Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка

• Название: Мерзкий старикашка
• Автор: Алексей Герасимов
• Жанр: Фэнтези

Один киноперсонаж как-то сказал, что «Смерть — это только начало». А если это действительно так? Если тебе дают новый шанс, возможность дополнительно покоптить белый свет? Стоит ли отказываться от такого подарка высших сил? Разумеется, нет! Особенно если учесть, что характером ты не так уж сильно отличаешься от того самого персонажа из кино…

---

— О чем ты, брат Прашнартра? — встрепенулся хранитель Реликвии.

— Ну как же? Когда нарушается от веку заведенный порядок, когда традиции попираются, страдает Мировая Гармония и приближается Конец Времен, — судя по частому морганию всех присутствующих, мой заход не оценили и не поняли. — Это отец-настоятель у нас человек просветленный и почти не нуждается в еде, да брат-кастелян за заботами пищей зачастую пренебрегает, но когда, скажите мне, было такое, чтобы брат Круврашпури за трапезой не воодушевлял братию благочестивой беседой и притчами?

Хранитель, он человек-то может не шибко умный, спору нет, но так-то мужик незлой, балагур и весельчак, постоянно во время еды что-то интересное рассказывает, байки там разные, или анекдоты, которых знает огромное множество (подозреваю даже, что и придумывает их сам), так что может уважуху в монастыре великую и не заработал, а вот общую любовь, так и пожалуй. Ну, за исключением любви Лисапета, но этот, похоже, вообще никого не любил кроме себя.

— Ведь и верно, не был я на утренней трапезе, — неподдельно опечалился хранитель Реликвии.

— Утешься, брат мой, это отступление от традиций совершил ты во имя Святого Солнца и всей Небесной Дюжины, — мягко произнес Тхритрава.

— Да и слыхал я, что брат Трундналини знает тайный обряд искупительного завтрака, — вмешался я, покуда настоятель чего лишнего не ляпнул.

Князей вынужденная большая жертва явно не порадовала, а если он еще им ко всему и попрание Гармонии сейчас вменит, да еще чего выцыганить с них попытается… Мне же с ними потом еще разговаривать!

— Истинно, сказано ведь в священных текстах, что нет для согрешившего радости большей, чем искупление! — Круврашпури просветлел лицом. — И если более отец-настоятель не нуждается в моей помощи, поспешу я принять покаяние.

— О, да, — кивнул Тхритрава. — Искупление, это очень важно. Как ты полагаешь, брат-хранитель Реликвии, а вот брату Асмаре тоже должно пройти очистительный обряд?

— Сказано, что даже величайший из грешников может пройти по пути исправления и воссиять на небесах подобно самому Святому Солнцу. — энтузиазма в словах Круврашпури поубавилось.

Решил, наверное, что жрачкой делиться придется.

— Тогда проследи, пожалуйста, чтобы он принял должное искупление. Верно указал нам брат Прашнартра, что часто Асмара пренебрегает совместными трапезами, а от того Вселенская Гармония нарушается. Ведь нарушается, брат Прашнартра?

— Вне всякого сомнения, — кивнул я.

Нечего кастеляну на переговорах уши греть. Что нужным сочтет, то настоятель ему расскажет, а пока лучше помочь Тхритраве технично спровадить Асмару под благовидным предлогом.

А то, что у нас с настоятелем мысли движутся в одном направлении, это очень хорошо. Наверное.

— Брат мой, — произнес настоятель, когда лишние покинули наше собрание, а я удобно расположился в кресле, — теперь, когда должные жертвы определены, надобно тебе уделить некоторое время уважаемым князьям.

— Да и с самого начала мог бы, — благочестивым тоном ответил я. — Но поскольку достопочтенные выразили желание вознести требы, то как мог я препятствовать их искреннему религиозному порыву? Так какая у них нужда в простом монахе, отец Тхритрава?

— Они об этом тебе сами поведают, — отозвался наш монастырский главнюк, и кивнул понаехавшим, мол, начинайте.

Князья переглянулись, и первым держать речь принялся Шедад Хатиканский:

— Вы знаете, досточтимый брат, что, увы нам, царь Каген соединился со Святым Солнцем?

— Мы, конечно, на отшибе живем, но не настолько уж в глухомани, чтобы о таком не знать, — поморщился я.

— Не стоит начинать настолько издалека, уважаемый князь, — вступил Арцуд Софенский.

Ага, издалека не надо, а то я могу предложить поцеловать себя в затылок.

— Как наверняка знает брат Прашнартра, после смерти царя встал вопрос о престолонаследии.

— Поверишь ли, князь Софенине, ни о чем подобном не слыхал, — я усмехнулся. — Престол, по обычаю, наследуется по прямой мужской линии, а у царя Кагена она не прерывалась — двое внуков его живы и здравствуют, как я слыхал. Конечно, бывали случаи, когда совет князей не утверждал старшего из сыновей на престол, но так чтобы всех наследников отстранить от трона… Нет, такого в Ашшории никогда не бывало. Да и причин отказать в короне первенцу Тыкави я не знаю.

— Отказать? О, нет! Никто не покушается на их права! — воскликнул князь Арцуд. — Но они ведь еще дети.

— Недостаток, который очень быстро проходит… к вящей печали регента.

Интересно, как скоро невнятное кудахтанье этих двоих достанет князя Тимариани? Или он так и будет отмалчиваться?

— В том-то и дело, — мрачным тоном произнес князь Хатикани. — Регент…

— А что, царевна Валисса тоже померла? — прикинулся дурачком я. — Она мать царевичей, ей, по всему, и править.

— Да прекратите уже! — не выдержал наконец князь Зулик. — Что будет, если она станет правительницей Ашшории вы прекрасно представляете!

Ну вообще, конечно, представляю. Резня, разумеется.

Бонока женат был на инитарской княжне, какие-то совместные дела с тестем проворачивал, — соседями они приходились один другому, — и когда поднимал знамя мятежа беременную супружницу к ейному папахену в гости спровадил, родню проведать, мол. Там та дочку и родила. Ну а потом Валиссиной матушке как-то и возвращаться некуда стало…

К пяти годам дитятко, все это время жившее при своем деде, осиротело окончательно, а по достижении восьмилетнего возраста было возвращено в Шехаму, где, с полного одобрения Кагена (все еще числившегося в княжестве как узурпатор и завоеватель, со всеми вытекающими) короновано как княгиня и, на следующий же день, отдано замуж за Тыкави.

Каким путем Лисапетов братец это все провернул и чем пожертвовал, дабы заполучить в свою семью такую невестку — понятия не имею. Но то, что с той поры войн между Ашшорией и Интарой ни разу не было — факт. Хотя на инитарском троне тогда еще его дядька сидел…

А уж о том, как Валисса «любит» и мужа, и свекра, даже у нас в долине известно. Практически никак. Ну и прочим власти предержащим от нее ждать ничего хорошего не приходится — они, те кто постарше, в большинстве своем, кровью ее родичей замараны.

— Что будет, то будет, и чему суждено случиться, того не миновать, — с постной миной ответил я. — По всем законам, что божественным, что человеческим, царевна Валисса должна быть регентом до совершеннолетия старшего из сыновей.

— Если не найдется более достойного претендента, — обронил Тхритрава, и тут же возвел очи горе. — Но кто лучше позаботится о царевиче, чем его мать? Кому еще блюсти престол?

— Возможно тому, — многозначительным тоном произнес Шедад, — кто имеет на него гораздо большие права, чем царевич Асир?

— По старинному закону, первым престол наследуют сыновья, затем — братья, и лишь после них идут внуки, — добавил Арцуд. — А у царя Кагена, да пребудет он в Свете, был брат.

Значит все же на царство, а не на регентство приехали звать…

— Брат? — помимо воли я горько усмехнулся — видать, наследство от Лисапета мне досталось поболее, чем я предполагал, не одна только мелкая моторика. — Да… Когда-то у него был брат… Но это было очень давно.

— Он, однако, не умер, — заметил князь Софенский.

— Умер, — спокойно ответил я. — Принял священные обеты, и умер для мира.

— Бывало, такие «мертвецы» оживали, — усмехнулся Шедад, владетельный деспот Хатикана и Горной Аршакии. — Вот хотя бы вспомнить царицу Н`Кале. Когда умер ее сын, царь, она покинула скит и правила до совершеннолетия внука.

— Она была темнушка, из народа мурин, — отмахнулся я. — С них станется и не такое отчебучить.

Князья поперхнулись — о том, что легендарная правительница Ашшории была стопроцентная негра, в столице давно пытались не вспоминать.

— Меж тем, это не единственный случай, когда люди благородного происхождения слагали свои обеты и возвращались к светской жизни по зову долга, — обронил князь Тимариани и извлек из поясной сумы свиток, который с видимым почтением (напускным — даю даже и не зуб, а всю челюсть) протянул настоятелю. — Вот, послание примаса Ашшории, где он дозволяет вам, отец мой, снять священные клятвы с царевича Лисапета, буде тот решит предъявить свои права на престол.

Тхритрава принял свиток обеими руками, склонившись в своем кресле в чем-то, похожем на поклон, почтительным жестом приложил печать себе ко лбу, подержал пару мгновений, и лишь затем вскрыл послание от первосвященника. Ох, какой актер в глуши пропадает! Хочется аплодировать и верить, что раньше он про эту цидульку ни разу не слыхал.

Зато кто в посольстве главный теперь понятно окончательно. Нет, я и так-то почти не сомневался, но эта демонстрация окончательно расставила все точки. Вопрос лишь в том — над всеми ли буквами?