Это Кукуня - Волшебство - это сказка. И только!

• Название: Волшебство - это сказка. И только!
• Автор: Это Кукуня
• Жанр: Попаданцы

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Рейтинг: PG-13

Жанры: Джен, Романтика, Фэнтези, POV

Предупреждения: ОЖП

Размер: Макси, 94 страницы

Кол-во частей: 30

Статус: закончен

Описание:

Мы все верим в чудеса… В

---

— Ну, например, — продолжал усиленно подбирать варианты Рон, — великанам. Они живут далеко, пока к ним долетишь! А тут взял и …

Ученики вновь громко рассмеялись, а я тяжело вздохнула: Уизли снова не открывал учебник.

Но наказать Рона за невыученное домашнее задание мне помешал Финниган. Он откуда–то притащил огненных саламандр и пытался превратить их в свечи в канделябрах. Но вместо этого лишь усилил их злобный характер. Саламандры расползлись по классу и подожгли все вокруг.

Какое счастье, что Ремус научил меня заклинанию воды! Мне пришлось залить весь кабинет, но зато никто не пострадал. Кроме Симуса, конечно. Его я отправила к мадам Пинс разбирать старые книги — она давно жаловалась, что ей одной тяжело и нужен помощник.

***

В субботу утром ученики старших классов отправились в Хогсмид. Я сопровождала пятикурсников. Когда они разбрелись по своим делам, я поспешила в лавку «Волшебные вещи на каждый день». Там я давно присмотрела большой дорожный чемодан, который внутри был гораздо больше, чем казался снаружи. В нем было отделение для обуви, отсек для дорожной посуды, необходимые мелочи и платяной мини–бокс.

Затем забрала у веселой волшебницы из магазинчика «Мантии для всех» готовый заказ — мужскую парадную мантию темно–синего цвета с серебряной булавкой для галстука. А после — съела фантастическое трехслойное мороженное в кафе «Лопни, сластена!».

И напоследок навестила мадам Розмерту, где взяла несколько бутылок шипучего лимонада и самоколющиеся орешки для Невилла. Мне было жаль беднягу. Кроме всех бед, свалившихся на него, МакГонагалл запретила доверять Лонгоботтому пароли. Теперь Невилл был вынужден подолгу стоять у портрета в компании злобно хрюкающих троллей, дожидаясь какого–нибудь гриффиндорца.

А на следующий день, 10 марта, я оставила подарки под дверью комнаты Люпина. Сегодня был день его рождения, и мне хотелось сделать ему приятный сюрприз.

Но не успела я отойти, как дверь позади меня отворилась:

— Ты не зайдешь? — Люпин приветливо улыбался. — Что это? — заметил он свертки у порога.

— С днем рождения, Ремус! — просияла я в ответ. — Я думала, что ты еще спишь… А как ты узнал, что это я?

Мы прошли в комнату, и Ремус, как ребенок, с восторгом стал распаковывать подарки. Волшебный чемодан ему очень понравился, а мантию я заставила тут же примерить. Как же она ему шла! Люпин был высоким и худощавым, а мантия добавляла его образ Ланцелота нотками Казановы.

— У меня никогда не было такого великолепного костюма! — Ремус обнял меня и поцеловал в кончик носа. — Спасибо!

— Обязательно надень ее при случае, — я осторожно высвободилась и отошла к столу.

На столе лежала … карта мародеров.

«Все просто — именно в ней Люпин видел, как я подходила к его двери», — подумала я.

— Это волшебная карта Хогвартса, — пояснил Ремус, видя мое любопытство. — Вот моя комната, а это ты и я.

Две крошечные фигурки на пергаменте почти слились.

— Это МакГонагалл в кабинете Дамблдора, — пояснял Люпин, переворачивая страницы. — А это профессор Вектор на площадке 6‑го этажа. Наверняка снова торчит у Большого зеркала.

— Ух, ты! — восхитилась я. — А где моя комната?

— Поищем… Восточная башня… Вот, гостевая комната в правом крыле, — он указал место на карте. — А кто это у тебя?!

— «Жужун», — прочитала я с облегчением. — Это домовой эльф, такой трудолюбивый! Совершенно невозможно ничего раскидать, сразу все оказывается на своих местах.

— А, домовик… Ну, тогда ладно! Надеюсь, он маленький и уродливый, — Люпин пошел переодеваться.

— А Гарри ничего не сказал, когда ты забирал карту?

— О чем? — удивился Люпин, — Постой, только не говори, что ты что знала о том, что карта у Гарри!

Я виновато опустила глаза.

— Я тебя не понимаю! Это же опасно! — Люпин не на шутку разозлился. — Он ходил в Хогсмид без охраны! Да попадись эта карта в руки…

— Кому? — я тоже перешла на крик. — Кому будет интересен чистый кусок старого пергамента? Если даже Снейп не смог его открыть…

— А если бы эта карта, — не унимался Люпин, — попала к …

— К Блэку? — закончила я за него. — Глупости! Сириус сам сделал эту карту, он знает все закоулки замка даже лучше Филча. И потом, охранять Гарри в Хогсмиде не от кого, — выпалила я, не успев опомниться. — Пока, — уже тихо добавила я, очередной раз повторив про себя поговорку «Язык мой — враг мой».

— Я давно хотел тебя спросить, — жестко проговорил Люпин, сделав паузу, как бы решаясь, — как давно ты знаешь Блэка?

— Я его увидела первый раз у себя в ванной на Хэллоуин, — призналась я.

— С чего же ты тогда так уверена, что он невиновен? — оказывается, Ремус умел быть серьезным и очень строгим.

— Потому что хранителем тайны Поттеров был Петтигрю! — выкрикнула я, теряя контроль.

Люпин молчал и лишь внимательно смотрел на меня, с подозрением прищурив глаза.

— Он предал вас! Он всегда был слабым и неуверенным, — сказала я тихо. — Он служит Темному Лорду. И он здесь, в замке. В это трудно поверить, но я тебя и не заставляю. Правда сама скоро откроется…

Люпин пораженно молчал.

— Твой лучший друг — Сириус провел долгих 12 лет в Азкабане только за то, что пытался спасти Джеймса и Лили, но не успел, — продолжала я. — Если он сейчас вновь попадет к дементорам …. Вряд ли он еще выдержит, хотя бы год!

Ремус отрицательно покачал головой:

— Если его поймают, его ждет смерть. Во вчерашнем «Пророке» Министерство дало разрешение применить Поцелуй дементора, — тяжело усмехнулся Люпин.

— Они высосут из него жизнь? — поморщилась я.

— Нет. Гораздо страшнее! — Ремус одной рукой прижал меня к себе. — Они высосут из него душу. Его мозг и сердце будут работать, как прежде, но он перестанет что–либо помнить и чувствовать. Он будет просто существовать, пустой, как выеденное яйцо.

— Ремус, поклянись мне, — я посмотрела в его глаза. — Поклянись мне сейчас, что не отдашь им Сириуса, даже если все сложится не так…

Я крепко прижалась к нему. Было так хорошо и спокойно, когда Ремус был рядом. Я представила уродливое подобие лица под темным капюшоном и обезображенные челюсти, тянущиеся к моему рту, что бы навсегда забрать из меня душу:

— Как жутко!

— Жутко одному в Воющей хижине по ночам, — печально и горько сказал Люпин.

Сердце мое сковала такая жалость! Ведь всего через четыре года его не станет…

Как же безжалостно жестоки бывают авторы книг! Они легко убивают героев с одной глупой целью — сделать сюжет интересней и эффектней. И никто не задумывается, что эти герои чувствуют, что кому–то очень больно терять своих близких и любимых. Я очень благодарна Джоанне за созданный ею мир и его героев, и я ненавижу Роулинг за её жестокость!

***

В первые дни Пасхальных каникул я отправилась к Рубеусу Хагриду. Он проиграл слушание в «Комиссии по обезвреживанию опасных существ» и теперь постоянно ходил с красными и влажными глазами.

Когда мы пили чай со сдобными булочками с цукатами, пришли Гарри, Рон и Гермиона. Они долго успокаивали Хагрида, а потом решили подавать аппеляцию. Я хотела возразить, что это бесполезная трата времени и сил, ведь ребятам задали много уроков по всем предметам. Но Рубеуса было так жаль, что мне пришлось активно поддержать их идею и даже раздобыть у мадам Пинс редкие книги «Психология гиппогрифа» и «Дичь или хищник? Исследование злобности гиппогрифов».

В то время как дети, несмотря на каникулы, с утра до ночи корпели над учебниками в преддверии годовых экзаменов, Дамблдор назначил праздничный вечер для преподавателей и работников Хогвартса.

Глава 17. Игра в фанты

На пасхальную вечеринку я надела свое перламутровое вечернее платье. Лицо выглядело слишком загорелым, поэтому пришлось поколдовать с макияжем, а затем, повозиться с прической — мои вьющиеся пряди долго не хотели приобретать лаконичную форму.

Придирчиво оглядев себя в зеркало, я осталась вполне довольна, но тут вспомнила про подарок Люпина на мой день рождения. Из комода я достала выпуклую коробку, где на нежном шелке лежала переливающая диадема.

«Сумасшедший! — вздохнув, подумала я. — Он, наверное, потратил на нее все свои сбережения!»

Чувствуя себя золушкой, я поднялась в портретный зал…

Это был очень приятный вечер: много говорили, смеялись, Дамблдор рассказывал анекдоты про огров, мадам Пинс выразительно переглядывалась с Филчем, Люпин, неотразимый в своей темно–синей мантии, шептал мне на ухо истории из своего прошлого.

Все уже немного заскучали, когда неожиданно встал Дамблдор:

— Предлагаю всем сыграть в фанты! — директор игриво оглядел растерявшихся преподавателей. — Северус, пожалуйста, соберите со всех залог, а ведущим у нас будет…