Иван Дроздов - Похищение столицы

• Название: Похищение столицы
• Автор: Иван Дроздов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5–7058–0368–0

Роман о Москве и москвичах. Это роман-прозрение, тревога и предупреждение… Тёмные силы во главе с коварным простаком в рабочей кепке упорно и последовательно превращают столицу русского государства в Карабах и Косово, пылающий югославский костёр.

Русские люди! прочтите эту книгу. Она поможет вам увидеть завтрашний день Москвы.

---

Кате нравилась нарочитая строгость его тона; за этой напускной суровостью слышала и серьезную озабоченность ее судьбой, она улыбалась, но не хотелось ей думать, что разговор этот имеет только шуточный характер. Как всякой женщине, ей нравилось, чтобы о ней заботились.

Сели в Катину машину — служебный «Мерседес», который хотя и не принадлежал ей, но Автандил в минуту каких–то пламенных откровений обронил фразу, сопровождаемую царственным жестом: «Автомобиль ваш, я его вам дарю».

Скоро подъехал бронированный «Линкольн» Старрока, и Катя, оставив в своей машине Олега, пересела к генералу. И они поехали.

Сидела майор в заднем салоне и все время звонила. Петрунину сказала:

— У вас автомобиль есть?

— Старенький «жигуленок», но бегает резво, как горный козел.

— Захватите с собой длинную веревку и поезжайте на мою фабрику, найдите там Антонину Сергеевну, главного бухгалтера, и ждите моих распоряжений.

— Веревку–то зачем? Я вешаться не собираюсь, а если ты решила свести счеты с жизнью, то не дам. Кто мне тогда жалование хорошее платить будет?

— Веревка нужна. Берите и не рассуждайте!

Старрок тоже спросил:

— Кого вешать собираетесь? Не меня ли?

— До вас еще дело не дошло, но если будете задавать много вопросов, повесим и вас.

— Хе! — качнул головой генерал. — С тобой не соскучишься. Люблю веселых людей, только юмора такого черного я даже в Одессе не слыхал.

Катя звонила главному бухгалтеру:

— Антонина Сергеевна! Соберите дружинников, и пусть они ждут моего распоряжения. Через сорок минут в летний лагерь приеду, мы его покупать будем.

— Весь лагерь?

— Весь, весь. Что вы так испугались?

— Там же целый город! Где деньги такие возьмем?

— Кореец нашел деньги, а мы с вами не найдем? Какие же мы фабриканты!

— Да зачем он нам — лагерь–то весь. Для его обслуги человек сто надо.

— А мы двести найдем, и даже триста. Ну, да ладно: рассуждать вы стали много. Выполняйте мою команду!

Старрок и на это сказал:

— И правду вам говорит бухгалтер, умный она человек. Мне бы такого. А скажите, зачем вам такой большой лагерь? И неужели ваш этот хрякин так много денег вам даст?

— А хакер может и на лагерь дать деньги, но только в том случае, если мы ему скажем: для милиции он нужен, дети милиционеров там будут отдыхать — и зимой, и летом.

Потом они ехали молча. Старрок думал о том, а что он сам–то от этой затеи может поиметь? Дети милиционеров, конечно, очень важно, его же за то и подчиненные хвалить будут, и в министерстве узнают — тоже похвалят. А еще и места для своих детей просить будут. Но и все–таки: что же ему лично от такой затеи отвалится?

Сказал Катерине:

— Странный он, этот ваш хрюша! Ему бы на Канарах загорать, да девочек молоденьких…

— Девочек он и тут найдет. Вон их сколько полковник Автандил со своей шайкой набрал. Да только понять вы не можете: есть люди на свете, которые одну заботу знают: о Родине своей пекутся. Были же на Руси Мамонтов, Морозов, Третьяков, сотни и тысячи других патриотов. Один грандиозный театр в центре Москвы строил, чтобы в мире такого не было, другой картинную галерею, а профессор Цветаев, к примеру, все денежки свои на строительство музея истратил. И дочерям на жизнь не оставил. Вот какие сердца благородные были! Ни в каком другом народе, и особенно в вашем, таких людей не замечено.

— Опять твой проклятый национализм! Ты у меня допрыгаешься, Катерина! Уволю без выходного пособия.

Не сразу ответила майор Катя. Помолчав, сказала:

— Хорошо бы, если бы уволили. Мне и мама говорит. А теперь вот и хрякер, как вы его называете.

— Ну, ну, девка! С тобой и пошутить нельзя. Люблю я тебя, как дочь родную. И раньше любил, а теперь ты меня богатым сделала. Двести тысяч на счету! Мог ли я подумать там, в Одессе, где у меня на мороженое рубля не было.

— Да вы ведь и не жили в Одессе. Что ж вы ее вспоминаете?

— А то и вспоминаю, что там, в Одессе, дух наш еврейский живет. Не жил в Одессе, а духом ее пропитан. И речь одесситов в ушах звенит. Во сне Дерибасовскую вижу. Будто иду я по ней, а впереди меня Остап Бендер, а за ним Паниковский трусит. Вот сейчас, думаю, обернутся и скажут: «Старрок, иди к нам. Вместе будем миллион искать».

Машина шла тихо, спидометр показывал «60». Катя не мешала генералу выговаривать свои сокровенные мысли. Знала: он очень любил ее общество, считал красивейшей женщиной в мире и гордился тем, что она его подчиненная. И как мужчина еще не старый и любвеобильный, испытывал большое желание хоть чем–то ей понравиться. Знал, что она любила его откровения на еврейские темы.

И он продолжал:

— Сейчас в России нам памятники ставят. В Москве Высоцкому, в Питере Остапу Бендеру, и где–то еще Паниковскому… Знающие люди говорят: «Нигде, ни в одной стране такого уважения евреям не оказывали. Даже и в Израиле так не чтят своих соплеменников».

Старрок знал, какая ярая националистка его собеседница, но знал он также, что ее любовь к своему народу сродни чувствам евреев, чей национализм не знает никаких границ и в наш век радио и телевидения стал известен всему миру. Старрок был умным человеком, не чужд справедливости и мысленно, в беседах с самим собой, признавал, что национализм русских, в отличие от национализма евреев, уважает национальные чувства всех других народов и как бы говорит: любите вы на здоровье свою нацию, — и это даже хорошо, мы за это уважать вас готовы, — но не мешайте и нам любить братьев по крови. Не лезьте в душу, не захватывайте наших газет, наших театров, телевидения. А если вы уж и в Кремль тихой сапой заползли, и там все места заняли, так этому и прощения не будет. Захват власти в стране с такой великой боевой славой будет изучаться историками многих поколений. Появится литература, объясняющая этот феномен. Люди других стран будут учиться на опыте русских. Драма русского народа уж в который раз сослужит пользу человечеству, разбудит бдительность, научит народы не только с опаской смотреть на врага внешнего, но и распутывать тайные ходы врагов внутренних. Маленький и коварный народец, сумевший обмануть великана, станет синонимом лжи и обмана, а его вожаки и кумиры приобретут репутацию вселенских негодяев. Вот уж истинно говорят: нет худа без добра.

Неприятны Старроку разговоры на эту тему с майором Катей, но не бежит от них милицейский генерал, не уклоняется. Слушая эту мудрую, как тысяча змей, девицу, он как бы пытает свою судьбу, смотрится в зеркало, где отражается завтрашний день еврейства. При этом он думает: не напрасно же так много его соплеменников уехало за рубеж в последние годы. И уезжают все больше старые и молодые люди, слух идет, что будто бы в России всего лишь семьсот тысяч евреев осталось. Это из пяти–шести миллионов–то! На взгляд поверхностный может странным показаться такой бурный, словно кавказский сель, исход его родичей; но так лишь человек неумный может подумать. А ум глубокий, проницательный смотрит в корень явления. Корень же уходит не в природу власти, которая по милости Горбачева и Ельцина вдруг у евреев оказалась, а тянется туда, где кипят страсти народные, шумит и волнуется океан жизни главного народа, то есть русского. Они–то, русские, вот как и она, эта очаровательная фарфоровая куколка, хмурят брови, грозно поводят взором, все громче и громче вопрошают: кто развалил империю и испортил жизнь на Руси?.. А ответ находят всюду, куда ни глянут. Телевизор включат — там если богач, так Гусинский, если политик, так Явлинский или Жириновский. Тут и дураку все понятно, а народ–то прост–прост, а не дурак. И часто после таких дум Старроку является мысль: не пришел ли час и ему собирать чемоданы?..

За разговорами неожиданно подъехали к лагерю. Тут уж три автобуса с ребятами стояли, фабричная команда дружинников на полянке леса расположилась. Катя им сказала: держитесь подальше от места свары, они вооружены. И со Старроком, с Артуром и Тихим стали совещаться, как блокировать девушек и брать мафиози. Были с ними и кореец, и сторож — рассказали, что кавказцы в количестве одиннадцати человек, и с ними какой–то суданский важный чиновник, и полковник милицейский в столовой сидят. Несколько столов сдвинули и под главной люстрой вино пьют, шашлыки едят. Окружить их или войти к ним — рискованно. Пальбу откроют, побьют многих. И тогда Екатерина сказала:

— Я в гражданском платье, зайду к ним и предложу сдаться. На женщину руку поднять не посмеют.

Артур возразил, но Старрок глубокомысленно молчал. План казался ему единственно правильным. Пока майор Катя ведет там переговоры, они здание окружат, все выходы закроют. Кавказцам делать будет нечего — сдадутся.

А Катя, не дожидаясь одобрения, стремительно оторвалась от них и пошла в столовую. Распахнула дверь, встала посредине залы у колонны.

— Здравствуйте, господа! Хлеб–соль вам!..