтверждение своих слов умело накладывала повязки на кровоточащие раны.

Но зов крови быстро возобладал над чувством милосердия, и Сандра встречала новую партию искалеченных бойцов с одной конкретной целью: улучить момент и поцеловать забывшегося от боли солдата в окровавленный лоб или приложиться губами к открытой ране — лишь на несколько секунд, чтобы аккуратно вкусить самую малость крови и не испачкать лицо и одежду, прежде чем прибудет санитарный грузовик и всех раненых увезут в тыловой госпиталь. Оказывается, в войне и чужих страданиях можно найти выгоду и для себя, хоть и очень сомнительную. Кровь раненых была полна адреналина, агрессии и страха. Она сдавливала ссохшийся желудок, прожигая его своей горечью и будя дикие порывы, кои сложно было унять. Ещё год назад Сандра посчитала бы это потерей всего человеческого внутри себя. Теперь она называла это выживанием.

33

Русская зима готовилась принять капитуляцию армии Тысячелетней Империи. Сорокоградусные холода замораживали смазку в орудиях, сковывали двигатели и моторы. Единственным ходовым транспортом оказались сани. Но и на них нельзя было вывезти в тыл всех раненных. Битва с холодом оказалась тяжелее битвы с большевистским противником.

Паровозы, что везли амуницию к передовой, останавливались, как только вода перемёрзла в котлах. Так они и покоились на рельсах, заваленные снегом и скованные льдом, преграждая собой путь другим составам.

Начались сбои в снабжении продовольствием. Помимо холода, от которого нельзя было скрыться в блиндаже, над бойцами нависла и угроза голода. Трудно отбивать атаки русских, когда в желудке пусто, а оружейная смазка на морозе превращается в густое желе.

Зачем-то вместо так нужных снарядов, с запада шли поезда, гружённые красным вином — «чтобы подбодрить солдат». Солдаты не скрывали своей злости на «тыловых крыс» из службы снабжения. Всё, что теперь у них было, так это цилиндрические бордовые льдинки в форме лопнувших бутылок. С ними не очень-то было радостно сносить артобстрелы противника без всякой возможности дать ответный огонь.

А из дивизии пришло задание для испытательного батальона: зачистить ближайший лес от присутствия советского отряда, который ставит под угрозу снабжение армии по примыкающей к лесу дороге. Авиация обязалась накануне проредить лес массированной бомбардировкой, а танки — поддержать наступление.

Наутро, когда началось операция, выяснилось, что авиация, найдя отговорку, от бомбёжки отказалась, а танки увязли в сугробах. Пехота одиноко вошла в зимний лес.

Прошёл час, два, а донесений от рот не поступало. Телефон молчал, и это означало только одно — связисты, тянувшие кабель до позиций, убиты. Командир и адъютант нервно слонялись из угла в угол. Такой растерянности в штабе на памяти Сандры ещё не было.

Никаких известий, только молчание, полнейшая неизвестность и коллапс. Первым не выдержал Клаус. Он отдал Сандре распоряжение остаться в штабе за него, а сам, наспех одевшись, схватил катушку кабеля и выбежал во двор.

Прошло больше получаса. За это время Клаус должен был добраться до позиции. Но, почему-то телефон продолжал молчать.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату, едва держась на пробитых пулями ногах, вошёл единственный прорвавшийся сквозь вражеский огонь боец-связной. Истекающий кровью, не в силах ступить и шага, даже в таком ничтожном виде, слабеющим голосом, он начал доклад:

— … третья рота несёт тяжёлые потери. Командир роты тяжело ранен и не способен нести руководство. Все связисты убиты. Командир отделения связи застрелен на моих глазах на подступах к лесу…

Глаза Сандры застлала тёмная пелене. Клаус убит! Клаус, отважный мальчик… Месяц назад ему исполнился двадцать один год… и теперь его больше нет. Что делать? Как сообщить его матери?..

А ведь кругом одна лишь смерть. Она повсюду и нависла над каждым. Что говорил Даниэль? Что «Наследие предков» хочет возвращать умерших на Восточном фронте к жизни? Будь жив Даниэль, они бы так и сделали, и Клаус бы умер не навсегда. Он бы вернулся и пожил бы ещё немного…

Из ступора Сандру вывел лишь встревоженный голос командира батальона.

— Девочка, соберись, — тихим, вот-вот готовым сорваться на крик голосом увещевал командир, — из всей службы связи у нас осталась ты одна. Возьми себя в руки.

— Мне идти?.. — с дрожью в голосе спросила Сандра.

— Куда идти? — не сразу сообразил он, а когда понял смысл так встревоживших Сандру слов, то в сердцах прикрикнул, — да что ты такое удумала?! Как я могу отправить девчонку под пули в лес?!

— Но, если вы мне прикажете…

— Да кто ты такая, чтобы я мог тебе приказывать? Армейская помощница, вот ты кто.

— И связистка.

— Твое дело сидеть в штабе около меня и поднимать телефонную трубку. Тебя ведь не учили бегать с катушкой кабеля.

— Учили, — слабым голосом возразила она. — На всякий случай, научили всему, что делают связисты.

— Это же верная смерть, — констатировал он, и с этим было трудно спорить.

— Так ведь, все мы умрем когда-нибудь.

Пока Сандра натягивала на себя утепленную форму и собирала инструмент, адъютант наспех объяснял ей, где должны быть позиции третьей роты. Глядя на Сандру, двое бойцов штабной роты добровольно вызвались пойти связными к другим позициям.

Уже в дверях командир окликнул Сандру, но не смог сказать ей ни слова. В его глазах стояли слёзы. Такому чуткому человеку точно не место на войне.

Только выйдя на стужу, Сандра осознала всю фатальность своего упрямства. Мороз колол лицо, впереди раздавались одиночные выстрелы. Кому и что она хотела доказать? Что она настолько глупа, что готова расстаться с жизнью? Или, раз она замещает офицера, то должна быть ничем не хуже его? Глупо, но обратного пути нет. Придётся выполнить чужую работу и поплатиться за гордыню. Когда её убьют, некому будет снова вернуть её к жизни. А может так будет правильнее… так будет честнее.

Сандра почувствовала себя Тесеем в лабиринте Минотавра, когда бежала к лесу, пропуская через ладонь путеводный кабель. Стоило ей посмотреть на верхушки деревьев, как Сандрой овладела тревога. Эта чаща походила на заколдованный лес из страшной сказки, и входить в него не хотелось вовсе — не получалось себя заставить.

Только свист пули у самого лица вынудил Сандру кинуться вперёд, быстрее, дальше, со всех ног. А кругом на порозовевшем снегу лежали тела, с неестественно вывернутыми конечностями, открытыми ртами и заиндевевшими лицами. А в застывших глазах читалась лишь мольба о помощи и страх. Теперь он передался и Сандре.

Всё что она теперь хотела, так это оказаться подальше от этого поля мертвецов, но бегству помешал снег. Сначала он доходил до колена и гасил каждый шаг, а вскоре Сандра и вовсе увязла в сугробе по грудь. Липкий пот скатывался по спине, неприятно свербя вдоль позвоночника. Холодок пробежал по телу, когда Сандра задрала голову и увидела, как в неё целится сидящий на дереве стрелок.

За что? Зачем он желает ей смерти? Ведь у неё нет оружия — штабным помощницам оно не положено…

Звук выстрела. Огонь в груди. Перед глазами потемнело. Сердце замерло… и снова забилось.

Открыв глаза, Сандра увидела, как чёрное пятно расползается по белому, искрящемуся от редких лучей снегу. Дыхание перехватило, а потом пришла мучительная боль. Выдох смешался со стоном. Как это глупо, но Сандре показалось, что она чувствует, как пуля вместе с воздухом двигается в лёгком. В Великую войну, она часто спрашивала раненых, что они ощущают, но никто не говорил ей, что бывает такое.

Вот и всё. Сандра поняла, настал момент, и теперь смерть точно вернётся за ней. Двадцать два года назад Даниэль умудрился обмануть старуху с косой, но сама Сандра не сумеет повторить того же.

Одежда под шинелью неприятно намокла и начала промерзать, и Сандра поняла, что не хочет оставаться здесь, умирать в сугробе, когда совсем недалеко слышны голоса людей и немецкая речь.

Стараясь забыть о боли в грудине, она упорно сжимала тяжелую катушку в руке и, выбиваясь из сил, пробиралась через заносы снега. Боль забылась, осталось только стремление двигаться вперед, радуясь свисту пуль — ведь если их слышно, значит, пули пролетели мимо.