Гюнтер Хофе - Мерси, камарад!

• Название: Мерси, камарад!
• Автор: Гюнтер Хофе
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1972

Имя современного немецкого писателя — видного антифашиста и общественного деятеля ГДР Гюнтера Хофе хорошо знакомо советскому читателю по его роману «Красный снег», выпущенному Воениздатом в 1965 году.

Большое место в новом романе Г. Хофе отведено показу борьбы прогрессивных сил против гитлеризма как на территории Франции, так и среди немецко-фашистских войск.

С любовью и теплотой пишет Хофе о членах подпольной группы движения Сопротивления.

Автор показывает звериное лицо фашизма, рисует потрясающие сцены жестокости гитлеровских солдат, дикого разгула в распущенности эсэсовцев.

Роман «Мерси, камарад!» проникнут идеей пролетарского интернационализма, объединяющей людей разных национальностей в борьбе против фашизма.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

— Смотря как понимать. Согласно приказу каждый офицер и каждый солдат должен знать только то, что ему положено, и не больше…

Грапентин с досадой махнул рукой:

— Я хотел бы знать абсолютно все о взаимоотношениях Альтдерфера с генералом. Вы меня поняли? Вам нечего объяснять, как нужно подключиться к линии и подслушивать разговор.

— Я принимаю ваши слова за приказ и буду стараться… — Лейтенант чувствовал, как краска стыда заливает его лицо.

— Вы будете регулярно докладывать мне обо всем, или же, — капитан понизил голос, — мне придется сообщить куда следует о том, что вы выступаете за устранение фюрера… Вам все понятно, господин Тиль?

Тиль был потрясен случившимся. Он ехал с головокружительной скоростью. Все его мысли были заняты Дениз, которая, по его мнению, находилась в руках гестапо. Наверное, она была участницей движения Сопротивления. Даже наверняка. «А разве вы никогда ничего не слышали о депортации? О преследованиях и расстрелах?» Несколько часов назад эти вопросы задавал ему Макс Рейно. А теперь Дениз в руках гестапо. Как бы хотелось помочь ей. Но как?

Чувствуя свою беспомощность, Тиль совсем помрачнел.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Утром 3 июня штурмбанфюрер Дернберг выехал из Парижа, ругая испорченный конец недели. Перед отъездом он долго читал нотацию своим людям, приказав не спускать глаз с дома № 13 по Рю Шарон, так как знал, что преступник всегда старается вернуться на место преступления.

Агент СД Штернхальтер, наблюдавший за входом в дом, скучал, от нечего делать подставляя лицо нежаркому весеннему солнцу. Жизнь приобретала для него смысл только тогда, когда он сидел за баранкой автомобиля. А тут торчи у какого-то дома, да так, чтобы на тебя никто не обратил внимания. Он уже успел прочитать свежую парижскую газету, купил в лавочке напротив сигарет, разглядел скупые витрины, следя в их зеркальном отражении за подъездом злополучного дома.

«Ага, вот из дома снова вышла мадам Бонсель со своей внучкой Бланш». Наблюдать за одним и тем же, зная вокруг каждое дерево, надоедает до черта. Старушка, как всегда, шла за покупками, а внучка несла ее корзинку.

Засунув руки поглубже в карманы своего плаща, Штернхальтер внимательно осмотрел фасад дома. Как глупо все это, подумал он. Дом под таким наблюдением, что и мышь не проскользнет, а эта красотка Дениз Дарнан, фотографию которой он запомнил настолько, что, попадись она ему на глаза, мог бы узнать ее за добрую сотню метров, выпорхнула прежде, чем был получен приказ об ее аресте. Как это ей удалось, оставалось загадкой. Хорошо еще, что он в этот день находился на дежурстве. Она вышла из дому после того лейтенанта-артиллериста…

Агент посмотрел на часы: до смены оставался ровно час. Затем он снова бросил взгляд на улицу, в конце которой уже не было видно ни старухи, ни ее девчушки.

Мадам Бонсель для своих семидесяти с лишним лет выглядела удивительно крепкой. И хотя время согнуло ее, шла она довольно твердой походкой. Внучка Бланш тоже вышагивала бодро, несмотря на то что ей приходилось нести довольно тяжелую на вид корзину.

На вокзале Сент-Лазар царило субботнее оживление. На путях стояло всего несколько гражданских поездов, которые отличались от военных эшелонов тем, что в их составе не было платформ с установленными на них зенитками.

Войдя в зал ожидания, мадам Бонсель, как это имеют обыкновение делать пожилые женщины, посмотрела на царившую вокруг суету поверх очков с толстыми стеклами. Взгляд у нее был несколько беспокойный, так как этот самый вокзал начиная с сорокового года был излюбленным местом гестапо и французской полиции безопасности, которые все еще старались напасть на след Французской коммунистической партии. Само собой разумеется, что члены организации «Франтиреры и партизаны» старались избегать этого вокзала. Многие дельцы из различных немецких организаций пытались ловить здесь рыбку в мутной воде, а ведь общая численность немцев в Париже превысила пятьдесят тысяч человек.

— Бонжур, тетушка Ивонн! — Какой-то молодой человек обнял старушку за шею, расцеловал ее в обе щеки, затем ласково потрепал девочку по голове.

— Мой милый племянник, я очень рада, что ты решил проведать больную женщину. — И она смахнула мелькнувшие за стеклами очков слезы.

— Я привез вам в дорогу кое-что вкусненькое. Путь не близкий, так что пригодится. — И племянник сунул старушке в руки какой-то пакет.

Внимательно осмотрев содержимое свертка, старушка положила его в корзинку. Когда она выпрямилась, в руках у нее был паспорт. Она взглянула на большие вокзальные часы и сказала:

— Пора. — И засеменила к контрольному пункту, предъявив контролеру железнодорожный билет и паспорт на имя мадам Бонсель.

Французский чиновник проверил документы и начал было сердиться на то, что старушка не спеша прощается со своим провожатым, мешая пройти на перрон другим пассажирам. Слегка дрожащими руками она вложила в паспорт талоны на питание. Господин в дождевике повернулся к следующему пассажиру.

Старушка заверяла, что она не забудет передать приветы всем родным. Она махала рукой до тех пор, пока поезд, рассыпая горячие искры, не выполз из-под сводов вокзала. Что поделаешь, война есть война: лотарингский качественный уголь фашисты полностью вывозили в Германию, и французам приходилось топить паровозы бурым углем.

Молодой человек вместе с маленькой Бланш отошел от ограды и растворился в толпе.

Удивительное дело — дорога до Фалеза по какой-то причине до сих пор не привлекала внимания противника и почти не подвергалась бомбардировке. После обеда поезд благополучно прибыл в Фалез, где мадам Бонсель встречала любимая дочь с небольшим букетиком цветов в руках. Обе расплакались, а затем направились в город, где у них был собственный домик…

— Товарищ Дарнан, я рад, что вы живой и невредимой выбрались из Парижа.

— Я же профессиональная артистка. Вот только никак не могла привыкнуть к этим очкам — ничего не видела в них дальше носа.

Из соседней комнаты вышел мужчина.

— Ты вовремя оттуда вырвалась. Мы получили сведения, что Дернберг собирается тебя арестовать, а предупредить не смогли. Ты молодец. Сама все поняла и правильно среагировала.

Женщина, выступавшая на вокзале в роли дочери, вышла приготовить закусить.

— Дни, проведенные в чулане, я долго не забуду. Гестаповцы три раза были совсем рядом с моим укрытием, выстукивали каждую доску. У меня чуть было сердце не разорвалось от страха.

— В Фалезе тебе оставаться нельзя: здесь сейчас полно агентов.

Дениз спокойно посмотрела мужчине в лицо и опросила:

— И куда же партия меня направит работать?

— Тебе выдадут новые документы. Не следует забывать о том, что настоящая Ивонн Бонсель по-прежнему живет в своем доме. А твое новое назначение будет решать руководство. Как, я пока не знаю.

— В общем, идея неплохая. А мадам Бонсель известно, что вы сегодня выехали из Парижа?

— Разумеется. Но она была занята приготовлением домашнего печенья, это могут подтвердить ее соседи. А Бланш, несмотря на свои двенадцать лет, очень умная девочка. Когда я должна ехать дальше? И как?

— Поезд уходит под вечер. Поедешь в Кан, там тебя встретят товарищи. Они все знают и смогут обеспечить на некоторое время твое пребывание там.

— А в чем будет заключаться мое новое задание? — задумчиво спросила Дениз.

— Об этом тебе расскажут товарищи в Кане. Я убежден в том, что час свободы приближается, однако работы у нас еще очень много. На первых порах будешь помогать сбитым английским и американским пилотам.

Монашенка в одежде кармелитского монастыря помогала старой даме, которая вышла из вагона на платформу, опираясь на палку. Картина самая что ни на есть обыденная. Однако монашенка чувствовала, как сильно колотится у нее сердце. Неужели в последний момент все пойдет насмарку? Неужели уже отдан приказ об ее аресте? Не потому ли так тщательно проверяют именно женщин-пассажирок? На этот раз она снова ехала с документами реально существующего человека. Ей сказали, что она остановится у священника, который в качестве пароля скажет: «Можно быть хорошими друзьями, несмотря на идейные разногласия, если у людей одна цель — освобождение Франции!» И все-таки она чувствовала себя не совсем спокойно, так как рядом не было друзей-товарищей.

Во время своих переездов Дениз часто вспоминала Хинриха Тиля, их одну-единственную, но незабываемую ночь, которую они провели вместе в Париже, но эти воспоминания тотчас же омрачались, когда она представляла широкоскулую красную физиономию Грапентина с острыми пронзительными глазами и жестокого Дернберга.

Монашенка испуганно вздрогнула: перед ней остановился старший патруля в каске, с металлической эмблемой на груди. Монашенка полезла в карман и достала оттуда документы.