Эми Кармайкл - Мимоза

• Название: Мимоза
• Автор: Эми Кармайкл
• Жанр: Короткие истории

…правдивая история, рассказанная Эми Кармайкл

Однажды девочка из индийской деревни, воспитанная по вековым канонам и традициям индуизма, услышала о Боге, Который любит её, и с тех пор жила верой в этого незримого Бога, преодолевая все гонения, несчастья и трудности. Книга «Мимоза» ярко и живо рисует перед нами образ человеческой души, очарованной Богом.

---

— Да, — мечтательно продолжала она, как будто заново переживая тот вечер, когда её буйвол отправился на Небеса. — Давным-давно, в день скорби я пошла в поле моей матери. Я пошла туда, потому что сердце моё изнывало от жажды, и душа моя тосковала. Поле же называлось Землей Драгоценной Воды, потому что неподалёку от него была река; работники всегда могли вдоволь напиться, и хлопок там всегда рос преотлично.

И придя на то поле, измучившись от жажды, я вдоволь напилась драгоценной воды, но не той воды, что течёт из земли. Там я услышала глас моего истинного Бога. Хлопок ещё не созрел; с посева прошёл всего месяц, и росточки едва доходили до моего колена. Я подвесила люльку с малышом к ветке акации, покрытой ярко-жёлтыми цветами. Я и сейчас как будто вижу её сладкие, пахучие жёлтые бутоны.

Это поле досталось мне на целый год, и в соляной лавке дела у нас шли очень хорошо. Мы купили пару буйволов для пахоты; один из них был серый, а другой — бурый. Серого буйвола звали Майло, и это его Господь забрал к Себе домой.

Но сначала мы получили большую прибыль. Вот этими руками я выдернула из земли все тернии и колючки и вспахала её. Не звала ни работников, ни работниц. Собственными руками я посадили хлопок и ухаживала за ним, а потом собрала и прочесала его. Так что вся прибыль пошла нам. А выручили мы тогда много, очень много — больше, чем всегда, так что все вокруг удивлялись. И муж мой сказал: «Сначала из этой выручки мы купим тебе серьги и ушные подвески». Так мы и сделали.

И вдруг однажды вечером безо всякой причины наш серый буйвол Майло отвернулся от еды, лёг на землю, и Бог забрал его.

Мы расстроились. Нам так много ещё нужно было сделать. Потерять буйвола — дело немалое. Но что делать? Назад его не вернёшь!

мммИ тут меня, как светом с неба, озарила мысль. Разве не благо всё то, что Господь делает для Своего чада? Разве Он попустит, чтобы зло приблизилось к нему? Значит, и эта утрата тоже к лучшему. Что если бы наш буйвол по имени Майло остался жив? Может быть, тогда мы начали бы желать всё больших и больших богатств, добавляли бы поле к полю и опутали бы себя любовью к земным благам?

Тогда я вспомнила старшего брата своего мужа, того самого хитреца, что обманул нас. Наша удача непременно пробудила бы в нём ревность и алчность. Начались бы семейные ссоры, поднялась бы вражда, а с нею и новые несчастья. Должно быть, Бог предвидел всё это и, идя впереди Своих детей, расчистил им путь, чтобы ноги их не были уловлены в сети зла.

Так что буйвол Майло — тот, что пошёл на Небеса, — стал для нас буйволом благословения, и мы отпустили его без жалобных причитаний, с миром и покоем в сердце. Я же размышляла о премудрых путях моего Бога и вспомнила, что пообещала мне старуха-христианка: «Своими чудесами Он будет показывать тебе дорогу даже в самых малых и незначительных делах». Муж её тоже воспринял случившееся довольно легко. Это просто Судьба, а ведь она никогда не была к нему особенно благосклонной. Даже рассуждения жены, пусть странные и необычные, были утешением его слуху. В конце концов, работать в поле — это тяжкий труд, а тяжкий труд — это весьма неприятно. Теперь же можно будет успокоиться. Однако Мимозе с её стремлением к честной работе, с её вольным, радостным духом, рвущимся к новым делам, сначала трудно было смириться с потерей такого доброго труженика, так что мысль, пришедшая к ней в голову, действительно была для неё лучом света. Тогда она ничего не знала о Божьей милости, помогающей нам проходить через временные, земные испытания, чтобы в конечном итоге мы не потеряли того, что вечно. Но эта мысль принесла с собой новое утешение и новый покой, и с тех пор она всегда с любовью вспоминала своего серого приятеля, буйвола по имени Майло, который отправился на Небеса, как будто своими верными копытами он проложил туда дорогу для всех них.

Глава 22 Знамение Шивы

Только вот последуют ли ее домашние по этой проторенной для них дороге? Царевич, её старший сын, уже однажды намазал себе лоб священным пеплом бога Шивы.

Неподалёку от деревни, где жила Мимоза, расположен город, который повсюду славится как настоящая цитадель индуизма. Всем этим городом, от самого центра до окраин, безраздельно владеет великий храм, и то, что творится за его стенами, невозможно описать ни в одной книге. «Содом? Да, это Содом?» — сказал один человек, хорошо знавший, что там происходит. В этом городе сейчас и проживал муж Мимозы. Он поселился в доме у своего негодного брата и взял с собой старшего сына. Никакие уговоры Мимозы не смогли ему помешать. Он заупрямился всем своим слабохарактерным существом, и ничто не могло изменить его твёрдое решение.

Среди его друзей был богатый купец, желавший взять себе в помощники маленького мальчика и обучить его премудростям торговли на базаре. Этим мальчиком должен был стать Царевич. Но сначала он должен был уверовать, как все достопочтенные индусы. Он должен был покрыть свой лоб знамением Шивы. И тогда отец повёл его в храм.

В этом городе храм возвышается над людьми и домами, как огромный великаний дворец. В нём не счесть высоких коридоров с рядами колонн, испещрённых изваяниями и упирающимися в резные каменные своды, и тайных внутренних покоев, куда ведут двери, выглядящие так, как будто никакая земная сила не сможет заставить их повернуться на тяжёлых петлях. Даже при дневном свете храм подавляет, лишает силы и воли. Ночью же там просто невыразимо жутко. Именно ночью отец привёл сына в храм и через массивные двери, доступные лишь людям определенной касты, провёл его в дальний конец пугающей темноты, где вокруг святого святых мерцали сотни тусклых огоньков.

Тут он велел сыну втереть себе в лоб пепел Шивы, тот самый вибути, от которого на смертном одре отказался его дед. Это будет знамением того, что отныне он поклоняется Шиве.

Царевич вспомнил о матери, покачал головой и попытался оттолкнуть от себя пепел. Но как одинокому маленькому мальчику противостоять этим пугающим силам, этому зловещему давлению? Слова отца «больно хлестнули его по сердцу»; остальное сделала густая, мерцающая темнота. Он покорился, и на его лбу впервые появилась серо-белая отметина, которую теперь ему заново втирали в кожу каждый день. Шива победил.

Мимоза узнала об этом и отправилась в кладовку, своё маленькое прибежище. «Отче, как мне вынести подобное? Неужели всё закончится плохо? Ведь сейчас всё идёт именно к этому! Отец, я не понимаю! Я просила Тебя совсем об ином. Неужели Ты не ответишь на мои молитвы?» Она рыдала так безутешно, как не рыдала даже по Майилу, ибо то, что могло случиться с Царевичем, было хуже и горше смерти. Это было настоящим мучением. Даже сейчас, много лет спустя, когда лоб её сына отмыт дочиста, она не может говорить об этом без содрогания, и душа её дрожит и трепещет от одного воспоминания о тогдашнем кошмаре.

И вдруг — Мимоза даже не знает, как рассказать о том, что произошло, — вдруг на неё снова снизошёл покой, непонятным образом наполнив её сердце. «Я не стану тревожить Тебя новыми прошениями», — сказала она вслух (она всегда говорила с Отцом вслух, кроме тех моментов, когда скорбь или радость невозможно было выразить словами). «Я оставлю в Твоих руках всё, о чём просила Тебя. Разве мой мальчик не принадлежит Тебе? Разве до сих пор Ты не вёл меня самыми чудными и удивительными путями? Разве Ты не направлял меня даже в самых незначительных мелочах? Разве слово Твоё не было истинным и верным? Так зачем же мне горевать и плакать? Ведь я думаю, Отец, что и я сама, и мой муж, и все мои дети в Твоих руках, и Ты Сам заботишься о нас. Разве не так? Тогда мне нечего страшиться». Может быть, эту молитву и не стоит описывать высокими словами «торжество веры», но разве это было не торжество?

После этого Мимоза радовалась всем хорошим новостям о своём дорогом мальчике. Из всех помощников купца он оказался единственным, на которого можно было полностью положиться и в слове, и в деле. «Я же просила Отца: «Да будет так, Отче! Помоги моим детям быть безукоризненно честными». И Отец даровал моему Царевичу честное сердце. Тот купец продавал много разных товаров: кокосовые орехи, ароматные масла, пряности и сладкие плоды. Но он мог спокойно оставить лавку на моего мальчика, зная, что, когда он вернётся, всё будет на месте. И вырученные деньги он тоже без опаски оставлял под присмотром Царевича. Когда моему мальчику настало время уезжать, тот купец даже прослезился и сказал: «Никогда мне уже не найти такого верного помощника!»

Эта была чаша, полная светлой радости. Единственной каплей яда в ней была серая отметина Шивы, красовавшаяся на лбу у Царевича, когда тот дважды в год возвращался домой на пять дней, чтобы повидаться с матерью. Она тщательно смывала пепел водой — хотя бы это можно было сделать! — но не могла помешать своему мужу снова намазать вибути на лоб сыну. Ибо всё, что стояло за этим знамением Шивы, было для неё горем и мерзостью, и с самого рождения она старалась хранить своего мальчика неосквернённым и чистым от всякого идолопоклонства. Ведь он был её перворождённым сыном.