Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

• Название: Город забытых снов(СИ)
• Автор: Анна Ринифе
• Жанр: Фэнтези

Книга о страхе и борьбе с его самыми фантасмагоричными проявлениями, книга о смелости как о единственном способе жить, книга о мечтах, норовящих превратиться в голодных химер, книга о поиске себя в сотнях манящих отражений.

---

- Почему он испугался тебя? - борясь с нахлынувшей дрожью, спросила девочка.

- Не знаю, - ответил Доминик.

Страх тут же заглушила злость. Лика злилась на этого до истерики странного чудака, которому плевать на свои странности, который в тайне смеется над теми, кто, как они думают, потешается над ним, который ничего не боится и ничего не считает нужным объяснять.

Сама Лика так не могла. Она не умела получать удовольствие от своего положения белой вороны. Она настолько привыкла к нему, что почти перестала его тяготиться. Но она всегда знала, что проблема в ней, с ней что-то не так, и не могла воспринимать это иначе, как злую шутку судьбы.

- Ты в порядке? - ни с того ни с сего Доминик решил завязать беседу.

- Почему он испугался тебя? - Лика с вызовом посмотрела ему в глаза.

- Я не знаю, - начал он и осекся, сообразив, что так разговор не построишь. - Мне просто показалось, что если я выйду ему навстречу, он должен будет уйти. Я это почувствовал.

- Он мог напасть на тебя.

- Вряд ли. Он должен был уйти.

- Должен? Что же, он что ли тебя ниже в какой-нибудь там иерархии охотников? - Лика поняла, что говорит так, словно Доминику был известен ее сон. Девочка покраснела. У нее не было ни малейшего желания растолковывать ему смысл своего сарказма.

- Может быть, - грустно проговорил Доминик и одарил ее очередной порцией арктического льда.

- Что это значит? - злость возвращалась.

- То, что ты имела в виду.

Это был не сон. Он действительно приходил. Он на самом деле.... Но ведь то, что он сказал ей это, не значит, что это правда? Или значит? Если сон больше не сон, значит ли это, что правда всегда есть правда?

- Я стал таким после того, как спрыгнул с крыши. Я выжил, но стал другим.

"Замолчи", - подумала Лика, но в глубине души она почувствовала жгучий интерес.

- Я не сразу понял это. Но мне пришлось, - продолжал Доминик. - Хотя я до сих пор многого не понимаю. Например, я не знаю, почему этот волк убежал, но у меня было такое чувство, словно по-другому быть не могло. В остальном же это как проклятие без намека на наличие таланта. У меня нет никаких сверхъестественных способностей. Я как результат незавершенного опыта, недособранный механизм. Я физически ощущаю свою ущербность, свою случайность в этом мире.

Лика молчала. Она давно заблудилась не только в этом лесу, но и в собственных мыслях. Они вошли в самую чащу. Здесь было темнее, деревья росли гуще, тропинки были уже и незаметнее. Но здесь лес выглядел как лес, а не как жалкая пародия в минорной тональности.

- Что случилось с теми людьми, в чьи могилы забили колья? - сама того не ожидая, спросила Лика.

- Они умерли слишком неожиданно. Как будто смерть хоть когда-нибудь приходит, сперва заблаговременно отрекомендовавшись и прислав уведомление о своем визите. Это даже забавно, что жители деревни стали бояться меня. Они не знают, кто я. Могу поспорить, они сами не верят в то, что творят. Они были бы весьма удивлены, узнай они, что оказались не слишком далеко от истины.

- И в чем же истина?

Доминик остановился и повернулся лицом к Лике.

- Я не убивал этих людей, если ты это имеешь в виду.

"Это", - подумала Лика, но ничего не сказала.

- Мне нужна кровь, но я не убиваю людей. Я даже укусить никого не могу. Этакий вампир без зубов, - в его улыбке была боль и презрение к самому себе. - Один мой знакомый работает врачом. Последнее время за ним числится не только безупречное лицемерие и беспрецедентная халатность, но и точечные набеги на банк донорской крови. Он считает, что чокнутому ученому нужен материал для экспериментов, а недооцененному доктору не повредит материальный потенциал для карьерного роста.

В зарослях колючего малинника послышалось шуршание. На тропинку прямо перед ними выскочил рыжеватый заяц. Наставив уши-локаторы, он спокойно сидел, нагло разглядывая непрошеных гостей. Словно в кустах он подслушивал, о чем они говорили, и был настолько возмущен, что не мог не покинуть свою засаду, дабы дать о себе знать.

Доминик остановился как вкопанный. Несколько минут назад он грозно шел на волка, а сейчас, казалось, не знал, куда себя деть под взглядом пушистого зверька. Лика, наоборот, очнулась от своих мыслей и, улыбаясь, подошла к зайцу. Она протянула руку, чтобы погладить его, но косой, еще раз взглянув на Доминика, ускакал прочь.

- Ты чего? - обернулась к нему девочка.

- Не знаю, - похоже, это был ответ на все случаи жизни. - Я не уверен, что это заяц.

- А кто еще это может быть, - фыркнула Лика.

- Я живу, повинуясь своим ощущениям. Я больше ничего не знаю точно, потому что мир не такой, каким кажется. У меня словно ампутировали слух и зрение, я знаю, они врут. Я верю лишь тому, что чувствую. Но эти чувства - как эхо, в котором сложно что-то разобрать. Эхо, которое летит откуда-то издалека, оттуда, где я должен был бы теперь находиться, где бы я мог быть собой.

Лика посмотрела на него с сожалением. Как бы хотелось ей самой оказаться в другом месте и в другом времени - там, где она была бы счастлива. Если бы все было так просто. Но она ведь даже не знала, что ей надо, чтобы почувствовать себя счастливой. У нее не было цели, достижение которой было бы смыслом ее жизни. Она давно потеряла свою дорогу и теперь бессмысленно металась по витиеватым лабиринтам, то и дело рискуя нарваться на тупик. Она не знала, как выбраться из этих случайных коридоров, как вернуться к самому началу пути, которое было все дальше и дальше с каждой попыткой очередного побега.

В дом они вернулись вместе. Это был последний день "практики". Назавтра Лика и ее заспанные одногруппники сели на утренний поезд и отправились домой, в столицу. Лаура с чистой совестью на славу выполненного долга села в свой огненный порше и последовала их примеру. Последним особняк покинул юноша в длинном черном пальто. Сельские жители облегченно вздохнули вслед его машины. Пустой дом остался ждать зимней охоты.

VI

Впервые за долгие два месяца после смерти бабушки в комнате Лики не разговаривал сам с собой телевизор. Было тихо, но спокойно. На стуле, склонившись над тонкой книгой в черной обложке, сидел Доминик. Псовдофольклорная история о ловце душ произвела на него такое же удручающее впечатление, как и на Лику.

- Не понимаю, зачем торговец дал мне эту книгу.

- Очевидно, догадывался, что ее все равно никто не купит.

- С таким же успехом он мог ее выбросить или всучить кому-нибудь другому, но он отдал ее мне.

- Ты во всем хочешь найти смысл, да?

- Без смысла мир будет невыносимо жесток.

- А со смыслом невыносимо лжив.

Лика вздохнула. Она знала, о чем говорит Доминик. Иногда она завидовала людям, которые искренне верят - в Бога, судьбу, фортуну, рок - безразлично, во что. Если человек во что-то верит, ему намного легче выносить удары жизни. Но переступить через порог "верую ибо абсурдно" Лика не могла себя заставить.

- Здесь в подъезде живет немой мальчик с аутизмом. Думаешь, нет абсолютно никакого смысла в том, что он родился? Просто ошибка природы?

Доминик поднял на нее свои изумрудно-ледяные глаза, и его взгляд был красноречивее любых слов. Случайной ошибкой он считал себя - вопиющим просчетом, который напрочь опровергал мнимое совершенство мироздания. Он сам был доказательством того, что миром правит хаос, а значит все принесенные жертвы - все искалеченные и обездоленные, все покинутые и неприспособленные к существованию - напрасны. Это было просто как дважды два, но смириться с этим Лика не могла. Она уже открыла рот, чтобы предложить Доминику заняться поиском смысла его волшебного превращения, но заблаговременно поняла, что сама не продвинулась ни на йоту в поисках смысла собственной жизни. Правда, сегодня этот вопрос, как никогда раньше, казался ужасно глупым и совсем не важным.

Лика улыбнулась, выхватила у Доминика черную книжку, которую тот все еще вертел в руках, и отбросила ее подальше. Их ждал вечерний город, полный свободы и хрупких надежд.

***

На залитой солнцем поляне, по-турецки скрестив ноги, сидел Рыжий. В руках он вертел что-то блестящее, похожее на кубик-рубик с зеркальными гранями. Рыжий усердно пытался их составить, хотя, на первый взгляд, они все казались одинаковыми. Он был целиком сосредоточен на своей забаве, и, похоже, его абсолютно не волновало то, что он сидит один-одинешенек на бескрайнем лугу в высокой траве, и вокруг нет никаких протоптанных тропинок, ведущих к людям.

Рыжий тихо улыбался сам себе, и его улыбка растеклась по всему лицу, которое стало напоминать лик викторианского купидончика. Розовощекий и до умиления обаятельный ребенок поднял на Лику свои наивные глазки с лукавыми искорками и нараспев пролепетал: "Я знаю Имя".

***

Утро наступило быстро - как болезненный отход от анестезии. Не успев толком осмыслить проведенный с Домиником вечер, девочка уже ломала голову над своим сном. Это видение хотелось прогнать прочь, стереть из памяти, но оно упрямо прокручивалось вновь и вновь, как заевшая пластинка.