Андреа Грилль - Полезное с прекрасным

• Название: Полезное с прекрасным
• Автор: Андреа Грилль
• Издательство: «Симпозиум»
• Жанр: Проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-89091-470-5

Андреа Грилль (р. 1975) — современная австрийская писательница, лингвист, биолог. Публикуется с 2005 г., лауреат нескольких литературных премий.

Одним из результатов разносторонней научной эрудиции автора стало терпко-ароматное литературное произведение «Полезное с прекрасным» (2010) — плутовской роман и своеобразный краткий путеводитель по всевозможным видам и сортам кофе.

Двое приятелей — служитель собора и безработный — наперекор начавшемуся в 2008 г. экономическому кризису блестяще претворяют в жизнь инновационные принципы современной «креативной индустрии». Получаемый при этом продукт — «копи лювак» — самый дорогой в мире кофе.

---

— О, простите, простите великодушно! Так, значит, вы должны… Вы ничего не должны! Я хочу сказать… Не хотела надоедать вам… Видно, нервы шалят…

— Пожалуйста, не переживайте, уважаемая, не переживайте. Я обязательно обдумаю все, что вы сказали. — Он пожимает мягкую, покрытую едва заметным пушком руку.

22. Lulandoensis

Африканский кофе, область распространения ограничена. Произрастает в основном в лесах Луланды в горах Восточно-Африканской дуги.

— Всё погубят! — Директриса в ярости. — Даже те, кому нет дела до природы, всё понимают. Даже те, кто спит и видит высотные дома у моря, построенные на песке, на загнанных в песок бетонных сваях!.. Хорошо, что вы зашли к нам сегодня.

Фиат не успел поздороваться — словесный шквал чуть не сбил его с ног прямо на пороге.

— Да, необходима известная чуткость, — разоряется директриса, быстрыми шагами меряя свой кабинет, — а у кого же нет чуткости? Кого угодно спроси — всякий скажет, что уж он-то, конечно, чуткий!

В руках у нее папка с докладом о ситуации на побережье Испании, — директриса сообщает об этом, хотя Фиат не спрашивает.

— Доклад, от которого волосы дыбом! Вот, почитайте, — она в лихорадочном темпе пропускает страницы между пальцами, как в детской игре «мультик на уголках». — Читаешь, и хочется под корень истребить вид гомо сапиенс или, по крайней мере, посадить в клетки с надежной охраной.

— А кто же будет охранять? — нерешительно любопытствует Фиат и тут же, опомнившись, стискивает зубы: не надо было этого говорить! Нельзя, чтобы она разозлилась на него, нельзя подвергать сомнению ее слова.

— Вы правы, доктор Нойперт, вы совершенно правы. Я тоже понимаю, с ними ничего не поделаешь. И все равно, подобные вещи меня просто бесят.

Лицо и даже шея директрисы пылают и словно отделены резкой чертой, ниже которой кожа белее белого. Фиат поспешно отворачивается. Еще вообразит, что он заглядывает ей в декольте.

— Как хорошо, что вы зашли к нам сегодня, господин доктор, — снова говорит она. — У меня совершенно отвратительное настроение, мне так не хватало общества оптимиста.

Это он-то — оптимист? Очевидно, симпатия директрисы к нему не уменьшилась. Дело, конечно, в присвоенном самому себе липовом ученом звании. Она считает его ровней себе и поэтому не подозревает и никогда не заподозрит в похищении пятнистого мусанга. Она по-прежнему принимает его за малость чокнутого богатенького менеджера.

— Как ваше здоровье, господин доктор, уже лучше?

— Я соскучился по зверям, а сегодня вот оказался поблизости, дай, думаю, загляну в зоопарк, узнаю, что новенького. А желудок, нет, не сказал бы, что мой желудок стал как новенький.

Она смеется весело, даже чуточку кокетливо, как будто Фиат с ней флиртует. Вот уж чего у него и в мыслях нет.

— Хотелось бы немного пройтись по территории, если не возражаете, — Фиат — воплощенная вежливость. — Всё по-прежнему? Все звери на старых местах?

— Какие возражения, дорогой Нойперт! Пожалуйста, и будьте как дома, вы все тут прекрасно знаете.

А вопросы-то проигнорировала. Он протягивает ей руку, собирается уходить, и вдруг она спрашивает:

— Скажите, вы ведь, кажется, юрист?

— Не то чтобы настоящий юрист, но когда я уже работал…

— Вот оно что. Я поинтересовалась просто потому, что забыла, чем вы, собственно, занимаетесь.

— Здесь, в зоопарке я совсем другой человек, — не покривив душой, заявляет Фиат и думает: поскорей бы унести ноги из кабинета.

Снова рассыпается короткий смешок, стаккато. Нет, у нее определенно нет каких-то подозрений насчет Фиата.

— До свидания, фрау директор.

— Надеюсь, до скорого, господин Нойперт. Заглядывайте к нам. Вы знаете, где меня найти.

И вот Фиат снова шуршит гравием, спеша по знакомым дорожкам, ему не терпится узнать, что там у них, у виверровых. Но пройдя метров сто, он замечает радикальные изменения. Там, где обитали кошачьи, все перестроено. Теперь тут большие вольеры, а в них орлан-белохвост, прочие ястребиные и соколиные. И две неизвестные ему большущие птицы, на табличке написано: коршуны, красный и черный.

Справа вдруг кто-то громко сопит над ухом, знакомый звук… Майя! Майечка-Майя!

Как всегда, подкралась совсем неслышно. Фиат хоть и вздрогнул от неожиданности, рад видеть Майю, свою сообщницу. Майе, прямо скажем, немало известно, но она не проболталась. Все же непонятно, рада ли она встрече. Из уголка рта у нее тянется струйка слюны, ну, это как всегда. Однако щеки как-то странно подергиваются.

— Майя, где кошки? Что они сделали с кошками? — Он слегка придерживает ее за плечо, но она вдруг отскакивает назад и при этом издает какие-то невнятные звуки, вроде: «Топ! Топ-топ!»

— Майя, душечка моя, я не понимаю. Ты говоришь на каком-то неизвестном мне языке.

Она энергично трясет головой, взмахивает руками, но уже не отпрыгивает, а наоборот — вплотную подходит к Фиату. Он ощущает теплое дыхание, от нее пахнет чем-то сладким, — мятной жвачкой? И тут она быстро и сильно прижимает палец к губам, даже легкий шлепок слышен.

— Секрет, Майя? Секрет — это я понимаю, я умею хранить тайны. — Он хлопает себя по груди. — Самое надежное хранилище тайн — здесь.

Майя тяжело покачивает головой и нерешительно переминается с одной ноги на другую. Наконец решилась: тронув Фиата за плечо, куда-то направляется, как прежде по-куриному припрыгивая.

Фиат втайне обрадован. Лишь теперь он сообразил, что соскучился по Майе. Добрая она душа. И неподдельная. Ни капли актерства. Возможно, из всей этой шайки служителей только она одна не притворяется. Дурачки — вот кто подлинный. Он прочитал где-нибудь, или Финценс цитировал эти слова?

Майя привела его к загону, расположенному довольно-таки далеко от входа: прежде тут был участок бразильской пампы и место зимовки ягуара, куда его переселяли, чтобы не мерз на снегу.

Они подошли ближе. Вдоль ограды шастает туда-сюда рысь, совсем близко. Клочья шерсти, целые пучки, остаются на металлической сетке ограды.

Посреди загона, где прежде была пампа для ягуаров, возле подстриженного куста что-то строят. Еще один крытый загон? Майя кивает, вроде бы — без всякой причины, и поднимает руку. Она на что-то указывает.

Рядом с большим информационным плакатом, где всё о рыси (по-прежнему, указан и спонсор «“Гигант”, упаковка номер один в мире»), висит новая табличка, которой Фиат прежде не видел. Он вопросительно смотрит на Майю. Она быстро кивает, не только головой, а чуть ли не кланяясь в пояс.

Текст на новой табличке весьма любопытен. «Драма в нашем зоопарке» — заголовок написан аккуратно и четко. Рысь — последний представитель кошачьих, сохранившийся в зоопарке, прочие хищники этого семейства пали жертвой болезни, прежде неведомой и обернувшейся эпизоотией, или были отправлены за границу, где их поместили в карантин. Куда именно, не упомянуто. Но важней всего оказались последние слова: к сожалению, администрация зоопарка вынуждена сообщить, что эпизоотия унесла в числе прочих жертв одну из двухсот пятидесяти последних особей чрезвычайно редкого вида пальмовых куниц, представителей вида пятнистый мусанг, парадоксурус йердони.

Майя кивает прямо-таки всем телом. Ее что-то глубоко взволновало. И, похоже, это нечто более серьезное, чем исчезновение пятнистого мусанга. Фиат пытается погладить Майю, думая, что она успокоится, если ее обнять за плечи, но она сбрасывает руку. И дергает его за рукав, тянет куда-то дальше, в другое место. Фиат понемногу начинает соображать, что к чему. Она хочет отвести его к другим служителям, коллегам, так сказать. Нет уж, этого не надо.

— Майя, что такое? Что случилось?

Она отпускает его рукав и опять показывает на табличку. Стучит пальцами по слову «болезнь» и отрицательно машет рукой. Потом хлопает ладонью по словам пятнистый мусанг, парадоксурус йердони, тычет пальцем в Фиата и опять хлопает по табличке. Глаза Майи горят, брови так и ходят вверх-вниз. Ясно, она знает. Поняла, что тут не обошлось без него. Но злится она явно не на него, а на кого-то другого. Фиат подыскивает слова, чтобы ее успокоить… И вдруг видит все с небывалой ясностью: падает завеса, скрывавшая его смутные предположения. Картина выступает ярко и отчетливо.

Так вот почему он ничего не слышал по радио и не читал в газетах. Концы в воду! Зоопарк имел в своем распоряжении представителей редчайшего, вымирающего вида, а это большая ответственность, тут тебе и особые распоряжения, и инструкции, потому-то они обзавелись и видеокамерами. А животное — нате вам! — бесследно исчезает, и даже если его похитили, зоопарку это даром не пройдет. Происшествием займется государственная, а то и международная комиссия, и кто знает, какие дела повылезут на свет при тщательной инспекции зоопарка. Всегда ведь найдутся какие-то упущения, из-за которых, в той или иной интерпретации журналистов и политиков, став достоянием гласности, вся деятельность зоопарка предстанет в сомнительном свете. Публика отхлынет. И в итоге директриса лишится должности.