Авенир Зак - Утренние поезда

• Название: Утренние поезда
• Автор: Авенир Зак
• Издательство: Искусство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1988

Сборник киносценариев и пьес А. Зака и И. Кузнецова «Утренние поезда» включает в себя наиболее известные произведения видных советских драматургов. Среди них киносценарии «Утренние поезда», «Пропавшая экспедиция», «Золотая речка», ставшие основой для популярных фильмов, а также пьесы « Слово из песни», «Вечерние игры», «Весенний день тридцатое апреля», «Портрет трагической актрисы», «Представление о Радомире», многие из которых успешно поставлены в театре.

---

П и с а р е в. Глупая, вздорная девчонка… Да…

С а в и н а. Поверьте, я целиком на вашей стороне. Я делала все возможное, поссорилась с сестрой, с матерью.

П и с а р е в (после паузы). Может быть, это и к лучшему. По зрелому размышлению я пришел к выводу, что ничего хорошего из нашего брака выйти не могло. Но, поскольку решающее слово было сказано, я не считал возможным отступать от него.

С а в и н а. Вы благородный человек, Модест Иванович! Поверьте, испытывая к вам искреннюю симпатию, я делала все, чтобы брак состоялся.

С а в и н а  уходит. Писарев один.

П и с а р е в. Савина говорила правду. Она делала все, что было в ее силах. (Усмехается.) Думаю, не только из симпатии ко мне. Она-то знала о наших отношениях с Полей… Глупая, нелепая история… Мной овладела какая-то полнейшая апатия. Я вернулся к Медведеву, державшему антрепризу в Астрахани… Мне было очень плохо. И вдруг родилась мысль — увидеть Полю. Я написал ей письмо — и получаю телеграмму: едет!

Входит  С т р е п е т о в а.

С т р е п е т о в а. Знаешь, когда я получила твое письмо, я сначала ничего не поняла. Прочла в другой раз и обезумела от радости. Подумать только: я снова увижу тебя! Чем дольше ты будешь жить, тем лучше ты будешь отличать настоящую привязанность от минутных увлечений.

П и с а р е в. Да… когда мы расстались и я понял, что всякая близость между нами оборвалась, я испугался! Я вдруг отчетливо осознал, что потерял друга, быть может, единственного, полного самой бескорыстной преданности. Я вдруг вспомнил твои слова: я любила бы тебя меньше, если бы не знала всего.

С т р е п е т о в а. Да. Никто не знает тебя так хорошо, как я!

П и с а р е в. Я все делал, как в трансе: просил у родителей благословения, поехал в Питер… А в голове только и вертится: что я делаю, что я делаю?!

С т р е п е т о в а. Когда я рассталась со Стрельским, мне было очень худо, но я не доходила до такого отчаяния. Я ведь все эти годы работала без отдыха, тратила на сцене все свои силы. Великое дело — расшатать нервы. А главное, я потеряла тебя… Да только мне все не верилось! Не верилось, что это серьезно. Я ждала, ждала, когда ты опомнишься. Боялась только, как бы не было поздно.

П и с а р е в. Как видишь — опомнился. Теперь все будет по-другому.

С т р е п е т о в а. Как хочется верить! Модест, поедем в Москву. Я служу у Вильде. Я говорила о тебе. Поедем!

П и с а р е в. Это невозможно, Поля. Я не могу разорвать контракт с Медведевым, не могу его подводить.

С т р е п е т о в а. Медведев… Я бы осталась с тобой, да слово дала Вильде. Да и с Медведевым у меня такие отношения, что жизни мне тут не будет… Значит, опять — врозь?

П и с а р е в. Потерпи, Поля. Кончится контракт — и приеду. А на великий пост увидимся! (Уходит.)

С т р е п е т о в а. Пять дней, всего пять дней мы были вместе. А прошли, пролетели они, как пять часов. Такое счастье нахлынуло, что казалось, сердце не выдержит. А приехала в Москву, и снова меня охватила тревога. Все-то мне казалось, что он снова не мой, что снова рядом с ним другая. (Делает несколько шагов вперед.) Милый, дорогой мой! Я все сильней и сильней чувствую, как мне гадко без тебя во всех отношениях. Все я чего-то боюсь, тороплюсь жить, взять у жизни то, что можно. Дрожу за все обстоятельства, которые могут оторвать тебя от меня и меня от тебя! Я перебираю все средства, чтобы с тобой увидеться, потому что думаю — не доживу до поста; или тебя оторвут от меня, любовницы твоей. Но главное — что я буду делать, как сил хватит переживать тяжелые минуты, а жизнь еще останется. Ужасно сознавать свое бессилие! Будь я здорова, никто не остановил бы меня от поездки к тебе — хоть плыть, да быть! Марья о тебе спрашивает. Позаботься о ней, Модест, в будущем, мало ли что может случиться, у нее никого нет, кроме тебя, ведь она не виновата, что не от тебя родилась! Если я буду виновата в жизни, то перед ней одной! Слишком много тратила любви на посторонних и не имела сил сделать для нее того, что обязана делать. Пиши чаще, ненаглядный мой… Обнимаю, крещу тебя и требую, чтобы ты был здоров. Верно, я тебя очень люблю, так от любви и порешусь… (Уходит.)

Входит  П и с а р е в.

П и с а р е в. Весной тысяча восемьсот восемьдесят первого года Анна Алексеевна Бренко пригласила меня в созданный ею театр. Вместе с Андреевым-Бурлаком мы возглавили художественную часть театра. Бренко собрала прекрасную труппу, но, пожалуй, самой яркой ее фигурой была Стрепетова. С феноменальным успехом играла она свои коронные роли — Лизавету, Катерину, Евгению в «На бойком месте», Василису Мелентьеву, Марию Стюарт… Одного ее участия было достаточно, чтобы спектакль шел в переполненном зале. Мы поженились еще несколько лет назад. У нас родился сын, которого мы в честь Белинского назвали Виссарионом. Я удочерил Полину дочку от Стрельского, Машу, дал ей свою фамилию. Казалось, все должно было быть хорошо. (Задумывается.)

Входит  Б у р л а к.

Б у р л а к. Что случилось, Модест?

П и с а р е в. Поля уезжает в Петербург.

Б у р л а к. Надолго?

П и с а р е в. Пригласили на гастроли. Заодно покажется Боткину. Плохо у нее со здоровьем. И нервы… нервы… Ты, Вася, все-таки подучи роль Подхалюзина, а то стыдно перед Александром Николаевичем. Да и публику уважать надо.

Б у р л а к. Выучу, Модест, обязательно выучу. Самому обещал! Да что… Уж как я в Аркашке врал, а ничего. Островский что сказал? Хоть, говорит, я этого и не писал, а хорошо! Да еще из моего вранья кое-что сам в пьесу вписал!

П и с а р е в. «Только до рощицы»… Да еще это: «Пренебреги!..» (Смеется.) Ах, Вася, Вася!..

Б у р л а к. Что-то ты мне не нравишься.

П и с а р е в (после паузы). Трудно мне с Полей, Вася. Иной раз так допечет, что с трудом себя сдерживаю. А другой раз нет ее чудесней, нежней, трогательней. И все — заново влюбляюсь… Право слово!

Б у р л а к. Пусть съездит, подлечится.

П и с а р е в. Она об Александринке мечтает. Пару лет назад там дебютировала, блестяще прошла. Да не взяли. А сейчас там вроде новое начальство приходит. Вот она и надеется…

Входит  С т р е п е т о в а.

Б у р л а к. Здравствуй, Поля. Извини, дела! Бегу! (Уходит.)

С т р е п е т о в а. Что это он от меня как черт от ладана? Ты что… жаловался на меня?

П и с а р е в. Послушай, Поля, не уезжай! Чем тебе в Москве плохо? Театр серьезный, идейный. Впервые настоящее, хорошо поставленное дело.

С т р е п е т о в а. Хорошо-то хорошо, да надолго ли? Анна Алексеевна, это верно, денег не жалеет ни артистам, ни на постановки, да ведь женщина… Нет в ней настоящей деловой жилки. Не продержится долго. Это я тебе верно говорю. А что потом? Опять по городам скитаться? Не могу больше, не хочу!

П и с а р е в. Где лучше-то будет?

С т р е п е т о в а. Хочу на казенную сцену. Мне писали, что сейчас возьмут, время самое подходящее. И тебя возьмут! Вот бы славно было! А, Модест?

П и с а р е в. Да что мне делать на казенной сцене? Ломаться да гаерствовать в крыловских поделках? До настоящего дела и не доберешься.

С т р е п е т о в а. Это потому, что там настоящих людей нет. А приедем вместе, глядишь и пойдет по-иному.

П и с а р е в. Нет, Поля, плетью обуха не перешибешь!

С т р е п е т о в а. Невмоготу мне, Модест! Не могу, не по силам жить с твоей матерью. Не могу забыть, как она молилась о моей смерти, когда я лежала почти умирающая…

П и с а р е в. Это все твое воображение, Поля. Мать человек набожный, она не могла молиться о твоей смерти!

С т р е п е т о в а. Было, было… И эти вечные придирки, насмешки, колкости, поучения. Я для нее невестка ненавистная…

П и с а р е в. Ты несправедлива к ней, Поля. Ей тоже нелегко с тобой. Ты ведь в долгу не остаешься.

С т р е п е т о в а. Да ведь целыми днями точит меня! В душе я ей все прощаю, но переносить больше не хочу. Неужели нельзя жить отдельно и издали быть в хороших отношениях?

П и с а р е в. Ну хорошо, хорошо… Сделаем так, как ты хочешь. Для меня главное, чтобы ты была спокойна.

С т р е п е т о в а. Господи! Ты говоришь так, будто это блажь моя какая-то. Конечно… Я для тебя давно прочитанная книга. Потерпи, понянчись со мной еще годок, а там, может, и конец будет, освобожу тебя…

П и с а р е в. Да что ты такое говоришь, Поля!

С т р е п е т о в а. Прости, милый, мучаю я тебя… Что делать, сама измучилась.

П и с а р е в. Поезжай, Поля. Действительно, тебе надо подлечиться. А потом в Ялту, отдохни.

С т р е п е т о в а. И опять — врозь…