Шимпо Ботан - Люди и Тени

• Название: Люди и Тени
• Автор: Шимпо Ботан
• Жанр: Фэнтези

Как мне кажется «Люди и Тени» это эдакое подростковое анимешное фентези, действие которого разворачивается в мрачноватом психоделичном мире. Там идёт тяжелая война Бобра с Козлом — а к тому же организовываются заговоры и плетутся интриги. ГГ — Найпа — взбалмошная прынцесса-бунтарка. Что само по себе штамп. Но она мне с самого начала чем-то понравилась, и я попытался вложить в неё нечто большее чем просто тупость и бунтарство. Её обидно не только за себя — а и за всех хороших людей, она хочет свободы и интересной жизни не только себе — а своему народу. Умом не блещет, зато смелости — хоть отбавляй.

К современной политике текст отношения не имеет. Эльфы, Орки и Гномы — тоже отсутствуют. Зато есть боевые сцены, выяснения отношений между персонажами, сопровождающие текст иллюстрации, и — надеюсь — что-то вроде философского смыслы… Ну, поехали.

---

— Зачем в тюрьму? Нам не нужны нахлебники. Изжарим на сковородке, а что останется — пустим на удобрения. И Майту с Таривашем — туда же!

Наследница побагровела.

— Ах-так! Ну тогда вы мне не соотечественники! А ты — стрельнула взглядом в Ву-Тааму, — ты мне не тётя!

Девушка развернулась, сбросила на пол одну из мраморных статуй, и убежала куда глаза глядят. Была в ней такая ярость, что даже стражники-привратники уступили ей дорогу.

Ву-Таама закрыла глаза:

— Под домашний арест и элитную охрану. Шершней, светоносцев, гвардейцев — и побольше. А ты, Луривун, ты болван. Будешь наказан. Все свободны.

— Погодите. Что делать с учёными? — спросил Тес-Нур.

— Тоже под охрану. Пусть их сторожат лучшие головорезы Батташа. Замуровать в подземную камеру, и там допросить. Да! Без раскалённых сковородок — это не нужно. Ясно, что эти шпионы новички, их достаточно припугнуть. Расколются.

— А если нет? — Батташ мечтательно сжал кулаки.

— Тогда можно и припечь. Но не сильно! Не сильно — поняли? Это всё-таки посланцы Столицы, официальные особы. Ну, надеюсь вам всё ясно. Свободны!

Все разошлись кто куда, а Ву-Таама ещё долго сидела на своём огромном троне, глядя на осколки статуи. Кот Ялун, растревоженный скандалом, запрыгнул Ву на руки, заурчал, распушил чёрную шерсть. Дабы успокоить и себя и хозяйку. Та спихнула его на пол: «Прости, сейчас не до тебя».

ГЛАВА 25. ВЗАИМОВЫРУЧКА

Тес-Нур покинул зал в весьма мрачном состоянии духа. Глаза глядели угрюмо, они словно лучились багровым светом, из-под нахмуренных густых бровей. Старик тяжело дышал, но осанка оставалась прямой, а лицо отражало решимость. Рядом с ним шагал Батташ. Друзья были погружены в свои невесёлые думы.

— Небеса не на нашей стороне, — наконец сказал офицер.

Батташ почесал затылок:

— Помнишь, как нас учили дервиши? «Небеса всегда на стороне праведных». Так что не всё потеряно.

— Праведных не существует. Грешны все. И мы тоже. Но мы хотя бы пытаемся следовать прямым путём…

— Не переживай, Тес! Мы грешны, но наши противники ещё хуже! — варвар пожал плечами.

— Мы должны в это верить, ведь таков наш долг. Но не тщетна ли наша вера? Кто в конце падёт в Бездну — знают лишь всевышний Небеса.

— Что-ж, будем надеяться, что туда падут технократы и их прихвостни, а не мы.

Тес-Нур вздохнул:

— А я уже устал ждать и надеяться…

Главнокомандующие шагали широко и неспешно, объятые тёплым мерцанием факелов. Они шли прогуляться, развеяться. Друзья вышли в дворцовый сад, с почти облетевшей листвой. Там было прохладно, но светло. Журчали фонтаны, в облицованных мрамором прудах плавали лебеди. И образцовая чистота.

— Мир вам, защитники княжества!

Главнокомандующие обернулись. К ним приблизился Шаван-Суун. Муж княгини, собственной персоной! Хранитель золота и складов… Он учтиво поклонился.

— Приветствую, — сказал Батташ. Сухо, но покладисто.

— Здравствуй, — молвил Тес-Нур.

— Пусть Вечный Свет осияет ваш путь! Пусть ясные воды напоят ваши души! Пусть звёзды спустятся к вашим ногам! — Полное лицо Шавана расплылось в улыбке. Было видно, что он шутит.

— Не до шуток, Шави. — Сказал Батташ. — Над нами всеми нависает тень. Впереди неизвестность.

Хранитель золота вздохнул:

— Знаю…

— Ты по делу? Если да — выкладывай. Если нет — идём с нами, побродим по саду.

Шаван хитро покачал головой:

— По делу. Идём ко мне, там и поговорим. Заодно и чаю выпьем, у меня есть особый, с мятой. Ведь как гласит древняя кузунийская мудрость: «если ты растерян и не знаешь, что делать — отдохни, перекуси, и выпей чаю»

* * *

В тесной комнатушке пахло сыростью. На каменных стенах плясали отблески огня, что горел в масляных лампах. Шаван-Суун сел на широкую скамью и молвил:

— Друзья, я вам доверяю, вы мне доверяете. Потому буду откровенен: Ву поручила мне разобраться с финансовыми вопросами.

Батташ понимающе кивнул:

— Сейчас.

Он достал кожаный мешочек и высыпал на стол горсть изумрудов.

— Ханаарские. Со склонов Седых гор.

— И сколько здесь? — Шаван прищурился.

— Шестьдесят мер.

Лицо Шавана окислилось:

— И это вся плата за освобождение?

— Шиккунайцы сейчас стеснены в средствах. Они пережили блокаду — сам понимаешь. Да и вообще — сорок мер это не так уж мало. К тому же они щедро наградили солдат вином… А изумруды — в нашу Казну.

Да, речь шла о финансовой благодарности за освобождение торговых путей. Тут заговорил Тес-Нур:

— Не по нутру мне всё это. Мы освобождали их не ради денег! Но что поделаешь? — он вздохнул. — Гнилые настали времена…

— Итак, — подвёл итог Казначей. — Сорок мер — в казну. Ещё двадцать разделим по-братски! Не забудем и Луривуна, и самых отличившихся офицеров.

— Как и договаривались, — улыбнулся Батташ.

А Тес-Нур сидел как в воду опущенный… Плечи поникли, дыхание звучало хрипло.

— Мне ничего не надо! Я воевал за честь.

— Тебе не надо. А твоей семье может и надо.

— Моя семья и так живёт неплохо. К тому же их уважают в обществе. Зачем им дорогие ковры, иноземные яства и золотые цепочки? Мы — люди, и мы на войне. И должны держаться вместе, помогать друг другу бесплатно. Ведь если помог ты — помогут и тебе. Взаимовыручка.

— Точно говоришь! — просиял Шаван. — Мы помогли Шиккунайцам снять блокаду, а они помогли нам решить финансовые проблемы. Взаимовыручка!

А Батташ кивнул:

— Да. Теперь давай выпьем чаю. Ты же обещал, Шави?

* * *

Чай был просто неземной. Душистый, сладковато-терпкий, ароматный, да ещё и с мятой. Его вкус просто вымывал из сознания все тревожные мысли, помогал, хоть на время, забыть обо всех тяготах и заботах… Но время шло, и чай подошёл к концу.

— Да, Шави, а ведь Шиккунайцы ушлые, — сказал Батташ. — Когда мы там находились, я заметил слежку.

— Конечно ушлые, — согласился Казначей. — И хитрые, и быстро соображают. Ханаарская кровь! Хоть Шиккунай — наше кузунийское княжество, и довольно далеко от границы, но там издавна живут южане. Целая община… Ну, и конечно, тамошние ханаарцы давно породнились с тамошней знатью, позаключали смешанных браков. Потому-то там очень сильно южное начало. Недаром они так успешны в торговле и финансах.

— Зато мы лучше воюем, — заметил Тес-Нур.

ГЛАВА 26. КАМЕННЫЙ МЕШОК

Прошла неделя. Найпа томилась в домашней «темнице», Ву-Таама, дабы успокоиться и взять себя в руки, пила много чая. Тес-Нур и Батташ проводили совещания с офицерами и светоносцами, надеясь найти верное решение проблем. А одурманенные зельями Мараван, Тариваш и Майта пребывали в странном сне… Но вот — действие зелья подошло к концу. Для ушлой троицы это не означало ничего хорошего.

* * *

Решётка. Это было первое, что увидел Мараван, проснувшись. Черная, мелкоячеистая решётка, через неё проникал зыбкий свет Цветка. Даже этот чистый свет не мог «оживить» помещение. Унылая каменная коробка, семь шагов в длину, и примерно столько же в ширину. Она давила своей серостью, бездушностью и теснотой… Да — особенно теснотой! «Мы влипли» — подумал шпион.

Тело было странно-расслабленным, размякшим. В голове слышался шум… Но мысли оставались ясными. Тем не менее, парень не мог вспомнить, сколько проспал: пять минут, или пять дней. «Где я»?

— Привет, чудила!

Мараван обернулся и увидел Тариваша. Ханаарец сидел на соседней лежанке и улыбался, сверкал белыми зубами, дружелюбный и как будто здоровый. Но улыбка была не привычно-жизнерадостной, а тревожной, растерянной… Впрочем на руках не было цепей. «Ну вот, хоть что-то хорошее».

— Всё идет по плану! Мы уже в Танналаре. Не знаю, почему я не помню переезда… Впрочем, не страшно! — сказал южанин. Сказал бодренько, но в голосе сквозил страх. — Осталось совсем немного!

— Да, если они нас сразу не порешат, — ответил Мараван. — А где Майта?

— Она другой камере. Стражники обещают, что её никто не обидит.

— На войне слово врага — пустой звук. Это плохо, что нас разделили. Я думал местные глупее.

И — молчание. К чему разговоры, когда, возможно, смерть у порога? Вполне вероятно, что этот день последний. Лучше подумать о чём-то важном, светлом, переосмыслить жизнь. Тариваш сидел, прислонившись к стене, обхватив руками колени. Он вспоминал…

* * *

Лаашин, великая столица Кузуни, отец всех городов, святыня империи. Какая это была радость для Тариваша, смуглого южанина, отправится туда учиться, поступить в высшую академию! Деньги на учебу собирали всем родом. Да, Тариваш был из большого, шумного купеческого рода, где все постоянно ссорились, быстро мирились, хранили каждую монетку — и легко с ними расставались, напившись сладкого винца… Чернобородый, разговорчивый отец, постоянно напоминал: «Жизнь как дыхание. Вдох — копишь деньги. Выдох — тратишь. Перестанешь дышать — умрёшь». Худой, шустрый дядя, всюду успевал, вечно куда-то спешил. Заботливая мама-хлопотушка варила вкуснейшие похлёбки. Братья и сёстры — черноокие, белозубые, озорные. Да и взрослые были похожи на детей… «Диллан, хочешь, мы тебя отправим учиться, прямо к кузуни. Выучишься, займёшь державную должность, и потянешь за собой нас! Ты же такой умный. Давай, решайся!» И парень решился. Он всегда, ещё с глубокого детства мечтал о приключениях, о славе, победах. Сытая жизнь тяготила неуёмный дух… Откуда это взялось? Тариваш сам не знал. Возможно из красочных, приукрашенных вымыслом, историй седого деда, который повествовал внукам о далёких странах, где он бывал с караванами. Да, скорее всего оттуда. Ведь со времён деда род разжирел, оброс связями и влиянием. Забыл о караванных путях, о манящей дали. Уже не нужно было ехать за горизонт, чтоб добыть деньжат, можно было заниматься ростовщичеством, содержанием постоялых дворов, виноделием… Семейство стало богатым, а жизнь сытой и безынтересной. Вино, девушки, игра в кости — всё это веселило, но не могло заполнить пустоту.