Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

• Название: Современная канадская повесть
• Автор: Мари-Клер Бле
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1985

В сборник входят повести современных канадских писателей, создающие живой, достоверный образ страны, показывающие ее специфические проблемы, ее социальную и духовную самобытность. Жизнь среднего канадца со всеми ее проблемами: ломкой семейных отношений, неустроенностью, внутренним одиночеством — в центре внимания Ричарда Райта («В середине жизни»); проблема формирования молодого поколения волнует Мари-Клер Бле («Дневник Полины Аршанж»); о расовом бесправии коренных жителей Канады — индейцев — рассказывает Бетти Уилсон («Андре Том Макгрегор»); провинциальную жизнь Квебека описывает уже известный нашему читателю Андре Ланжевен («Пыль над городом»).

---

— Мать честная! Неужели это так трудно? Казалось бы, ясное дело — надо немного прибраться, верно? Ведь они же… хотят продать это паскудство! Вы только гляньте! Натуральный свинарник. А внутри что делается… Хозяйка вроде ничего, но бог ты мой…

По выцветшей, пожухлой траве они прошли мимо объявления «Продается», ступили на дорожку и через несколько шагов остановились на ступеньках у обитой жестью двери, на которой под стеклом извивалась буква Х. Смит уже сдернул с носа очки, и в глазах его тлело недоброе пламя.

— В главной конторе хотят, чтобы я продал для них этот товар. Посмотрели бы сами, с чем приходится иметь дело. Они-то небось думают, что это паскудство — какой-нибудь Тадж-Махал. Держи карман шире… Будто мало мне одних самолетов! Так я еще должен уговаривать клиента, что, мол, о благоустроенном участке и речи не было. А внутри! Не удивлюсь, если там надо проводить дезинфекцию… Запашок стоит еще тот. Это вы унюхаете первым делом… Не знаю, чем у них пахнет… Может, пеленками… О, господи… — Пухлым указательным пальцем он ткнул звонок, а Лэндон переминался с ноги на ногу, все время смущенный оттого, что будущий начальник пребывает в состоянии гнева и паники. Вы от этих псов тоже наплачетесь, можете мне поверить, — пробурчал Смит; к лицу его прилила кровь, и оно потемнело. Когда открылась дверь, он ухитрился выдавить слабую улыбку. На пороге стояла хозяйка дома, измочаленного вида женщина лет под сорок, в брючках бирюзового цвета и легкой трикотажной футболке с Чарли Брауном[48] на груди. Смит прокашлялся. — Доброе утро, миссис Хармон. Оззи Смит из конторы по торговле недвижимостью. Я вам звонил. Сказал, что мы заглянем к вам с покупателем.

Женщина с тревогой взглянула на Лэндона, но обитую жестью дверь медленно открыла.

— Какой кошмар, мистер Смит, ради бога извините. Я не могла вспомнить, на одиннадцать мы договорились или на двенадцать. А Хэрри — в командировке. Боюсь, в доме не очень прибрано. Просто не знаю, на что уходит день. Детей-то четверо. Пока троих выпроводишь в школу…

— Да… Ничего… Не беспокойтесь об этом…

Они вошли в прихожую, переступая через резиновые сапожки и галоши. Где-то в глубине дома надрывался телевизор. «Я мечтаю о Джинн»[49]. Женщина опасливо поглядывала на Лэндона, она стояла, обхватив себя поперек груди, и голова Снупи[50] на футболке почти совсем спряталась под ее руками.

— Какой кошмар… Только поглядеть на меня! Напялила детскую майку. Застали вы меня врасплох… Пожалуй, надо переодеться. Я минутку…

— Все нормально, миссис Хармон. Не беспокойтесь, — сказал Смит, касаясь руки Лэндона. — Это, кстати, мастер Лэндон. Он из нашей главной конторы, приехал нам помочь. Вы должны получить полную стоимость — главная контора в этом заинтересована.

— А-а… — Женщина засмеялась, прикрыв рот рукой… — А-а… Я-то поняла, что этот человек заинтересован в покупке дома… раз так… — У нее словно гора с плеч свалилась. — Входите, пожалуйста. И извините за беспорядок…

Они вошли за ней в гостиную, там перед телевизором, скрестив ноги в кедах, сидела девчонка. Джинн куражилась над своим мужем — во время званого ужина со стола вдруг начали исчезать тарелки, ножи и вилки. По ушам били взрывы фонограммного смеха. Женщина присела на корточки рядом с дочерью, ее футболка скакнула наверх, чуть обнажив белую узкую спину.

— Шери-Ли, милая. Эти хорошие дяди пришли продать наш дом, так что телевизор придется выключить, а то мы не услышим друг друга. — Девочка словно была в состоянии транса, она не пошевелилась и смотрела прямо перед собой: Джинн как раз спряталась в кувшин. Женщина посмотрела на Лэндона. — Приходится включать на полную мощь. Из-за самолетов, что поделаешь. — Она снова взглянула на девочку. — Ладно, милая, мамочке придется выключить Джинн.

Она поднялась и сделала три шага к телевизору, но тут девочка вдруг ожила и закричала:

— Нет, мамочка… не выключай, не выключай…

Она принялась стучать по полу маленькими кулачками. Мать улыбнулась и беспомощно посмотрела на мужчин.

— Ну давай по крайней мере потише сделаем. Может, пойдем в кухню? — обратилась она к Смиту, но тот отошел к большому окну с грязными подтеками и сейчас смотрел на улицу.

— Они здесь, — объявил он. — Приехали.

— Какой кошмар! — воскликнула миссис Хармон и выбежала из комнаты, Лэндон глянул в окно — из зеленой малолитражки вылезал длинный и тощий человек, распрямляясь, как лепестки в пору цветения. Жена его была из более густого теста — рыхлотелая матрона в клетчатом пальто, она выбиралась через другую дверь, уперев обе ноги в мостовую и с трудом выпихивая свое тело наружу. Ноги ее — два коротких столбика, — как видно, были поражены флебитом или варикозным расширением вен; обутые в коричневые туфли без каблука, они передвигались с болезненной медлительностью. Супругам было лет под пятьдесят. Вдруг большое окно на фасаде начало зловеще дребезжать, и над домом пронесся очередной самолет — картины на стене зашевелились, на телевизоре заплясал маленький стеклянный олень.

— Ну чтоб тебя… — сказал Смит и хлопнул по бедру «дипломатом».

— Нельзя говорить плохие слова, — заметила маленькая Шери, не отрывая взгляда от Джинн. Стоявшие на мостовой Фаркерсоны провожали глазами уплывавший в голубизну самолет. Фаркерсон по-журавлиному вытянул длинную шею. Они медленно зашагали к дому, он — чуть сзади жены, сцепив руки за спиной, на его вытянутом, застывшем лице не было и тени удивления и любопытства: ничто в этом мире не ново. Впереди тяжеловесной уткой ковыляла жена, она чуть хмурилась, оглядывая окрестности, из рукава ее пальто свисала большая кожаная сумка.

— Честно говоря, — сказал Смит, почесывая набриолиненную голову возле пробора, — я ожидал кого-нибудь помоложе. С этой парочкой как бы не пришлось туго…

Они вышли в прихожую, а там уже, как по волшебству, как джинн из бутылки, возникла миссис Хармон. Она успела надеть ситцевое платье, прошлась щеткой по редким и ломким волосам. На звонок откликнулся Смит, открыл дверь, как глава семьи. Фаркерсоны вошли в прихожую, и миссис Фаркерсон сразу же замигала и стала принюхиваться — запах был какой-то застойный и прогорклый. Смрадный! Может, за печкой долгие годы валяется жирный кусок окорока? Или такой зловонный душок исходит от самих Хармонов, так пахнут присущие только им миазмы, выделяемые их порами в мир, которому до всего есть дело? Лэндон уловил этот запашок, стоя рядом с девчонкой. Миссис Хармон успела оросить себя духами и теперь благоухала, как сирень в мае. Смит всех представил друг другу, и миссис Хармон, сразу же извинившись, поспешила в гостиную, к дочери. Телевизор осекся, но его сменил громкий вой, а потом и звонкий шлепок. Лэндон мельком увидел, как горемычная мать тащит в кухню визжащую дочь. Хлопнула дверь. Смит потер руки, словно конферансье перед началом представления.

— Итак, друзья… Приступим? Я хотел бы привлечь ваше внимание к некоторым особенностям этого жилища.

Они начали осмотр в загроможденном донельзя подвале, где пахло отсыревшим картоном. Смит помогал миссис Фаркерсон спускаться по ступенькам, за этим громоздким сосудом, наполненным тягучими жидкостями, следовал Лэндон. Мистер Фаркерсон тихонько предупреждал жену — смотри не оступись. В этом долговязом человеке Лэндон признал родственную душу: такой не жаждет боя, со всем соглашается, для него сказать «нет» — нож острый. А жена между тем была орешком покрепче. Она без труда сдерживала натиск Смита, почти никак не реагируя на его треп, двигалась по большой безрадостной комнате с критическим выражением на лице. Когда она показала на большую щель, бегущую вдоль стены — от мороза треснул бетон, — Смит закусил губу и выглядел не ахти. Фаркерсон же был не из тех, кто причиняет другим боль. Эту щель, заметил он, пожалуй, можно залатать, если подойти к делу с умом и засучить рукава. Он тянул слова на манер фермера из прерий, робко предлагая свои услуги. Он с удовольствием занимается по хозяйству вечерами. Впервые за утро в глазах О. К. Смита забрезжила надежда.

Поднявшись из подвала, они занялись осмотром комнат: потолки, стены, стенные шкафы, кладовки. В кухне миссис Фаркерсон, завидев гору грязной посуды в раковине, повела бровью. Она была покупательница, и Смит — вполне понятно — не мог не мельтешить перед ней. Они шли рядом, и Смит разглагольствовал, чуть потея и промокая тыльную часть шеи белым платком. Лэндон и Фаркерсон шли следом, лишь изредка обмениваясь фразами. Пусть сделку заключают деловые люди. А Лэндон с Фаркерсоном… переговоры — не их конек.

Наверху, в спальне Шери-Ли, обнаружились интересные образчики настенной живописи: цветные пляшущие человечки и большие шарообразные фигуры. Тут что-то можно будет придумать, заверил Смит. В «Хартстоун» подумают: эти комнаты либо перекрасят, либо скостят пару сотен. Как ни крути, подумал Лэндон, следуя за Фаркерсоном в хозяйскую спальню, а комиссионные Смиту урежут, это его, наверное, и печалит. Но делал он все, что мог, палил из всех пушек бортовой артиллерии. Однако его противник, этот прочный и тяжеловесный корабль, знай себе покачивался на волнах, уклоняясь от снарядов. И оставался на плаву непотопляемым дредноутом. Пожалуй, у Лэндона с Фаркерсоном дела шли лучше. Они смотрели в окно, выходившее на обглоданную лужайку перед домом — там была одна Шери-Ли, она стояла в тени у края навеса, бессмысленно пинала ногой комок ссохшейся грязи и сопела. А где же ее мать, эта охваченная смятением женщина? Возможно, забилась в платяной шкаф и теперь задыхается в благовониях сирени. После минутной тишины Фаркерсон заметил, что трава как будто уже свое отжила. Да, в этом доме есть над чем поработать. Но цена по торонтовским стандартам чертовски привлекательная, и до его работы отсюда рукой подать. До нового завода — всего пара миль. Вверх по шоссе. Раньше он работал механиком в Саскатуне, провинция Саскачеван, а недавно его компания перебралась в Торонто. Крупной тяжелой ручищей он провел по подбородку, ясные карие глаза изучали залитую солнцем улицу.