Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка

• Название: Мерзкий старикашка
• Автор: Алексей Герасимов
• Жанр: Фэнтези

Один киноперсонаж как-то сказал,что "Смерть - это только начало". А если это действительно так? Если тебе дают новый шанс, возможность дополнительно покоптить белый свет? Стоит ли отказываться от такого подарка высших сил? Разумеется, нет! Особенно если учесть, что характером ты не так уж сильно отличаешься от того самого персонажа из кино...

---

- Лисапет, царевич из рода Крылатых Ежей, прибыл на совет дабы заявить о своих правах!

И вот тут повисла гробовая тишина.

Я вошел в зал - не быстро и не медленно, - стараясь демонстрировать полное спокойствие, не сутулясь, но и бравого орла из себя не изображая, негромко постукивая посохом по каменным плитам пола. Встал рядом с Валиссой. Огляделся. Давненько я здесь не был.

Собственно, в молодости Лисапета сюда заносило всего пару раз, причем на заседание - лишь однажды, когда царь Лендед, следуя вековой традиции, представлял князьям своего достигшего совершенных лет сына. И еще раз, за три месяца до этого, увлек в обычно пустующее помещение дворцовую служанку со вполне понятной целью.

Зал практически не изменился, насколько могу помнить. Трапециевидный, широкой стороной у входа, он постепенно сужался до двенадцати-тринадцати локтей на противоположной стороне, где, на некотором возвышении, стоял пустующий нынче трон, на сиденье которого сейчас лежит царская корона. Справа от трона высокое кресло -место для царевича. Когда я уезжал в обитель Святого Солнца их там было два.

Слева, чуть подальше и развернутое к трону полубоком еще одно кресло, такое же - место примаса. Вон он там, расселся в раззолоченном одеянии первосвященника.

Вдоль стен - кресла князей, по восемнадцать штук с каждой из сторон и изящными полукруглыми кафедрами-рострами резного дерева перед ними, дабы каждый выступающий в совете был виден всем присутствующим.

Одно кресло, между князьями Хатикани и Софенине пустует. Неудивительно - линия князей Аршакии прервалась еще при моем деде.

Яркий свет из высоко расположенных окон в правой стене лился в зал. В это время тут всегда светло - не даром заседания всегда начинают в полдень. А на случай если князья засидятся, или просто непогоды, между креслами стоят трехногие бронзовые канделябры.

Моего появления ждали. Сразу видно, что ждали - смотрят все испытующе, внимательно - что это за царевич-то у нас тут такой выискался? - и настороженно, но без удивления. Еще бы, за сутки, что я провел в Аарте все о моем прибытии успели узнать. И косточки мне перемыть тоже.

- Меня зовут Лисапет, я сын Лендеда и брат Кагена, царей Ашшории, и пришел заявить о своем праве на корону и трон. - говорить очень громко не требовалось, в зале прекрасная акустика.

- Шовет рашшмотрит твое шаявление, шаревищь. - ответил главный министр, с трудом поднявшись.

- Рассмотрит? - я позволил себе откровенно язвительную усмешку. - Как же вы будете судить о моих правах, если свои же не чтите? Отчего моя невестка стоит здесь, у порога? Разве не венчалась она княгиней Шехамы? Разве не это княжество было ее приданным, которое после смерти мужа должно возвратить вдове? И разве теперь не обязана она участвовать в совете наравне со всеми прочими князьями?

- Этого еще не хватало... - раздался чей-то голос.

- А ведь прав царевич! - запальчиво воскликнул в ответ молодой, лет тринадцати, здоровущий парень вскакивая с места.

Благородное собрание сдержанно зашумело.

- Шядь, княщь Лекшик. - махнул рукой Тонай Старый. - И вы помолщите вше! Вопрош щерьешный, такие долшно примашу толковать - на то его в шовет и шовут вшегда.

Собрание успокоилось - и из уважения к летам главного министра, да и просто было интересно, как Йожадату выкручиваться станет. Его влияние на Кагена в последний год правления заметно выросло, тот даже поручил первосвященнику озаботиться воспитанием своих внуков, и любви между ним и Валиссой это никак не способствовало.

- Ты прав, кому как не ему судить об этом. - невозмутимо ответил я. - Уверен, что он подтвердит мои слова и защитит права несчастной вдовы к вящей славе Святого Солнца.

Начавший уже подниматься Йожадату чуть не запутался в своей фиолетовой мантии от такого неприкрытого указания на то, что я рассчитываю на решение в пользу Валиссы, а не для виду кочевряжусь. У нас не дикая Османская империя, даже перед тем как удавить нежелательную родственницу царь должен соблюсти определенный политес, и с именами святых да богов в этих делах шутить не принято. Даже просто их упоминать.

Примас выпрямился. Крепкий мужик, нестарый еще, не худышка, но и не толстячок, русая коса до пояса, седины почти и нету.

- Кхм. - примас смерил меня долгим взглядом. - Законы нам от богов дадены, святыми отшлифованы, и не почитающий законы не почитает и богов.

Голос гулкий, располагающий, таким проповеди с амвона хорошо читать.

- Идущий против закона идет против святых и несть ему прощения.

Ну что же, начало многообещающее. Каков же будет конец?

- Истинно сказано, что как лошадь нуждается в руке всадника, ее направляющей, подобно и женщина, существо слабое, нуждается в опеке мужчин своего рода, как в персте указующем и защитнике. Солнце же завещал заботу о сиротах да вдовах, коим не на кого опереться, и с братьями своими установил, что приданное, кое принесет жена в дом мужа своего надлежит ей возвратить, коли переживет та защитника своего и кормильца, дабы было ей чем укрыться от холода и питаться в нужде. - эк его на проповедь-то расколбасило. Профессиональная деформация, не иначе. - Сироты же наследуют за отцом, кроме десятины вдовьей доли, кою положено ей дать за ласку и заботу, что проявляла она к почившему супругу.

Многие князья на этих словах откровенно начали ухмыляться - взаимная "любовь" Валиссы и Тыкави была им хорошо известна, и вовсе не по той песне, что когда-то пересказывал мне Тумил.

- Меж тем, блаженный царь Буджум Просветленный, истинный защитник Веры, установил, что земля наследуется лишь по мужской линии, и лишь при отсутствии наследников мужеского полу владение отходит дочерям, вдовам и прочим женщинам. Князь Бонока, как все знают, потомков и близких родичей-мужчин по себе не оставил. - примас обвел взглядом присутствующих, и, выдержав паузу, добавил: - Но теперь они у него есть. Я разумею царевичей Асира и Утмира, его внуков.

Интересный довод. Этого я не учел.

- Таким образом князем Шехамы в настоящее время является не царевна Валисса, а старший из ее сынов. - продолжил Йожадату. - Покуда он не достиг совершенных лет, и вне зависимости от того, кто будет хранить или занимать престол Ашшории до него, блюсти его место в совете князей надлежит законному опекуну, каковым нынче является его мать.

От так! И нашим, и вашим, и закон соблюден. Ну и жук же у нас в примасах подвизается!

Князья вновь зашумели, но не сильно на сей раз - в основном высказывались мнения, что годик-то они Валиссу в совете перетерпят. Да и меньше даже осталось-то!

- Раш так, не шоблаговолит ли ее вышочештво до шрока шанять мешто швоего шупруга в шовете? - главный министр указал на кресло подле трона.

Вот это присутствующим уже понравилось куда как меньше, но стерпели - всем уже хотелось приступить к гвоздю программы, ко мне, - и Шехамская Гадюка гордо прошествовала к предложенному месту, плавно покачивая бедрами и откровенно красуясь.

Ну а что? Красота - тоже оружие и способ заполучить союзников. Зулик - свидетель!

- Ну што ше, - прошамкал князь Дамуриани, который, как старейший из присутствующих, в отсутствии царя исполнял обязанности спикера совета, - как видишь, щаревищь, мы швято блюдем шакон. Говори ше, мы шлушаем тебя.

- Слушаете? Ну слушайте. Рассусоливать не будем. - я выпрямился, попытался попредставительнее и попафоснее выглядеть. - Я, Лисапет из рода Крылатых Ежей, сын царя и брат царя, заявляю, что имею преимущественные права на престол перед царевичем Асиром, внуком царя Кагена и моим внучатым племянником, и требую от совета князей передать мне корону Ашшории. Законы престолонаследия вам известны, так что решайте.

- Закон-то закон, но монах на троне, это как-то... - молодой, едва ли сильно старше князя Баратиани, мужчина со светло-каштановыми волосами (князь Оози, судя по занимаемому месту) покрутил кистью правой руки в воздухе, как бы иллюстрируя этим свои сомнения.

- Примас Йожадату уже месяц как снял с меня священные обеты. - парировал я. - Он здесь, и может подтвердить это лично. Да и документ имеется.

- Меня волнует не твое монашество, царевич, а заки. - отмахнулся князь. - С каждым годом они все наглее, все чаще и чаще их набеги.

Оозского сеньора можно понять - на самой границе со степняками проживает, к нему постоянно за зипунами ездят. Те кто к нему ходят за шерстью возвращаются, правда, как я слыхал, исключительно стриженными... если вообще возвращаются. Но нервотрепки ему хватает.

- Давно, знать, их не прореживали, молодежь подросла. - я пожал плечами. - Или ты опасаешься, что я буду проявлять милосердие и терпение к язычникам? Солнце, конечно, завещал любить всех ближних... но заки, думается мне, очень нам даже дальние, хотя и соседи. Верно я говорю, примас?

- Все мои помыслы лишь о том, как смягчить нравы этого дикого народа и привести их к благодатной истинной вере. - скорбно произнес Йожадату. - Увы, успехи Церкви в этом весьма скромные, ибо большую часть проповедников они либо убивают, либо обращают в рабство.