Авенир Зак - Утренние поезда

• Название: Утренние поезда
• Автор: Авенир Зак
• Издательство: Искусство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1988

Сборник киносценариев и пьес А. Зака и И. Кузнецова «Утренние поезда» включает в себя наиболее известные произведения видных советских драматургов. Среди них киносценарии «Утренние поезда», «Пропавшая экспедиция», «Золотая речка», ставшие основой для популярных фильмов, а также пьесы « Слово из песни», «Вечерние игры», «Весенний день тридцатое апреля», «Портрет трагической актрисы», «Представление о Радомире», многие из которых успешно поставлены в театре.

---

— Надеялись? — переспросил Рогов. — Вы уверены, что она не погибла?

Зимин покачал головой.

— У вас есть основание думать, что она жива? — допытывался Рогов.

Зимин снова покачал головой.

— Не понимаю, — сказал Рогов.

— Я и сам не понимаю, — с горечью сказал Зимин. — Тася была контужена — рядом разорвался снаряд. Я оставил ее в одном доме, хотел найти врача, кого-нибудь, чтобы помочь ей. Вернулся — ее не было. Хозяйка — в слезах, ничего не видела — как ушла, куда. Я искал, расспрашивал людей…

Рогов задумчиво протирал очки. Зимин взял со стола небольшую настольную фотографию в рамке.

— Тася… — произнес он тихо.

— Тася… — повторил Рогов.

Они посмотрели друг на друга. Рогов отвернулся.

— Если она жива, я найду ее, — сказал он.

— Найдете? Как?

— Я окончил курс и еду в Балабинск. Хирургом.

— Вы плохо представляете себе, что такое Балабинск, — сказал Зимин. — Это тайга. Вы сбежите оттуда через неделю.

Рогов снисходительно улыбнулся в ответ.

— В Балабинске я провел детство. Мой отец работал в местной больнице, участвовал в первой экспедиции Смелкова. Когда он умер, Аркадий Николаевич взял меня к себе.

— Ну что ж, — задумчиво сказал Зимин. — Желаю удачи, — он протянул Рогову руку. — Между прочим, перед смертью Аркадий Николаевич дал согласие на наш брак… с Тасей.

Рогов промолчал.

— Не думаю, что стоит говорить матери Таси о моем посещении, — сказал Зимин уже в дверях.

— Зинаида Алексеевна умерла, — сказал Рогов. — В прошлом году.

В квартире на Восьмой линии Васильевского острова играли в карты. Игра шла в гостиной, обставленной с известным шиком: синие, украшенные картинами стены, хрустальная люстра над столом, покрытым зеленым сукном, за которым шла игра. Играли в модную тогда игру «шмен де-фер», или попросту в «железку».

Высокая, как принято говорить, представительная блондинка лет тридцати, в голубом файдешиновом платье с приспущенной талией, взвешивала на аптекарских весах золотой брелок с тяжелой, тоже золотой цепочкой. Достав из ящика секретера пачку червонцев и отсчитав нужную сумму, она передала деньги рыжему толстяку без пиджака, в одной жилетке. Взяв деньги, не пересчитывая, толстяк быстро направился к столу и, усевшись, нетерпеливо уставился на банкомета.

Банк держал восседавший во главе стола невзрачный, маленький человечек, совершенно лысый, но с такими огромными усами, что они закрывали чуть не все лицо. Перед ним возвышалась пачка белых, недавно выпущенных червонцев. Вскрыв новую колоду, артистически щелкнув ею, он провозгласил:

— Делайте вашу игру, господа! Делайте игру!

Но сделать свою игру господам не удалось. За дверью послышался женский крик, чьи-то тяжелые шаги, и она с треском распахнулась. На пороге стоял Куманин и с ним трое милиционеров.

— Кто будет гражданин Кистинев? — спросил Куманин, оглядывая играющих.

Маленький человечек спрыгнул со стула и оказался еще меньше, чем можно было ожидать.

— Я Кистинев… — сказал он басом.

— Ордер на обыск! — Куманин протянул ему ордер.

В то же мгновение, оттолкнув милиционера и горничную, стоявшую в дверях позади Куманина, один из игроков выскользнул из комнаты.

— Стой! — крикнул милиционер и бросился за ним.

Куманин подбежал к окну. С улицы послышались выстрелы. Сквозь стекающие по стеклу струйки дождя он увидел человека, на полном ходу вскочившего в пролетающий мимо трамвай.

— Ушел… — сказал вернувшийся в комнату милиционер.

Куманин недовольно хмыкнул.

— Приступайте к обыску, товарищи. А вы, граждане, отойдите к стене и предъявите документы.

На зеленом сукне стола лежали пачки червонцев и иностранной валюты, золотые кольца, цепочки, царские монеты. И чуть в стороне — маленький невзрачный мешочек из плохо выделанной кожи. Куманин взял мешочек, развязал тесемки и высыпал на ладонь крохотные, тускло светящиеся золотом камешки величиной с зернышко риса.

Он долго, внимательно разглядывал эти камешки, о чем-то вспоминая.

Кабинет Волжина за эти годы несколько изменился. Исчезла чугунная печурка, оставив после себя лишь приметное пятно на паркете, поубавилось старинной мебели, да на стене вместо старой карты с флажками висела новенькая, только что выпущенная карта Советской России.

Когда Куманин вошел в кабинет, он увидел стоящего перед Волжиным сухопарого человека в пенсне, в лоснящемся от долгой носки коротком пиджаке. Волжин кивнул Куманину, и тот отошел к окну.

— Таким образом, — продолжал начатое объяснение человек в пенсне, — идентифицировать данные образцы с каким-либо известным месторождением не могу. Микроскопические вкрапления отчасти совпадают с подобными вкраплениями Атанарского золотоносного района — но лишь отчасти. Да-с. Характер обкатки зерен указывает на горную реку. Можно предположить юго-запад Сибири. Но не утверждаю…

— Ардыбаш? — спросил Волжин и взглянул на Куманина.

— Ардыбаш? Исключить не могу, но ардыбашского золота в глаза никогда не видел, а посему… — Он развел руками и передал Волжину бумажку с крупинками золота. — Здесь все мои соображения.

Волжин пробежал глазами записку.

— Значит, вы полагаете, что оба образца идентичны и имеют, так сказать, общее происхождение.

— Безусловно.

Волжин обернулся к Куманину.

— Слыхал? Идентичны… Благодарю вас, профессор…

Когда профессор ушел, Волжин достал из сейфа знакомый ему мешочек, взятый при обыске, и еще один, побольше.

— Узнаешь? — он высыпал золото из маленького мешочка. — Это изъятое тобой во время обыска в игорном притоне. А это… — он высыпал золото из другого мешочка, — обнаружено за тысячи верст от Петрограда. И вот поди ж ты — идентичны… Скажи, Алеша, что натолкнуло тебя на мысль, что золото, реквизированное при обыске, имеет отношение к Ардыбашу?

Куманин пожал плечами.

— Да как сказать… Я и видел золото только что во время экспедиции… А тут гляжу — вроде похоже. Можно сказать — от отсутствия образования…

— Кажется, ты не так далек от истины. Несколько месяцев назад на границе задержали старика. При допросе он сознался, что уже в третий раз переправлял через границу человека, который расплачивался с ним вот этим самым золотом.

— А что за человек?

— Старик заявил, что «не русский с виду» — не то киргиз, не то татарин, росту среднего, волосы черные.

Куманин задумался, пытаясь припомнить, не встречал ли он во время экспедиции человека с подобными приметами, — но не вспомнил.

— И вот что любопытно. Задержали его не так уж далеко от Ардыбаша. Верст двести всего… Вообще-то, само по себе ничего это не говорит. Но тот факт, что золото неизвестного месторождения, заставляет подумать о твоем соображении… Ты ведь, случалось, бывал в разведке?

— На войне солдат — и швец, и жнец, и в дуду игрец, — засмеялся Куманин. — Всякое приходилось. Я, товарищ Волжин, из немецкого тыла двух генералов притащил — тяжелые, не приведи господь… — лукаво улыбнулся Куманин.

— Ну это ты врешь!..

— Ей-богу! Мне даже «Георгия» дать хотели, да генералы хоть и тяжелые, а никудышные оказались — так «Георгия» и не дали, гады.

Волжин смеялся, чуть прищуриваясь.

— Так вот, Алексей Федорович, — сказал он уже серьезно. — Придется тебе туда съездить… Да… Отправишься в город Балабинск, поразведай, что там деется… Надо узнать — действительно ли уходит золото с месторождения, открытого вашей экспедицией, и кто там своевольно хозяйничает.

— Так ведь я в службе… — удивился Куманин.

— С начальством твоим договорятся. Ты места знаешь, самый подходящий человек для этого дела. Ну а вслед за тобой, глядишь, и отправим на Ардыбаш новую экспедицию, с тем чтобы начать разработку.

— Когда ехать?

— Как можно скорее.

Сибирский городок Балабинск был известен построенным еще при Екатерине металлургическим заводом. Впрочем, по-настоящему городом можно было назвать лишь небольшую его часть, прилегающую к заводу и застроенную двухэтажными каменными домами с лавками и лабазами в нижнем этаже. Мостовые здесь были выложены булыжником, а на главной площади перед самой войной возникло причудливое здание, где помещался ресторан, по мнению жителей Балабинска, не уступавший своей роскошью прославленным магазинам Елисеева в Москве и Петрограде.

Зимин переходил площадь, когда услышал резкий окрик и увидел перед собой морду ломовой лошади. Он отскочил в сторону. Мимо него прогрохотала телега, груженная шпалами. В наступающих сумерках Зимин не заметил, как возчик, взглянув на него, быстро отвернулся и с силой ударил вожжами по крупу лошади.

Зимин переждал, пока мимо него проехали еще две телеги со шпалами, и, перейдя площадь, направился к ресторану. С первой телеги на него смотрел возчик. Это был Харитон, служивший когда-то на постоялом дворе Ефима Субботы.