Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

• Название: Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1
• Автор: Иван Бахтин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Поэзия
• Год: 1976

Настоящая антология издается впервые в истории литературной жизни Урала. В ней представлены лучшие стихи поэтов, чья литературная деятельность была связана с Уралом как в дореволюционный период, так и в наши дни.

---

1936

В ОХОТНИЧЬЕЙ ИЗБУШКЕ

Когда в ледяшки превратятся ноги,
А путь лежит в Крестовую губу,
Ты будешь счастлив, посреди дороги
Наткнувшись на охотничью избу.

Я дверь открыл. Здесь было все, что нужно
Для путника, озябшего в ночи:
Дрова, дымясь, потрескивали дружно
И громко пел кофейник на печи.

Но для того, кто двое страшных суток
Плутал по тундре, не смыкая глаз,
Милей огня и добрых самокруток
На низких нарах брошенный матрац.

Я слышал сквозь дремоту, как мужчина
Растер мне ноги и раздел меня,
Закутал по-домашнему овчиной
И в горло вылил два глотка огня…

А утром только узкий след от нарты
Бежал на юг пустынной белизной,
Да наспех нарисованная карта
Среди мешков лежала предо мной.

Начерченную углем на газете,
Ту карту до сих пор я берегу,
Но кто навел хребты и горы эти,
По ней никак узнать я не могу.

Я не запомнил ни его походки,
Ни голоса, ни взгляда, ни лица;
Не знаю — то ль мы были одногодки,
Иль старше был он моего отца.

Но год за годом кажется все чаще,
Что я встречаюсь постоянно с ним
В поселках, поездах, таежных чащах…
И каждый раз — под именем другим.

1940

ПОХОДНЫЙ РЮКЗАК

Над моею кроватью
Все годы висит неизменно
Побуревший на солнце,
Потертый походный рюкзак.
В нем хранятся консервы,
Одежды запасная смена,
В боковом отделенье —
Завернутый в кальку табак.
Может, завтрашней ночью
Прибудет приказ управленья
И, с тобой не простившись,
Рюкзак я поспешно сниму…
От ночлега к ночлегу —
Лишь только дорога оленья
Да в мерцании сполохов
Берег, бегущий во тьму.
Мы изведали в жизни
Так много бессрочных прощаний,
Что умеем разлуку
С улыбкой спокойной встречать;
Но ни разу тебе
Не писал я своих завещаний;
Да, по совести, что я
И мог бы тебе завещать?
Разве только, чтоб рукопись
Бережно спрятала в ящик,
И прикрыла газетой
Неоконченный лист чертежа,
Да, меня вспоминая,
Склонялась над мальчиком спящим,
И отцом бы и матерью
Сразу для сына служа.
Но я знаю тебя,
Ты и рукопись бережно спрячешь,
От людей посторонних
Прикроешь ревниво чертеж
И, письма дожидаясь,
Украдкой над сыном поплачешь,
Раз по десять, босая,
Ты за ночь к нему подойдешь.
В беспрерывных походах
Нам легче шагать под метелью,
Коль на горных вершинах
Огни путевые видны.
А рюкзак для того
И висит у меня над постелью,
Чтобы сын в свое время
Забрал бы его со стены.

1941

НА ВЫСОТЕ Н

На развороченные доты
Легли прожектора лучи,
И эти темные высоты
Вдруг стали светлыми в ночи…
А мы в снегу, на склонах голых,
Лежали молча, где легли,
Не подымали век тяжелых —
Высот увидеть не могли.
Но, утверждая наше право,
За нами вслед на горы те
Всходила воинская слава
И нас искала в темноте.

1942

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

Лишь губами одними,
            бессвязно, все снова и снова
Я хотел бы твердить,
            как ты мне дорога…
Но по правому флангу,
            по славным бойцам Кузнецова,
Ураганный огонь
            открывают орудья врага.
Но враги просчитались:
Не наши —
            фашистские кости
Под косыми дождями
            сгниют на ветру без следа,
И леса зашумят
            на обугленном черном погосте,
И на пепле развалин
            поднимутся в рост города.
Мы четвертые сутки в бою,
            нам грозит окруженье:
Танки в тыл просочились,
            и фланг у реки оголен…
Но тебе я признаюсь,
            что принято мною решенье,
И назад не попятится
            вверенный мне батальон.
…Ты прости, что письмо
            торопясь, отрываясь, небрежно
Я пишу, как мальчишка — дневник
            и как штурман — журнал…
Вот опять начинается…
            Слышишь, во мраке кромешном
С третьей скоростью мчится
            огнем начиненный металл?
Но со связкой гранат,
            с подожженной бутылкой бензина
Из окопов бойцы
            вылезают навстречу ему.
Это смерть пробегает
            по корпусу пламенем синим,
Как чудовища, рушатся
            танки в огне и дыму.
Пятый раз в этот день
            начинают они наступленье,
Пятый раз в этот день
            поднимаю бойцов я в штыки,
Пятый раз в этот день
            лишь порывом одним вдохновенья
Мы бросаем врага
            на исходный рубеж у реки!
В беспрестанных сраженьях
            ребята мои повзрослели,
Стали строже и суше
            скуластые лица бойцов…
…Вот сейчас предо мной
            на помятой кровавой шинели
Непривычно спокойный
            лежит лейтенант Кузнецов.
Он останется в памяти
            юным, веселым, бесстрашным,
Что любил по старинке
            врага принимать на картечь.
Нам сейчас не до слез —
            над товарищем нашим
Начинают орудья
            надгробную гневную речь.
Но вот смолкло одно,
            и второе уже замолчало,
С тылом прервана связь,
            а снаряды приходят к концу.
Но мы зря не погибнем!
            Сполна мы сочтемся сначала.
Мы откроем дорогу
            гранате, штыку и свинцу!..
Что за огненный шквал!
            Все сметает…
                        Я ранен вторично…
Сколько времени прожито:
            сутки, минута ли, час?
Но и левой рукой
            я умею стрелять на «отлично».
Но по-прежнему зорок
            мой кровью залившийся глаз…
Снова лезут, как черти,
            но им не пройти, не пробиться…
Это вместе с живыми
            стучатся убитых сердца,
Это значит, что детям
            вовек не придется стыдиться,
Не придется вовек им
            украдкой краснеть за отца!..
Я теряю сознанье…
            Прощай! Все кончается просто…
Но ты слышишь, родная,
            как дрогнула разом гора?
Это голос орудий
            и танков железная поступь,
Это наша победа
            кричит громовое «ура!».

1942

ВОЗНЯК АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

1914–1969

Родился в городе Седльце (Польша).

Окончил среднюю школу в Самаре. Плавал кочегаром на волжских судах, работал слесарем на заводе имени Масленникова в Куйбышеве.

В 1936 году переехал в Оренбург, работал в дорожной и областной газетах.

С первых дней Великой Отечественной войны — на фронте. Был ранен.

Первая книга стихов «Расцвет» вышла в 1934 году в Куйбышеве.

Стихи печатал в журналах «Октябрь», «Молодая гвардия», «Огонек», «Урал».

Автор поэтических сборников, изданных в Куйбышеве, Оренбурге, Челябинске: «Стихи и песни» (1938), «Верность» (1957), «Сердце друга» (1962), «Избранное» (1964), «Стихи, песни, поэмы» (1971) и других.

КУРСАНТ ГАГАРИН

Весна шумела на бульварах,
Деревья набирались сил…
Мой город — молодой и старый,
Ты помнишь, как курсант Гагарин
По нашим улицам ходил.

Он раньше на Урале не был,
Но земляком и другом стал.
Степное выцветшее небо…
С него он космос начинал.

Не просто молодости взлеты,
Нет, жажда до конца понять
Земные точные расчеты,
А может быть, иное что-то,
Чтоб равным —
            с равными летать.

…Всему своя пора и время,
И увольнительной —
            свой срок.
И он, как водится со всеми,
Шел в тихий энский городок.

А утро начиналось с грома,
Крутое, словно виражи,—
Как из гнезда, с аэродрома,
Взлетали грозные стрижи.

И, серебристый след оставив,
Вдали пронзали облака,
А на земле в лесной оправе —
Урал, как лезвие клинка!

…Опять весна звенит капелью,
Высок небесный окоем.
Врезаясь в синь
            к высокой цели,
Летят друзья… Рокочет гром.

1961