Алина Борисова - Край забытых богов[СИ]

• Название: Край забытых богов[СИ]
• Автор: Алина Борисова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Магия, боги, духи, шаманы, коэры, порталы в иные миры и полеты в иной реальности, древние артефакты и тайны забытых предков… Что еще забыли до кучи? Ах, да, счастье. Простое, человеческое. Ну, с этим оно как-то… сложнее пока…

---

— Понимаешь, Ларис, если бы все было так, как рассказываешь ты, не было бы смысла тебя от меня прятать, — он вновь откидывается на спинку кресла, спокойный, уверенный в собственной правоте.

А я подумала о шахматной доске Лоу, где он видит себя не фигурой, но игроком, как бы он это не обзывал. И шахматной доске Анхена, где фигурой не была я. Лишь переходящим призом или способом воздействия. Лоу со мной не ради меня, но против него, для Анхена это очевидно.

— Ты не хочешь понять самую простую на свете вещь, — пытаюсь найти другие слова. Пусть про храм я ничего не помню, но за свои желания я еще в ответе. — Я не хотела к тебе возвращаться. Я и сейчас не хочу. Я боялась, что ты просто придешь и… что, собственно сейчас и происходит. А я хотела быть для тебя мертвой. Чтобы ты никогда не узнал. Забыл. Он просто выполнил мою просьбу.

— И опять верю, Лар, — непробиваем. — Тебе. Но не верю ему. Потому что он, в отличие от тебя, прекрасно знал, что скрываться тебе от меня нет никакого смысла. Я не настолько безумен, чтоб не понять, чтобы моя попытка построить с тобой хоть какие–то отношения полностью провалилась. И про «насильно мил не будешь» я тоже в курсе. В тот день… я себя не оправдываю, и мне стыдно вспоминать об этом… но тогда я, как и ты, не видел выхода: если со мной ты не можешь, то куда? С кем? Да если б Лоу пришел и сказал, что он готов о тебе заботиться, и тебя этот вариант полностью устраивает — я только рад бы был! Лара, это ты можешь не знать, тебя никогда не интересовало, но он–то прекрасно знает, что я всегда забочусь о своих девочках, даже после полного разрыва отношений. Помогаю с учебой, работой, карьерой. Даже с замужеством, если требуется. Поддерживаю в любой конфликтной ситуации. Они навсегда мои, не потому, что я ими владею безраздельно, но потому, что я ответственность чувствую. И если б Лоу сказал, что берет заботу о тебе на себя — я б помог вам только. Тебе не пришлось бы прятаться здесь, сидеть в одиночестве, всего бояться. Но он не сделал этого. Более того, по сути, он сделал совсем другое, — он вздыхает. — Правда в том, Ларис, что сама по себе ты ему не нужна. Ты для него — средство. И я объяснил тебе, для чего.

— А для тебя — что? Если «насильно мил не будешь», тогда зачем? Зачем пытался найти в горах? Зачем сейчас требуешь «вернуть тебе твое»? Кем бы я ни была для Лоу, он уже взял на себя заботу обо мне. Откуда тогда «одевайся, мы уезжаем»?

— Он не заботится, он использует. Ты плохо выглядишь. Я не чувствую тебя здоровой. Из тебя эти эксперименты с птичкой всю силу выпили, тебе для жизни уже не хватает. Это не то, что называют заботой.

— Оу, сейчас нам расскажут о том, что такое истинная забота. Как трогательно. Мне послушать можно?

Лоу. Стоит себе в дверях, небрежно прислонясь к косяку и сложив руки на груди. В голосе насмешка, улыбка издевательская. А мне становится страшно.

Анхен сидит спиной к выходу и, понятно, не оборачивается, много чести. Только складка залегает в углах губ. Да глаза… он прикрывает, чтоб я не видела, как они темнеют. А воздух в комнате все равно сгущается, выстывает, и его все сложнее проталкивать в горло. Мне. Лоу улыбается. И подмигивает заговорщицки за спиной светлейшего авэнэ.

— Итак, забота, — пока Анхен молчит, пытаясь сдержать эмоции, Лоу невозмутимо продолжает. — Первый раз, помнится, я попросил тебя позаботится от этом ребенке три года тому назад. У вас ведь диван не занят? Тогда я присяду, — с легким поклоном устраивается на собственном диване, закидывает ногу на ногу и продолжает. — Или это было триста лет назад и совсем другой ребенок?.. Ты не поверишь, Ларис, как с годами начинаешь все путать: это, то, здесь, тогда… Его просят заботиться — а я нахожу объект его заботы полумертвым. Он так искренне сожалеет, так оно все нелепо вышло, в другой раз он сумеет лучше. Но в другой раз все повторяется снова, а в третий мне приходится использовать способности коэра, чтоб вернуть объект его неустанных забот с того света.

— Не бахвалься. Ты не умеешь с того света. И не смей приплетать сюда…

Тон строгого отца, отчитывающего ребенка, Лоу не впечатляет:

— Сюда, туда… А разве ты сам ищешь в жизни что–то другое? Кроме попытки переиграть ту самую ситуацию? Вновь и вновь неудачной? А знаешь, почему? Ты переигрываешь на суррогатах. Вновь и вновь. И обрекаешь их страдать, потому что там и тогда ту девочку ты от страданий спасти не смог. Не успел. Не избавил.

— Так я все–таки прав, — Анхен вздыхает. Горько, устало. Словно он надеялся ошибиться. До последнего надеялся ошибиться, а приемный сын лишь подтвердил самые худшие его предположения. — И это мне месть. За ту девочку. Которая страдала по моей вине. Вот любопытно, что страдания ей причинял не я, но вина за это моя всецело.

— Месть? Ну что ты, Нэри, как я тебе отомщу? Да и зачем, это не продуктивно. Просто выпал столь удачный шанс… Вернуть тебя к истокам. Конфликта. Проблемы. У тебя отняли все игрушки, осталась последняя. Что ты будешь делать, если и последнюю тоже отнять? А если при этом ты еще и не сможешь ее забыть? Будешь мучиться чувством вины, которую не исправить. Что ты станешь делать тогда? Вспомнишь ли ты о той, перед которой столь же виноват? Ведь она осталась единственной, которая все еще жива, все еще доступна, все еще ждет. Если отнять у тебя возможность отыгрывать ситуацию на суррогатах, вернешься ли ты к единственной настоящей?

— Ну вот видишь, Ларис, а тебе еще не нравится, что я отношусь к тебе как к собственности. Как к человеку, принадлежащему лично мне, — отвечать Лоу Анхен не считает возможным. Он и смотреть на него по–прежнему возможным не считает. — А твой спаситель тебя даже человеком осознать не в состоянии. Ты для него суррогат. Вы все для него не более чем суррогаты. Впрочем, к вампирам он относится не лучше.

Молчу. И сил нет поднять глаза от сложенных на коленях рук. Не этих слов я ждала от Лоу, совсем не этих.

— В его вселенной есть только одно настоящее существо — его обожаемая сестрица, — продолжал между тем Анхен. — А всех остальных он замечает лишь постольку, поскольку их можно задействовать в его планах относительно ее.

— Ну, мне ведь почти удалось, разве нет? — Лоу лишь улыбается. Беззаботно и чуточку вызывающе. — Ты ведь вспомнил о Яське, верно? И не ради Ларисы ты сюда прилетел. Жаль, не удалось перехватить тебя по дороге. Действительно жаль.

— Охотно верю в твои сожаления, — весьма светски произносит Анхен и поднимается. — Потому как, я думаю, ты догадываешься, что ни тебя, ни твою дорогую сестренку я отныне не желаю видеть ближе, чем в сотне километров от собственного дома! — он не кричит, но такая ненависть скользит в каждом слове, что хочется попросту раствориться в кресле, чтоб обо мне, не дай светоч, не вспомнили. — А если еще хоть раз заподозрю малейшую попытку с твоей стороны вмешаться в мою жизнь или жизнь моих близких — попросту прибью на месте, как последнюю тварь! — конец фразы он уже буквально шипит в лицо Лоу, нависая над ним, по–прежнему сидящим на диване с весьма беззаботным видом.

— Идем, Лариса, мы улетаем, — вспомнил и обо мне. Подошел, протянул руку, чтобы помочь мне встать с кресла.

— Я с тобой не лечу, — ну вот с чего он взял, что их разборки что–то меняют?

Взгляд, полный искреннего недоумения.

— Ну чего тебе еще не хватает, чтоб покинуть эту крысиную нору? Хочешь, чтоб он и дальше использовал тебя для своих интриг? Он же даже не отрицает! Ты для него — суррогат, подделка, тебя не жалко!

— Не хватает? Да все того же. Мне некуда отсюда идти. Какие бы слова вы тут друг другу не наговорили, в этом доме я спокойно и счастливо прожила целый год…

— Ты не светишься счастьем!

— Я скучаю по дому. Мне не хватает родных. Это естественно, это и ты не изменишь. А с тобой — ты и сам признаешь — жизни у нас не выходит. Мы нигде не смогли — ни здесь, ни в Стране Людей… Я не так уж хочу умирать, как сказала когда–то. А когда жизнь с тобой вновь станет невыносимой, куда мне тогда? Головой с башни?

— И что же со мной не так, чтоб от меня — головой с башни? Из последнего, помнится, я убиваю дикарей, предварительно даря им наслаждение. И чем же лучше твой замечательный друг? Кстати, знаешь, он ведь действительно летал на встречу со мной. Вот только чуть–чуть задержался. Рассказать, где?

— Едва ли это столь важно.

— Ну почему же… — Анхен вновь возвращается в кресло. — Видишь ли, Лар, если он прилетит ко мне прямо от тебя, я тебя почувствую. Твой запах, элементы твоей ауры, вплетенные в его. Тут мало принять душ и сменить одежду, хотя, понятно, не без того. Приходилось ему залетать в столь милую твоему сердцу Страну Людей, находить двух–трех дев, жаждущих ласк вампира, дарить им вместе с ласками смерть… Смерть — это сильная штука, Лар, она перебивает многие эманации… А я все удивляюсь каждый раз, что это мой мальчик к людям зачистил, он же их не любит. А видишь, как все просто. Люди — ничто, несколько смертей за раз просто, чтобы скрыть твой запах. Я уж опасаться начал, ему вход туда закроют, стольких за год поубивать…