Александр Руджа - Бесконечное лето: Город в заливе

• Название: Бесконечное лето: Город в заливе
• Автор: Александр Руджа
• Жанр: Современная проза

После событий произведения "Бесконечное лето: Эксперимент", Алиса, Лена, Славя, Мику, а также неунывающий главный герой продолжают колесить по миру, оседая на некоторое время в Таиланде, в славном Роанапуре, где нашли себе пристанище воры, контрабандисты и убийцы со всего мира. Да, этому городу определенно нужны перемены...

---

- Ага, - глубокомысленно сказал я. - А чего ж вы тогда напали, черти? Не было ведь передачи. И получения - тоже не было.

- Мы пришли к выводу, что ты с помощью "Черной лагуны" перевозишь ценных пленников - было решено их перехватить, - сообщил Билл Хойт бесстрастно.

Эвон как, "было решено". Сам, небось, и решил. А что это означает? Что дело не в Балалайке, утечка была не от нее - иначе у этой гоп-компании было бы куда больше информации. А так ЦРУ просто пронюхало, что русская мафия затевает что-то масштабное и потенциально выгодное, и решило вмешаться. Хм, а может, это вообще частная инициатива конкретного резидента - сейчас уже не выяснишь, а с коррупцией в этом агентстве всегда был полный порядок.

И тогда что получается? ЦРУ получает информацию о готовящейся операции "Отеля Москва" то ли от "крота", то ли с помощью технических средств, но в сильно урезанном виде, американцы не знают, ни целей операции, ни исполнителей. После этого за штаб-квартирой "Отеля" устанавливается наблюдение - кому будет поручено исполнение. Приезжаем мы. Компания "Лагуна", главой которой является Датч, достаточно известна в городе, кроме того все знают, что с ней часто сотрудничает Балалайка, так что жучок на катере, вполне возможно, был вообще поставлен заранее, впрок. Мы отплываем, в это время наемникам ставится задание проследить, выйти на перехват и присвоить любые находки или товары, которые окажутся на борту. Они проявляют нездоровое рвение и атакуют раньше, чем и запускают весь этот каскад безумных забегов, похищений, стрельбы и искусственных штормов в отдельно взятых координатах.

Нормально это выглядит? Вполне нормально - реалистично. Это только в кино ясные взором оперативники за пять секунд получают абсолютно всю информацию и никогда не совершают ошибок. В реальной жизни всегда царит хаос, неразбериха и принимаются дурацкие инициативные решения. Плохо ли это? Упаси боже - если бы Реви с Роком успели как следует разведать испанский фрегат и поднялись на борт с золотом до прибытия орлов Хойта, трупов могло быть гораздо больше. Так что - пускай это и цинично - нам в целом скорее повезло. Несмотря даже на произошедшее с Мику.

Наверное, здесь мне полагалось снова почувствовать какие-то эмоции - сожаление, остатки того горя и отчаяния, которые затопили нас всех тогда на палубе, стоящих рядом с безвольным, бездыханным телом с разметавшимися зелеными косами. Хотя бы намек на них. Но я не чувствовал ничего.

Ритм двигателей катера изменился - судно перешло на низкие обороты. Тормозим, что ли? А как же залитые под пробку баки и полный ход до самого Роанапура?

- Ладно, - объявил я. - Насчет экзотических предложений по вашей дальнейшей судьбе, это я пошутил. На самом деле, при условии что ты все расскажешь, было решено вас отпустить с миром. Мы ж не злодеи какие, в конце-то концов.

На палубе нас встретил усилившийся ветер и качка - погода портилась, отсюда и снижение скорости. Билл Хойт ступал осторожно, он все-таки не до конца верил, что мы отпустим их просто так. Зато Рейхардт все так же радостно молчал и с широкой улыбкой смотрел на проглядывающее из-под быстрых белых облаков яркое солнце.

- Итак, - громко сказал я. Болтающая ногами на торпедном аппарате Алиска даже головы не повернула, зато из рубки вынырнула Мику, а на носу мелькнули белокурые косы Слави. - Граждане пираты, наемники, тунеядцы и хулиганы совершили проступок, и были задержаны. Но в ходе предварительного следствия осознали свою вину, раскаялись в содеянном и пошли на сотрудничество с органами дознания. В силу этого, им был вынесен максимально мягкий приговор - изгнание с прогрессивного парохода "Черная лагуна" за несоответствие высоким требованиям к моральному облику экипажа. Приговор вступает в действие немедленно.

Билл Хойт напрягся. Он явно решил, что изгнание будет истолковано буквально - за борт, головой вниз. Но мы, как уже было сказано, не душегубы. Поэтому я продолжил.

- По причине отсутствия личного транспорта, гражданам Хойту Бэ и Вольфу Рэ - китайцам, судя по именам - будет оказана единовременная помощь в виде телепортации, а также бесплатного дельного совета.

Я встал между ними, приобнял за плечи и шепнул Биллу Хойту на ухо то, что планировал. После чего исчез вместе с ними.

- Что ты им сказал? - поинтересовалась Славя через несколько секунд, когда я уже снова стоял на палубе, один-одинешенек.

- Так, выдал полезную рекомендацию насчет смены поля деятельности, - образно ответил я, неопределенно помахав в воздухе ладошками. - Сдается мне, они прислушаются.

***

- Женщина, связанная с ЦРУ и Церковью Насилия? - без особого удивления переспросил Датч. - Это Эда, ее все знают, обаятельная такая девушка. Реви с ней частенько общалась в прошлом, да и на катере они, кажется, тоже вместе бывали - тогда, видимо, мы жучка и подхватили, Бенни его как раз нашел и уничтожил. Эда, значит... Бодро она нас обставила, выходит - я как-то не рассматривал ее как угрозу, и получается, зря. Ладно, с этим мы разберемся. Спасибо за информацию, кстати.

- А что, мы теперь из-за погоды до Роанапура когда доплывем? - поинтересовался я. - То есть, я хотел сказать "дойдем", конечно.

- Чуть припозднимся - отмахнулся Датч. - Будем там не в семь, а в восемь часов вечера, скажем. А насчет "дойдем" и "доплывем" - не заморачивайся. Ничто так не выдает сухопутную крысу или салагу, как стремление к дешевым "военно-морским" понтам. Если слышишь где-нибудь, что "говно плавает, а корабли - ходят", сразу шли его в мрачные темные глубины, нормальный человек на такое никогда не обращает внимания.

- Понял, дорогой товарищ, сэр капитан Датч, - отрапортовал я, потому что и вправду понял. - Разрешите идти?

- Иди... "товарищ" матрос.

Несмотря на ветер и шустрые облака в небе, солнце, уже немного свернувшее к горизонту, по-прежнему палило. Жаркий день был все-таки, жаркий. Если бы не прохлада от буянящего по соседству моря, могли бы по-настоящему сильно запариться.

Алиска все еще сидела на стальном торпедном бидоне и задумчиво смотрела вдаль, а вокруг не было никого. Я подошел, немного подумал, и без затей устроился рядом. Аппарат протестующе скрипнул креплениями, но выдержал.

А вам приходилось когда-нибудь начинать сложный разговор о случае, в котором вы были стопроцентно неправы? Довольно гадостное ощущение, скажу я вам. С другой стороны, как говорят рассудительные американцы, "начинай говорить, ситуация сама себя не разрешит", а каждая секунда молчания только поможет выстроить стену отчуждения. Поэтому я выдохнул - да и бросился на эту стену.

- Аля, я хотел тебе...

- Славя мне все рассказала, - уронила Алиса спокойно. Слова заготовленной неловкой речи застряли в горле.

- А? - умно среагировал я.

- Она. Рассказала. Мне. Про. Вас. - пояснила Алиса сквозь сжатые зубы, и я сообразил, что ее наносное спокойствие - это маска, а внутри, как внутри вулкана, зреет сносящий все на своем пути взрыв. И остановить или предотвратить его у меня нет никакой возможности.

- Послушай, это все равно ничего...

- Ничего? - она повернула ко мне лицо, в котором было солнце и лед, и черные грозовые тучи, все одновременно. - Ничего?! Ты - ты сделал это! Ты все-таки сделал это! Ты обещал! Ты обещал мне!

Слова хлынули из нее, перехлестывая через край, как перехлестывает вода в половодье через край плотины, и лавиной понеслись на меня.

- Как ты...? Как ты мог! Ты... с ней - почему? Ведь все было хорошо, все же было замечательно... и как - и почему?! Ведь ты - ты же обещал! Обещал, что все будет хорошо, всегда! Ты обещал, что вокруг будет бесконечное лето, и счастье, и прекрасные цветы, таких цветов и оттенков, которых я никогда не видела! Ты... ты врал мне!

Я молчал. Нужно было, конечно, что-то сказать, хотя бы попытаться объясниться. Но говорить не хотелось.

Погода испортилась окончательно - налетал ветер, он ерошил алискины волосы, бросал их из стороны в сторону, и казалось, что вокруг ее головы мечется разъяренное рыжее облачко.

- Тебе что, нечего сказать?! Я же тебе верила! Впервые после того, как тогда, в лагере... Сто раз зарекалась - никому, никогда! А тебе поверила... Зря? Получается - зря! Ты... ты сделал мне больнее, чем все они! Чем все, вместе взятые - ты один!

Последние слова она кричала уже мне в лицо - зло и отчаянно.

А Славя-то, видимо, поменяла свое решение насчет "повторить приятный опыт в кармане реальности, о котором никто не узнает". Это после моей авантюры с таблетками, так думаю.

Девушка замерла. Ветер шипел вокруг нее мелкими колючими брызгами, свиваясь в прозрачные хлысты вихрей. Щеки у меня были мокрыми, но то была, скорее всего, просто водяная пыль. Алиса неверящим, раскаленным взглядом уставилась мне в глаза.

- Или... все мимо? Ты... ты ничего не чувствуешь? Совсем ничего?

Я молчал. Она была, конечно, права, это началось уже давно, почти сразу после того, как мы покинули лагерь, усилилось после приезда в Роанапур, а окончательную форму приняло после смерти Мику. Мне было все равно, все чувства выгорели и превратились в хрупкий белый пепел, не дающий огня. Я еще помнил все, что ощущал тогда - искренние радость, счастье, готовность совершать добро - но воспроизвести их уже не мог.