Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

• Название: Город забытых снов(СИ)
• Автор: Анна Ринифе
• Жанр: Фэнтези

Книга о страхе и борьбе с его самыми фантасмагоричными проявлениями, книга о смелости как о единственном способе жить, книга о мечтах, норовящих превратиться в голодных химер, книга о поиске себя в сотнях манящих отражений.

---

***

Утро наступило быстро - как болезненный отход от анестезии. Не успев толком осмыслить проведенный с Домиником вечер, девочка уже ломала голову над своим сном. Это видение хотелось прогнать прочь, стереть из памяти, но оно упрямо прокручивалось вновь и вновь, как заевшая пластинка.

"Какое имя, черт возьми, ты знаешь?" - в голос пробурчала Лика. - "А я вот не знаю, как тебя зовут".

Правда, тогда в машине, разговорчивый попутчик рассказал ей о себе все - от погоды в день его рождения до цвета оберток его любимых конфет - все, кроме имени. Лике было все равно, ей вовсе не хотелось с кем-то знакомиться, и она надеялась, что больше никогда не увидит этого случайного встречного. Но сейчас ей стало интересно. Абсолютно чужой ей человек врывался в ее сны, это злило. Может быть, все было бы не так странно, если бы она хотя бы знала его имя.

В дверь позвонили. Лика открыла и столкнулась взглядом с доктором.

"Ты пропустила наш сеанс", - пробурчал он, не снимая с лица улыбки.

Лика посторонилась, и незваный гость шагнул в квартиру.

Доктор бесцеремонно прошел на кухню и по-хозяйски налил себе чаю. Он умостился, закинув ногу за ногу, в деревянный бабушкин стул и стал дуть в полную до краев чашку.

Лика мялась на пороге, не зная, как начать разговор. "Я Вас предупреждала", - вертелось у нее на языке, но выдавить из себя эти несколько слов было почему-то сложно.

Орлиный взгляд оторвался от сухого коричневого листочка, который никак не желал опускаться на дно, и впился в Лику. Через секунду непослушный листок опять завладел вниманием врача, но мгновения было достаточно, чтобы ладони и спина девочки покрылись холодным потом. Это не был страх перед принудительным лечением. Это был ужас, безотчетный и неподконтрольный, ужас от близости к этому странному человеку с испепеляющим взглядом, пришедшему как к себе домой, без стеснения заглядывающему в самую душу, буравящему там самый темный омут, чтобы взять образцы для своего беспощадного анализа. Он не пил чай и не говорил. Лучше бы он отругал Лику, пригрозил ей или притворился участливым. Но он играл по своим, лишь ему известным правилам, и милосердие в их число не входило.

- Что ж, мы перенесем пропущенный прием на другое время, растянем наше знакомство еще на неделю, - довольно протянул развалившийся на стуле психотерапевт.

Лика услышала, как напряженно тикают часы на стене. Старый механизм, так же безропотно, как и лет двадцать назад, безукоризненно вел подсчет секундам, шаг за шагом, отточенной походкой, тик-так, тик-так, по кругу, без остановки, не прерываясь ни на миг, чтобы отдышаться, тик-так, тик-так.

Воздух сжался от удара чего-то сладкого, бергамота, сандала, пачули и еще каких-то цветов, наверняка, похожих на росянки. Это доктор стряхивал свой шарфик, чтобы заново повязать его вокруг шеи. Его костюм, элегантный и, очевидно, слишком дорогой для врача, был темно-синего цвета, взгляд тонул в нем, как в томных очах какой-нибудь героини любовного романа. Не обращая внимания на Лику, доктор вышел в гостиную. Девочка слышала, как он бродит по бабушкиной комнате, и у нее екнуло сердце: над заветными корабликами повисла опасность штормовой атаки. Но доктор прошел мимо стола, вернулся в прихожую, подхватил свое небрежно брошенное пальто и направился к двери.

"До встречи", - бросил он на последок не то, чтобы попрощаться, не то чтобы напомнить о цели своего визита.

Когда дверь за ним закрылась, Лика вздохнула с облегчением. Что ж, три недели прошло - еще немногим больше, и она будет свободна.

***

Ты всегда хотела, бабушка, чтобы у меня было много друзей. Наверно, раньше если у человека были друзья, то с этими людьми можно было говорить обо всем, когда плохо и когда хорошо. Сейчас все не так, и тебе было сложно это понять, бабушка. Хотя дело вовсе не в этом. И это не высокомерие, бабушка. Это даже не застенчивость. Просто я не нужна им, а они не нужны мне. Хотя, я бы хотела, чтобы в мире существовал хотя бы один человек, способный меня понять, человек, который не захотел бы во мне ничего менять и принял бы меня такой, какая я есть. Вот только я сама себя часто не понимаю, что же говорить о других. Знаешь, бабушка, хотя теперь, кажется, у меня есть такой друг. Он сам до ужаса странный, и, наверно, он бы тебе не понравился. Но я все равно думаю, что ты за меня рада. Видишь, у меня появился друг. Значит, я не безнадежна. Ты можешь не волноваться за меня больше. Все будет хорошо. Надеюсь, тебе там спокойно, только не тревожься за меня.

Из глаз предательски закапали слезы. Лика аккуратно сложила кораблик и поставила его рядом с двумя другими, на счастье, уцелевшими после визита доктора.

Нужно было собираться в университет, сегодня был зачет по философии.

Лика вышла из бабушкиной комнаты, но внезапно ее обдало потоком ледяного ужаса, от которого закладывает уши и темнеет в глазах. Она обернулась и бросилась обратно к столику. Широко раскрыв глаза, она раз за разом скользила взглядом по предметам. Да, ей не показалось. Бабушкиного зеркальца, найденного ею в потайном кармане ридикюля, здесь больше не было. Девочка, стояла, как загипнотизированная, ей все казалось, что маленькое потускневшее зеркало появится из ниоткуда, что она просто никак не может рассмотреть его среди таких знакомых и дорогих вещей. Лика посмотрела на кровати, заглянула под стол. Нет, она точно помнила, что не выносила зеркало из комнаты. Оно лежало здесь, между потрескавшимся ридикюлем и конфетницей. И теперь его нет. Она умудрилась потерять то, что бабушка хранила всю жизнь.

Лика не знала, что ей делать. Кому могло прийти в голову украсть старое искажающее зеркало? Оно не было бы нужным и Лике, не будь оно бабушкиным. Хотя сама бабушка вряд ли когда-нибудь доставала его из своей сумки. Она твердо верила в то, что красота должна быть естественной, а времени можно найти куда более достойное применение, чем прихорашивание у зеркала.

Лика как во сне добрела до кухни и села на деревянный стул перед полной чашкой чая, которую около часа назад вертел в руках доктор. Чай стал почти черным, Лика отражалась от его поверхности, на которой больше не было ни одного листочка. В квартире были только врач и Доминик. Ни одному из них зеркало не надо. Но кто-то из них его взял. После получаса рассуждений Лика пришла к выводу, что зеркало забрал доктор. И только для того, чтобы она пришла на следующий сеанс. Не зря ведь он сказал "до встречи". Он догадался, что это вещи бабушки, он знал, что Лика придет, чтобы забрать зеркало. Растерянность девочки сменилась гневом. Чертов врач оказался еще и шантажистом. Что ж, она придет. И выскажет все, что о нем думает. На этот раз она не будет молча сидеть, как кролик перед удавом, она сможет себя защитить. Обязательно сможет.

Часы шли своим ходом. Где-то несколько домов отсюда опять начали забивать сваи. Глухие монотонные удары рождали мелкие волны в чашке с чаем. Лика оделась и захлопнула дверь.

***

Заснуть ей так и не удалось. Больше 32 часов Лика не могла заставить себя не думать о зеркале. Она хотела рассказать о пропаже Доминику, но в этом случае ей пришлось бы рассказать и о докторе, и о том, что привело ее к нему. Не то чтобы ей было стыдно, просто было удивительно трудно подобрать нужные слова. Девочка не была уверена, что сможет объяснить свои чувства и мотивы. Она знала, что, как только она начинала говорить о чем-то действительно важном, слова сразу же превращали все в фарс, в глупость, и все ее сокровенные переживания теряли смысл. Она никогда не могла донести то, что ее волновало, до собеседника. Именно поэтому молчание стало ее самым надежным убежищем.

И все-таки она решилась, сама того от себя не ожидая.

- Знаешь, у меня исчезло зеркало, - Лика просто бросила вертевшиеся на языке слова в пустоту.

Доминик поднял на нее свои ледяные глаза.

Лика мысленно чертыхалась, не зная, как теперь выкрутиться. Доминик сидел молча, не требуя от нее продолжения истории. Его взгляд был чистым, как родниковая вода, в нем не было вульгарного любопытства или трусливого напряжения, только неподкупная отстраненность - не равнодушие, а подчеркнутое следование истине "не судите и не судимы будете".

Говорить с ним было неожиданно легко. Лика рассказала ему все. Гораздо больше, чем думала рассказать, гораздо больше, чем нужно было рассказать, чтобы он понял, о каком зеркале идет речь. Совсем случайно и внезапно ее жизнь уместилась в повествование длиной в одну ночь. Ее мечты и фантазии, ее страхи и надежды - все сложилось в одну короткую и безумно длинную историю, словно ей, как тонкой речушке, наконец удалось оточить острые углы непослушных камешков и выложить из них захватывающие узоры.

В четыре часа они сидели молча, прислонившись друг к другу, и ждали рассвета. Бледное ноябрьское солнце показалось только в полседьмого. Они встретили его улыбками, словно это было настоящее пылающее энергией солнце июльского утра. Лениво выползший тусклый диск был болезненно невзрачен и холоден, он не смог осветить бы и половины города, но им двоим было достаточно и этого.