Джанет Чарльз - Одесское счастье

• Название: Одесское счастье
• Автор: Джанет Чарльз
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

"Краткая история тракторов по-украински" и "Отчаянные домохозяйки" схлестываются в этом увлекательном экскурсе в растущую индустрию невест по переписке – бизнес, в котором любовь и брак тесно переплетены с сексом и коммерцией.

Украинский город Одесса – юмористическая столица бывшего СССР – предстает перевернутым вверх тормашками городом, где официанты зарабатывают больше врачей, где заправляют бандиты, в чьих руках сосредоточено все от запчастей к телефонам до лекарств, городом, где больше никто не смеется. После многомесячных поисков работы выпускница-инженер Дарья поступает на хорошую должность секретаря в иностранной фирме. Но у каждого достойного места свои недостатки, и в случае Дарьи таковым становится начальник, мистер Хэрмон, ясно давший ей понять, что первейшая ее обязанность - удовлетворять его сексуальные аппетиты. Дарье удается избежать домогательств Хэрмона, уговорив стать его любовницей свою соседку Ольгу, но та вскоре кладет глаз и на должность Дарьи.

Героиня между тем начинает подрабатывать переводчиком в брачном агентстве "Совет да любовь", которое устраивает вечера, где одинокие американцы знакомятся с ищущими себе пару одесситками. Бабушка Дарьи хочет, чтобы внучка навсегда уехала из Украины, и всячески склоняет ее к замужеству с иностранцем, но Дарья уже влюблена в местного парня. Ей приходится сделать выбор между родной страной и Америкой, между обаятельным и безответственным бандитом Владом и учителем Тристаном, который вдвое старше нее. Из понятных соображений Дарья выбирает безопасность и Америку, вот только жизнь там оказывается совсем не такой, какой рисовалась в мечтах...

"Одесское счастье" – это ироничный, нежный и пропитанный черным юмором роман о браке, о желаниях, исполнения которых стоит бояться, и о последствиях строительства коммунизма. Это роман о выборе и о жертвах, на которые идут люди, стремясь к любви и стабильности.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор: LuSt

Перевод: LuSt, delita, Squirrel, ЛаЛуна, Trinity, Еленочка, Мел Эванс, makeevich            

Редактура: LuSt, codeburger

---

Мне не хватило духу ей признаться. Джейн была как моя бабуля – чересчур заботливой. И чересчур бескомпромиссной. А Владлен Станиславский на всю Одессу широко прославился с самой плохой стороны.

– Ты его не знаешь.

– Скажешь ему?

– Не уверена, – прошептала я.

                  * * * * *

Ясень пень, Джейн была права. В таком столпотворении Тристан при всем желании не смог бы меня отыскать. Я бродила по улицам, прикасаясь к стенам домов, и упивалась звуками города: гудками машин, возгласами людей, воем сирен, грохотом отбойных молотков. Часто заглядывала в книжные магазины, где читала романы, потягивая легкий латте без кофеина. Наблюдала за семейными пикниками и забавами в парках и думала: «Теперь я и мой маленький мир стали частью вашего большого мира». Часами просиживала на пляже, любуясь на океан. Волны приветственно накатывали на берег, словно подтверждая, что теперь мой дом здесь. В музее Почетного легиона я впитывала красоту, собранную в священных залах. Долго-долго стояла перед бюстом Родена работы Камиллы Клодель, до слез на глаза.

Я подала резюме в несколько компаний, включая «Аргонавт». И хотя ужасно не хотелось и здесь пробиваться окольным путем, обратилась к Дэвиду и мистеру Кесслеру с просьбой о помощи. Не шибко приятно быть кому-то обязанной, но нельзя жить в обществе и быть свободной от общества.

Мистер Кесслер отписался нейтрально:

«Рад вашей весточке. Если вакансия в Сан-Франциско свободна, с удовольствием рассмотрим вашу кандидатуру».

Ответ Дэвида  с тем и близко не лежал:

«Немедленно ступай в «Аргонавт». Я обо всем позабочусь».

Я позвонила на следующий день. Как только представилась, сотрудница из отдела кадров попросила не вешать трубку. И вот я уже беседую с директором офиса, а в итоге он назначает мне собеседование на понедельник.

                  * * * * *

Новый город. Новые надежды. Новая жизнь. Казалось, события понеслись в ускоренном темпе. Наверное, я слишком долго дремала, слишком долго тянула резину. Я нашла себе жилье: да, отдельную квартиру, правда, размером с обувную коробку, но это была моя обувная коробка.

Переезжая от Джонотана, я попыталась всучить ему деньги за постой, но он наотрез отказался.

– Ты уже рассчиталась. Мы тут организовывали тотализатор у Тенса: сколько недель ты продержишься со своим тюфяком. Когда ты мне позвонила, что приезжаешь, я сделал верную ставку и сорвал банк – пять сотен баксов.

– Ну не позор ли? Выходит, все вокруг видели, что мой развод неизбежен. Только я блуждала, как слепой котенок.

– Не кисни. Лучше заметь, что мы спорили на то, как скоро ты одумаешься, а не на то, одумаешься ли ты вообще.

В выходные я драила свою маленькую студию, представляя себя бабулей, сражающейся с засильем пыли и микробов. Даже окна вымыла, аккуратно обходя стороной телефон, словно избегая объяснения с бабулей.

Мама дорогая, она даже не знала, где я обретаюсь.

Стыдно сказать, но я аж три недели откладывала откровенный разговор в долгий ящик, надеясь подыскать правильные слова. А они так и не нашлись.

Наконец я медленно набрала заветный номер, не придумав, что говорить. Темная магия семейного проклятия выносила мне мозг на полную катушку. Возможно, я сама с собой творила это мутное волшебство. Чтобы с чистой совестью шагнуть в будущее оставалось признаться бабуле, что я наврала ей с три короба за свою чудесную прошлую американскую жизнь.

И не успела она поздороваться, как я затараторила:

– Бабуля, бабулечка, мне очень жаль! Я тебя немножко обманывала!

– О чем это ты, заинька?

– Мне не стоило уезжать из Одессы, не стоило уезжать от тебя.

– Да что такое?

– Я никогда не работала здесь инженером.

– Никогда? Как же так? Но ты ведь столько раз писала, как тебе нравится работать по специальности...

– Я вкалывала официанткой.

– Официанткой?..

Я закрыла глаза и заставила себя продолжать:

– А еще я никогда не жила в Сан-Франциско. Дом Тристана в глубинке, почти в селе.

Бабуля ахнула. Всем известно, что одесситы воспринимают сельскую жизнь как кару небесную.

– И это еще не все. После свадьбы он изменился не в лучшую сторону. Разогнал моих новых друзей. Стал права качать, мол, это его дом и его правила. Он...

– Ш-ш-ш. Все будет хорошо. Все будет хорошо, – перебила бабуля. – Больше ни слова. Не трать на него слов. Ты только расстроишься. Он не стоит твоих нервов. Тебе просто надо сообразить, куда податься, и уйти от него.

– Уже ушла. – Я завсхлипывала, наверное, от облегчения.

– Тогда к чему горевать? Ты все верно сделала. Ты же у меня завсегда была умницей. Завсегда правильно выбирала, к чему стремиться.

– Мне казалось, ты осерчаешь, что я не стала до конца пережидать черную полосу.

– Да никогда! Плохое не приводит к хорошему. Дальше бывает только хуже и хуже. Ты правильно сделала, что ушла. – Бабуля помолчала. – Вот и мама твоя также ушла от твоего отца.

– Мама от него ушла? – умереть не встать. Ведь это отец нас бросил! – Но... я-то считала, что наше проклятье в том, что мужчины нас всегда бросают.

– Наверное, следовало тебе рассказать...

– Что рассказать? – Дышать стало нечем.

Strike-struck-struck.

Внутри хором били девяносто девять курантов. Я потерла грудь, пытаясь восстановить дыхание.

– Что рассказать?

– Когда ты решила, что это Дмитрий от нас ушел, мы не стали тебя разубеждать. Нам казалось, чем меньше о нем говорить, тем скорее ты все позабудешь. Как дурной сон. Просыпаешься, и при свете дня ночные кошмары рассеиваются. К тому же твоя мама – вот ведь гордячка! – наотрез отказывалась об нем вспоминать. А потом... – бабулин голос дрогнул, – потом она умерла. А меня с давних пор совесть грызет.

– Из-за чего, бабуля, через что тебя совесть грызет? – Я прислонилась к столу, готовясь к худшему. Одесские тайны не сулят ничего хорошего. – Скажи, пожалуйста.

– Из-за моей слепоты. Твой отец был мореманом; красивым, обаятельным, хватким. Никто не умел так смешно пошутить, как Дмитрий. – Высшая похвала в Одессе. – Но кроме того он был горьким пропойцей. Твоя мама этого поначалу не понимала. До меня тоже слишком поздно дошло. Они же переехали в Крым, подальше от ее друзей и от меня. Он там не стеснялся руки распускать. Когда я думаю обо всех его выходках... – Бабуля вздохнула так глубоко и тяжко, словно испускала последний вздох. – Девочка моя. Моя малышка. Этот ирод разбил ей нос и ребра переломал. Не знаю, что еще он себе позволял. Но когда она посреди ночи сбежала из Ялты и приковыляла ко мне с тобою на руках, то вся была покрыта следками: синяками да ожогами.

Она всхлипнула, и я тоже. Бедная-бедная мама. Бедная-бедная бабуля. И почему этот разговор не состоялся раньше, еще на нашей маленькой кухне, где я обняла бы бабулю, а она обняла бы меня, и мы бы друг дружку утешили?

Тот фундамент, на котором строилась вся моя жизнь, вдруг рассыпался под ногами. Я-то думала, что мужчины непременно уходят. Мой отец ушел. Уилл. И Влад. Я-то не сомневалась, что каждый мой парень непременно уйдет, и держала глухую оборону. Ни единого шанса никому не давала. Только с Владом ослабила бдительность, но лишь на минуточку и тут же снова забором отгородилась.

– Может, настоящее проклятье – это за всю жизнь так и не встретить свою любовь, – рассуждала бабуля. – Может, я была неправа, отваживая тебя от кавалеров. Каждый раз, когда ты приводила домой какого-нибудь парня, я вспоминала, что сталось с твоей мамой, доченькой моей, и дико за тебя боялась. А уж когда Владлен Станиславский принялся около тебя нарезать круги... тут-то я поняла, что нужно срочно убрать тебя из Одессы от греха подальше.

Я закрыла глаза. Влад. Ну как я могла ей признаться?

И как я могла дальше играть в молчанку?

– Я еще не все рассказала, бабуля.

– А что еще, заинька?

– Я жду ребенка.

– Ребенка! – в ее голосе звенели слезы. – Муж знает?

– Нет. – Я набрала полную грудь воздуха. – И это не самое худшее.

– Даша?

– Худшее в том, что, скорее всего, отец ребенка не Тристан.

– Господи! – Я представила, как она крестится и трижды сплевывает. – Даша, ну?

– Скорее всего, это Влад.

– Только не Владлен Станиславский! Как же ж так вышло?

– Он сюда приезжал, мы немножко поговорили...

– Поговорили! И что ты собираешься теперь делать? Одна, брюхатая, в чужой стране…

– Бабуля, ты совершенно правильно заставила меня взять то кольцо с брюликом. Я его удачно продала. Все будет хорошо, – повторила я ее заклинание, и на этот раз сама твердо в него уверовала.

                  * * * * *

Как ни странно, в «Аргонавте» меня вышел встречать сам директор. Мы начали разговор, пока ехали в лифте.