Иван Дроздов - Похищение столицы

• Название: Похищение столицы
• Автор: Иван Дроздов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5–7058–0368–0

Роман о Москве и москвичах. Это роман-прозрение, тревога и предупреждение… Тёмные силы во главе с коварным простаком в рабочей кепке упорно и последовательно превращают столицу русского государства в Карабах и Косово, пылающий югославский костёр.

Русские люди! прочтите эту книгу. Она поможет вам увидеть завтрашний день Москвы.

---

— А кто же охранять вас будет?

Тепла в голосе Екатерины прибавилось. Нравилось, что ей собирались покровительствовать. Она привыкла во всем полагаться на себя; и мать у нее на иждивении, и младшего брата тянула. И денег у нее всегда было мало. Это в последнее время силы небесные над нею сжалились и разверзлись хляби, из которых посыпались червонцы. Очистила сейф Автандила. А тут еще и хакер. А раньше–то… Фабрику купила, — так за гроши, на нее ей деньги Автандил дал. Думал задобрить, гарем свой пополнить. Даже и открыто намекал: главной женой станешь. Она как услышала такое, так возненавидела Автандила и сказала себе: «Ну, погоди, старый козел! Я тебе еще покажу!..» И вот… кажется, настало время. Но теперь в ней жалость проснулась. Ведь старик и фабрику ей купил, и квартиру, и машину подарил. А столкнула их со Старроком лбами при помощи машинки и пожалела. Старрок–то посильнее будет кавказца. Еврейская рать пока любую силу ломит. И если он свернет башку этому забавному чеченцу, жалеть будет, простить себе не сможет. Впрочем, борьба есть борьба. Она русская, и думы ее только о судьбе русских. Такое теперь время настало.

— Какая вас нелегкая по ночам на службе держит?

Тревога слышится в голосе, — и будто бы даже ревность.

— Дружины создаю — и у себя там, на фабрике, и здесь, в столичных отделениях милиции. Хочу, чтобы москвичи, как прежде, по улицам столицы и по ночам спокойно ходили и чтобы народ пришлый силу русскую видел.

— Ставьте дело с размахом. Никаких денег не жалейте. Вчера вечером друг мой приезжал, все необходимые аппараты мне привез, и я уж произвел на них первые операции. И почти все вам посвятил: в одиннадцати зарубежных банках счета на вас завел и небольшие суммы на них положил. Вы теперь пятьсот миллионов там имеете, да сто пятьдесят миллионов в Москве у Романа лежат. Вот вы теперь какая у нас дамочка. Мне и раньше страшновато было к вам приближаться — майор, все–таки, а теперь–то уж и подавно. На бешеном козле не подъедешь. А?.. Ну, что же вы молчите?..

— Я с такими балагурами, как вы, дел иметь не привыкла. Вы говорите, а я не знаю, что и подумать. Ваши шуточки и чемпиона мира по боксу смутить могут.

— Ничего — привыкнете. И в голосе вашем, таком мягком, певучем, новые нотки появятся. Говорят, у наших олигархов, которые еще недавно в младших научных сотрудниках ходили, такая спесь появилась, что они уже и не знают, на кого и как смотреть. А говорить так и совсем перестали. Их если спрашивают, они на своих адвокатов смотрят: что, мол, это за зверь и почему он ко мне липнет? И к бронированному «Мерседесу» подходят, и ждут, когда им дверь откроют. Только, если можно, милости вашей просить буду: оставьте за мной место открывальщика дверцы автомобиля. И только за мной — ладно?..

— Милость невеликая! — так и быть: назначаю вас пожизненно на должность открывальщика — и не только дверцы автомобиля, но и дверей всех моих служебных кабинетов, и квартиры — тоже.

— Не думал, и не мыслил о такой вашей щедрости, но если уж она вышла, то и обещаю век молить Бога о вашем здравии и благополучии. А теперь позвольте узнать: когда я увижу вас? Без вас я скучаю и боюсь разбойников: как бы они на меня не напали и не отняли кошелек.

Потом к ней приезжал Тихий, и они составляли план усиления районной дружины. Для штаба дружины решили взять в аренду помещение с залом для собраний, с комнатами для размещения сотрудников штаба.

— Сегодня у нас четыреста человек, а нужно завербовать три–четыре тысячи, — сказала Катя.

— Это невозможно! — возразил подполковник; он обыкновенно со всем соглашался, а тут даже поднял руки. — Нет, это немыслимо!

— Мыслимо, если каждому дружиннику будем платить в месяц сто долларов. А сто долларов — это три тысячи рублей, почти зарплата квалифицированного рабочего. Вначале создадим штаб, а уж затем активисты пойдут на заводы, выяснят, кто у них потерял работу, кто мало получает. И будем их затягивать в боевые отряды. И женщин надо вербовать; создадим отряды работниц, домохозяек, студенток. Бросим клич: «Родина в опасности!» Снабдим их литературой — и не слюнявыми книжонками о сексе и убийствах, а книгами русских авторов, зовущих на борьбу за униженную и оскорбленную Россию. Большими тиражами отпечатаем все книги Петра Трофимовича, обяжем дружинников их читать.

— Но где возьмем деньги?

— А вы не знаете? Я же фабрикант! Я и дам деньги. Наймите бухгалтера. Живем и действуем под лозунгом «Поможем милиции, наведем порядок в столице».

Укрепив подполковника в правоте затеваемого дела, поехала домой. На ходу нежно заверещал «джинн».

— Вы где теперь?.. Я день и ночь работаю и хотел бы отдохнуть.

И, возвысив голос:

— Имею я право на отдых?

— Имеете, имеете. Вот мы сейчас будем обедать, приезжайте к нам, и тут мы спланируем, где и как можем отдохнуть.

Последовал радостный ответ:

— Я готов! Выезжаю!..

Катина мама Валентина Павловна привыкла видеть свою дочь с друзьями из милицейских, но, глянув на вошедшего с ней Каратаева и приглашая его в квартиру, подумала: «Этого не помню и будто бы он не милицейский». Любящая мать в каждом новом молодом человеке, являвшемся с дочерью, видела потенциального зятя и чутким сердцем быстро заключала: «Нет, не этот». И чем старше становилась ее дочь, тем тревожнее были думы матери, боялась, как бы и совсем не засиделась в девках Катерина, не осталась бы вековать свою жизнь в одиночестве. Глянув же на этого, не очень складного, высокого, сутуловатого и чуть ли не деревенского с виду парня, решила: «Этого не полюбит». Очень уж привередлива ее дочь, копается, копается, а кого надо ей — и сама не знает. А когда недавно, увидев с ней Артура, сказала: «Ну, а этот… Чем тебе не пара?», раздраженно ответила: «Опять ты мне жениха ищешь! Сказала же тебе: не пойду без любви замуж! А любви нет. Не прилетел мой ангел». На это мать заметила: «Может, он и до тридцати лет не прилетит, а тогда уж и прилетит, так не выберет. С твоей–то такой работой к тридцати годам седина на висках проглянет. Кто ж тебя тогда седую замуж возьмет?.. Парни–то, они помоложе себя любят. Так уж повелось от века». — «Ну, и ладно. Буду одна жить. Ты же вот живешь без мужа». — «У меня ты есть». — «Ну, дитя–то я тебе принесу. Дело нехитрое». На этой шутливой ноте и закончился их последний разговор о судьбе Катерины. А теперь вот этот…

Сидели, обедали. Олег смущался, не мог найти тона для беседы, а Катя, обращаясь к матери, говорила:

— Всех моих прежних начальников ты забудь. Отставку им дала. Теперь вот мой начальник — Олег Гаврилович Каратаев. Полюби его, а то он уволит меня. Тогда придется мне другую работу искать.

— Уж ты как–нибудь сама люби своих начальников. А по мне так они все одинаковы.

— Ну, сказала же ты, мать, — одинаковы! Да разве Олег Гаврилович похож на Старрока или на Автандила? Те люди восточные, коварные, а Олег Гаврилович славянин. Он, может быть, из тех же вятских краев, как и ты, и твои родители, а мои предки.

— Да нет, я пензенский. Черноземный лапоть, пензяк соленые уши.

— А почему соленые уши?

— Заметил кто–то: уши у нас большие. Лизнул языком, а они соленые. Оттуда и пошло.

Катя посмотрела на уши Олега, они будто и в самом деле большие. И ей захотелось лизнуть их, но от такой дерзости воздержалась. А Олег сказал:

— Чевой–то вы смеетесь?

— Лизнуть ваши уши захотела, да мамка заругается. Скажет: «Дуришь, девка».

Они рассмеялись, но в этот момент раздался звонок «трубы» — так называют сотовый телефон. Послышался тревожный голос Старрока:

— Университетский летний городок — он, кажется, недалеко от вашей фабрики?

— Да, совсем рядом. А что такое?

— Мой человек сообщил: там триста наших девиц собрали, особенно красивых, стройных и молодых. На отправку в Судан готовят, — будто бы восемьсот миллионов долларов за них получили. Там азики, чечены и с ними Автандил. Я три автобуса с омоновцами приготовил, они под началом Тихого за нами пойдут, а мы с вами должны сейчас же выехать. Поедем в одной машине, на ходу план операции составим. Я сейчас к вам подъеду.

Олег все слышал и, потирая руки, сказал:

— Люблю жареные дела! Я с вами поеду.

— И думать нечего! Не возьму я вас.

— Но я же ваш начальник! Сама сказала, а тут… командовать. Да я скорее вас не отпущу. Не женское это дело мафию укрощать.

И к Валентине Павловне:

— Не пустим ее. А?..

Но Катя собралась, поцеловала маму и пошла. И уже в лифте Олег строго, начальническим тоном проговорил:

— Вы, товарищ майор, бросьте со мной, как с мальчиком, обращаться. Неужели вы решили, что одну вас на опасное дело отпущу?.. Нет уж, привыкайте; я хотя рядовой и необученный, буду вас защищать, и беречь, и от милиции скоро отставлю. Не женское это дело — с пистолетом на боку ходить.

Кате нравилась нарочитая строгость его тона; за этой напускной суровостью слышала и серьезную озабоченность ее судьбой, она улыбалась, но не хотелось ей думать, что разговор этот имеет только шуточный характер. Как всякой женщине, ей нравилось, чтобы о ней заботились.