Роузи Кукла - С милой рай и в шалаше

• Название: С милой рай и в шалаше
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2014

---

Остров Линоза предстает перед вашими глазами, как фантастическая деревня: лава первоначально образовала этот остров, а пляжи со скалами и бухтами и окружающее море всех оттенков синего цвета. Единственная дорога проходит по острову между разноцветными домами, магрибской постройки, с красными черепичными крышами, среди пальм и бугенвиля. На острове, как оказалось, есть несколько магазинов, где можно купить все необходимое.

А наш островок Лампионе всего–то оказался в длину семьсот, а в ширину сто восемьдесят метров, но самый высокий из всех, поднявшись на высоту тридцати шести метров. Лампедуза не выше шестнадцати метров, а Ланоза двенадцать. Вот так–то. Места эти необычайно красивые и к тому же бухточки, пустынные пляжи…

Вот откуда мы уплывали, ничего другого, кроме страшных воспоминаний о буре не оставляя в себе об этих островах, и думали, что это самое страшное наше в жизни испытание, и мы его прошли, выжили… Оказалось, что нам выживать на необитаемом острове было намного лучше, чем потом нам пришлось… А вот где и как, читайте дальше. Тем более что мы уже подплывали к портовому городку Сус в Тунисе.

Обман

Мотор фелюги внезапно замолчал, чем тут же тревожно разбудил.

— Что? Где мы? — Встрепенулась Милка.

— В Тунисе, в Сусе. Ты как?

— Где, где! В каком еще соусе?

— Нет, не там, а в Сусе, местечке портовом. Так, а вот и наш…

— Я вот что подумал. — Говорит, спускаясь к нам Али. — Пока вы не окрепнете, поживете у капитана, ко мне нельзя. Я к вам буду приходить и еду приносить. Вы там у него отдохнете, к тому же вам лучше не высовываться на улицу…

— Как это, почему? Мы что, в плену? Вам мало нашего майна, яхты? — Говорю с напором. — И потом мне надо позвонить!

— Как это? Это не Москва! Тут и телефона такого нет. Вы хоть понимаете, что вы нелегалы в Тунисе…

— А зачем так. Мы не хотим! Мы хотим официально, раз кораблекрушение, то пусть нам компенсацию, условия, как пострадавшим…

— Сейчас! А в тюрьму вы до выяснения обстоятельств и гибели ваших спутников не хотите?

— Как гибели? Какой гибели? Ты же говорил, что ничего не знаешь о них? — Спрашиваю.

— Так ты что, знал и молчал? Они что, действительно… — Подключается Милка.

— Я не хотел вам сразу говорить, думал, что вам и так было тяжело. И потом вы ослабли, раны,…Так что простите, подруги, так кажется у вас говорят, вам сейчас лучше так, как я сказал,… Хасфад ждет. Давайте, тихонечко поднимайтесь, а завтра я врача вызову, вы отоспитесь, отдохнете…

Ночь была, и только фонари освещали пятнами длинный каменный причал, который далеко уходил в море от берега. Мы довольно долго плетемся по нему, постоянно ощущая, как все еще качается под ногами земля. Понятное дело, нас укачало! Что ни говори, а мы с Милкой, считай, уже наделю в морях болтались. Бредем еле–еле, мимо чьих–то лодок, фелюг, таких же, как та, на которой приплыли сами, а вдалеке манят огни города. Воздух непривычно влажный и теплый, с каким–то запахом чужбины, так бы сказала. Потом Хасфад ушел вперед по пирсу, мы поплелись следом, придавленные известием от Али.

— Нет! Не верю! — Говорит Милка. — Пусть доказательства предоставит. Так каждый может сказать, если ему надо… Да! Он соврал ведь, соврал! Помнишь, как он сначала глаза таращил и все не мог понять, как это мы на острове оказались? А потом, все повторял, что не слышал и, мол, не знаю… Нет, темнит этот Али! Точно! Не верю. А ты? Ты что думаешь по этому поводу?

— По какому? По тому, что сказал о наших, так я не верю, уверена, что и они спаслись! А вот зачем врет? Вот я о чем думаю… И потом, отчего это он нас к этому Фастфуду? Все это мне не нравится, подозрительно ведь! Но делать нечего, по крайней мере, он говорит сейчас одно, но свое обещание сдержал: мы же с тобой шагаем по пристани и где? Обалдеть можно! Мы в Тунисе! Кто бы мог подумать еще вчера…

— Ага! Еще спасибо скажи! Они нас захватили и потом всю яхту получили, а там мотор, барахло разное… Эх, жаль я не добралась до бара! Сейчас бы глоточек чего покрепче бы не помешало…

Сзади нас, догоняя, что–то тащил Али. Видимо, Али все время прислушивался, потому что тут же нам говорит:

— У Хасфада все есть! У него и виски найдется, и ром. В этом одна из приятных сторон жизни контрабандиста. У нас практически есть все!

— Ну, прямо так и все? А вот телефона нет! А ты говоришь, мы- катрабандисты! Ну и что?

— Да телефона нет, зато вот в машине сигареты и выпить. У нас тут с этим строго, страна, хоть и республика светская, но все равно, словно живет по законам шариата. Так что для вас мы готовы…. А вот и Хасфад мигает фарами нашей машины. Давайте быстрее… Быстрее, прошу вас, девчонки!

И это его девчонки, как–то нас успокоило, сняло подозрительность, потому мы лезем в кузов, под брезент, которым нас прикрывает Али со словами, что так будет безопасней и лучше. Как только усаживаемся в кузов, так Али нам сует бутылку. Мы с Милкой делаем по большому глотку. Он выждал, отобрал бутылку и накрыл нас брезентом. Машина рванула с места, и мы едем куда–то, постоянно подсматривая и стараясь запомнить дорогу назад, выглядывая из–под брезента. Но, к слову сказать, ничего не запоминаю, устала. К тому же выпивка уже подействовала, ночь, и меня так и клонит на сон, на покой тянет… И если бы не рядом Милка, которая просто лежит, не шевелится рядом, теплая, согревая меня своим присутствием, то я бы высматривала дорогу, старалась бы запомнить, а тут… Мотор, хорошая дорога и быстрая езда успокоили, и я заклевала носом вслед за Милкой…

— Ну все, приехали! Идите в дом! Завтра я за вами заеду, и мы все проблемы решим… Ну все, пока! — Говорит, а сам норовит сблизиться и, как мне показалось, хотел даже поцеловать! Ну, Али, ну, парень какой хваткий! А сейчас все, отключаюсь…

Мы следом за Хасфадом входим в какой–то полузатемненный, хамощенный камнем двор, окруженный со всех сторон светлыми стенами безмолвного дома, и он нас тянет за собой к стене, как мне показалось, и только потом, когда он дверь низкую открыл, погремев засовом, я поняла, что там мы и останемся пока. Низко пригнувшись, входим за ним следом, он тут же щелкает зажигалкой, размахивая ей и что–то по–арабски… А что, не понять. Я только успеваю увидеть низкий потолок с корявыми балками над головой, земляной и немного покатый пол, довольно большое пространство под домом, а потом он, видя нашу полную неадекватность, тушит зажигалку и, отступив, возится где–то рядом, а потом… Схватил и потянул меня, завалил на пол! Я от этого его действия так испугалась, что неожиданного валюсь, но почувствовала, что падаю на жесткую циновку. Следом и прямо на меня с матюгами валится Милка! Потом возня какая–то, дверь распахнулась, при свете луны за ней мелькнула темная фигура Хасфада, а следом… Неприятный и очень тревожный лязг засова: Клац! Быстрые шаги и тишина. Темнота и только рядом беспокойное дыхание Милки.

— Ну и что? Мы в тюрьме или где? — Спрашиваю.

— Где, где, в ж….. вот где! — Смачно выругалась Милка.

— Ну не так все и плохо, подруга моя, по крайней мере, спать нас уложили на постели …

— Да это сарай! Слышишь, кто–то рядом за перегородкой дышит и пахнет козлом! Да! С такими удобствами я еще ни разу не спала… Сейчас бы… Как ты думаешь, можно тут прямо попис…. Ладно, ладно…я сама…

— Ой, мамочки! Ой! — Слышу, как она, охая и слегка вскрикивая от боли, ей на раны ведь попадает, делает свои дела и мне становится жаль ее, я подзываю, боюсь, что она обо что–то ударится в темноте.

Потом мостимся вместе под балахоном одной из нас. Мы ведь в арабскую одежду нарядились там, еще на острове. И вот сейчас в ней удобно, довольно много свободной ткани. Мы укрываемся. Жестко, голове непривычно жестко и низко, и где–то рядом слышу, жует не останавливаясь кто–то и тяжело вздыхает, так же, как и мы, обреченно. Но все это только несколько секунд, потому что, как только об этом подумала, так сразу же забываюсь и закачалась на волнах, даже во сне не забывая о том, что же с нами произошло в море, на яхте. Но то, только миг. А потом сон!

Неожиданное соседство

Как всегда просыпаюсь первой. Меня будят шум, шаги над головой, звуки то глухие, то звонкие. Открываю глаза. Прямо над нами, довольно низко корявые балки, доски полтолка настилом, вокруг стены дикого камня просто уложены друг на друга стеной, полутьма и только за головой, от двери из щелей свет. Потом пугаюсь, так как рядом слышу возню чью–то за решеткой и, приглядевшись, вижу, что там с козой возится девочка. Что за черт? Какой еще ребенок? А потом вижу, что это девочка лет десяти, двенадцати, потому как она, видя, что я проснулась, просовывает ручку, удерживая глиняную миской с чем–то.

— Дриньк! — Говорит, но понять можно, что по–английски.