Роузи Кукла - С милой рай и в шалаше

• Название: С милой рай и в шалаше
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2014

---

Так или не так, а вот когда мать поняла, то не стала отцу карьеру портить и тихонечко из дома, раз — и ушла под каким–то предлогом. Мать ее в это время уже жила в новой семье, дед пил, ему не до нее. Вот так я и начала свою борьбу, можно сказать, в чреве еще у матери за свое выживание. Надо отдать ей должное, мать не пыталась меня ни травить, не удалять, а выносила и родила. Вот так я появилась на свет, можно сказать, с детства обреченная на борьбу и скитания. Пока росла, мама назад к деду вернулась. Он уже сильно болел, бабка его презирала, так что матери моей пришлось нелегко с нами двумя управляться. К тому же, я шкодой была и вечно с дедом, который во мне души не чаял, мы что–то проделывали. Меня не били, боже упаси, а только в назидание ставили несколько раз в угол. Вот и все мое наказание!

Потом я подросла, дед нас оставил, не вынес одиночества, видимо жену свою сильно любил, и вот мы с мамкой вдвоем зажили. А как в таких семьях? Мать в поисках пропитания, ей некогда. Вот потому я и стала по квартирам ребят соседских кочевать.

Там после школы обедаю, там уроки у кого–то, домой ведь не охота, скучно. Вот так я и дошла до встречи одной примечательной.

Была у нас в классе девочка одна умненькая и такая же, как и я, непоседа. Но я, в отличие от нее, все больше на книги, где о путешествиях, плаваньях, а она о любви. Маленькая, но уже во всю подкованная была именно в этих вопросах. Мать у нее врач, просвещала свою девочку, как сама считала нужным. Так вот, я впервые, можно сказать, из первоисточников узнала секрет своего появления на свет. Оказывается, моя мама и отец, они, это первые я от Марианны, так девочку звали, услышали это слово загадочное — коитус! И потом словно меня подменили.

Я только об этом и думаю. И в школе и везде. Потом меня потянуло к дому…. Ну, вы поняли? Причина появилась весомая… Как это я такая вот, да где я там и как? Стала себя разглядывать, да изучать, и кончилась эта анатомия не как в учебниках и атласах, страничка моих познаний не перевернулась, а, наоборот, расширилась. Вот так!

Первые открытия в своем теле! Какая из девочек такое забудет! Еще бы!

Оказывается, у нас есть точно такое же, как у всех женщин! А это же, ну даже трудно поверить, что природа в нас устроила для продолжения рода! Да! Я, оказывается, такое же имею и ношу в себе, словно родовое гнездо для своего потомства. Вот это да!

Сказала Марианне по секрету на переменке. А она даже ухом не повела. Вот думаю, какая она?

Думаю, а сама стала присматриваться. Эге, что–то в ней не так как у всех. Во–первых, она взрослая, упитанная, и фигурка уже у нее округлилась и, где следует обозначилась, по–женски.

На физкультуре вижу на ней лифчик! Это надо же? Ни у кого нет, а у ней надет. Потом вижу трусики красивые, потом туфли не такие, как у всех, а потом уже и ножки ее. Потом всю ее словно впервые вижу и где? В кино!

Как сейчас помню, мы смотрели Фанфан — Тюльпан. Мне бы на экран, а я все на нее кошусь и рассматриваю. Она смеется и, забываясь, ножками своими перебирает, руками хлопает по груди. Я на нее смотрю в полумраке, во вспышках экрана и все не могу отделаться от желания ее… поцеловать! Вот как!

В то время о таких желаниях или даже поползновениях нельзя было, то было табу! И какое табу, что никому ни гу–гу!

Еле–еле я досидела, вся измучалась. Потом мы домой идем, и она мне все о фильме и о женщинах… Говорит и все мне о красотках и их проделках. А потом вдруг остановилась.

— А ты что молчишь? Тебе что, фильм не понравился? Там же сам Жерар Филипп…

— Да знаю я, знаю. Только мне больше всего понравилась его женщина Джина Лоллобриджида. А тебе?

— И мне! Такая красавица и потом они так красиво целуются…

— А ты? — Спрашиваю ее, а у самой по спине, словно мурашки по коже пошли.

— Что я? Что ты хочешь сказать, что я,… я… целовалась. Вот!

— Как, когда? — И не давая ей опомнится, тут же ее засыпаю вопросами: как это делать, приятно ли и как надо губами, что ртом и что потом? Я хоть и смотрела, как они в кино, но вот самой как–то…

Она пытается отвечать, рассказать как, но я ее перебиваю, не даю сказать. И так минута за минутой пристаю настойчиво. Сама почему–то горю, щеки мои пылают, пальцы трясутся. А тут и она, желая приударить своими познаниями мне говорит:

— А давай я тебя научу!

— Как? — Только и выдавила из себя.

А у самой голова закружилась… И внутренний голос впервые во мне: соглашайся, ну же, смелей! Я с ней за руку держусь, и мы с ней рядом идем домой. Она мне снова:

— Ну что ты молчишь? Ты что, не хочешь научиться или ты брезгуешь мной?

— Тобой? Да ты что? Я тобой просто горжусь!

— Ну, тогда давай зайдем в этот подъезд, и я тебя научу. — Говорит мне спокойненько так, а я слышу это, как в бреду. В голове мысли: она, слышишь сама,… сама тебе хочет и показать, как… Ну что же ты, соглашайся! Не теряйся, это твой шанс ее поцеловать!

Как? Я и она? Я не могу, не согласна и потом я боюсь!

Дура ты, я посмотрю, и только в мыслях своих смелая, а как дошло до…

— Я согласна! А где? Тут?

Открываем тяжелую дверь, и она первая в подъезд, я за ней… Шагнула следом за ней, а сердце, как ненормальное, стучит….Она за руку меня взяла и потянула под лестницу.

— Тут. — Шепчет тихо. — Можно тут. Ну теперь вот что, ты зубы почистила?

— Да, утром! А ты?

— А я вот нет! Не думала, что буду тебя целовать, вот… Ну, ты прости…

И полезла ко мне, потянула за руку к себе, прижала, стала дышать в лицо горячо. Я с непривычки отвернула лицо. Почему — то ужаснулась от самой такой мысли…

— Что? От меня неприятно пахнет? Нехорошо? А давай, знаешь что?

Я хотела ответить и уже не успела отвернуться, как она меня в губы… Что?!!! Как?!!!

— Ну что? — Говорит и смотрит мне в глаза.

А я стою, окаменела вся. А тут еще слышу, как кто–то по лестнице… Я сдуру почему–то выскочила. Вижу женщину, она спускается по лестнице, я разворачиваюсь и к двери. Слышу как Марианна, не поняв, не услышав про женщину мне вслед:

— Погоди! Ну, ты поняла, как я поцеловала тебя? — Орет ведь!

Как я вылетела на улицу и куда мчалась, не помню. Наконец, я запыхалась так, что встала, склонилась, не могу отдышаться… А тут оказывается, она следом подбегает, смеется:

— Ну как? Не наделала в штаны?

Я ей в ответ только мычу. Все не могу отдышаться. А она:

— Я представляю, что та тетка подумала о нас? — Смеется. — Она, наверное, подумала, что мы лесбиянки?

— Кто, кто? — Спрашиваю недоуменно. Слов таких ведь еще не слышала и не знала даже.

— А ты что, не знала? — Я мотаю головой.

— Даже не слышала? — Я все так же, но еще сильнее замотала.

— Ну, тогда едем ко мне. Пора мне тебя просвещать, раз ты ничего не знаешь о женской любви.

В ту же ночь я впервые мастурбировала.

Не знаю, что со мной произошло, но только после того я начала регулярно собой заниматься пальчиками. А в тот вечер я прямо опьянела. Да словно пьяная стала от ее поцелуев. Мы ведь с ней как пришли домой, так она меня за собой в свою комнату потащила за руку.

— Стой! Я говорю, стой, не спеши…А если кто–то зайдет? — Пытаюсь оттянуть страшный, можно сказать, роковой для себя момент.

— Никто не зайдет. Мама на работе, а Глашка… Ну, ты чего, ты что, в самом деле? Глашка наша помощница по хозяйству, а ты что же ее испугалась?

Я стою перед ней, страшно ведь, трясусь, а у самой на глазах слезы. Мне и хочется, и страшно! Слезы так и капают, сами бегут по щекам. Не выдерживая ее испытаний:

— Я еще не готова, — шепчу ей, — мне еще рано, я…

А тут снова эти ее губы горячие, мягкие…

— Ну, что ты, что? — Шепчет в лицо мне, а сама целует мои мокрые щеки, скулы. Ну, что ты, милая моя…

— Я…, я не милая…, я не твоя… Мне надо в ванную, в туалет, мне надо почисть зубы… — Пытаюсь выговорить, выпросить пощаду. А следом… Ой, мама!!!

Это был самый страшный по последствиям поцелуй в моей жизни! При этом у меня внутри словно прорывает плотину и запускаются механизмы во мне выработки гормонов.

И вот они уже в крови! И меня словно срывает волной и я сама к ней…

Боже, что я проделывала с ней! Можно сказать, за один присест с ней я прошла в тот вечер всю азбуку поцелуев женщин! И уже перед уходом, захожу в туалет к ним. Присела, сняла трусики и смотрю заворожено на мокрые и блестящие следы. Это надо же? Это я такое устроила! Думаю, что я уже очень скоро начну свою месячную войну? Это так она мне сказала, научила. Говорила мне:

— В туалете смотри на трусики свои, если увидишь следы, то знай, скоро ты станешь полнокровной женщиной.

Полнокровной не стала, а вот месячные скоро пошли. Все как она мне подсказала.

Рассказала ей, а она мне, пойдем ко мне отпразднуем твои месячные.

— А твои? — Спрашиваю.

— А мои они уже давно при мне, регулярно, на каждые двадцать пятые дни и, как часики, пять дней. Мама сказала, это самое главное. А у тебя как? Прости!