Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

• Название: Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)
• Автор: Павел Шмидт
• Жанр: Фэнтези

Виллейн из расы мелкиндов отлично знает как преуспеть в башне придворного колдуна: Мастера бойся, эльфам дерзи, дразни гномов, и плюй на остальных. Но главное - магия, как можно больше артефактов пропусти через руки, собери по крупице драгоценную мощь! Когда таинственный чародей предложил добыть Золотой Талисман, Виллейн согласился сразу, не ломая голову, зачем тому делиться.

---

Я оставил Малые Силки вытирать кровь с разбитых рож и хоронить мертвеца.

Глава 4

Деревянный замок щитового рыцаря - одно название, а не замок, в развалинах коня привязать не к чему. Сгорело всё, от конюшни ржавой подковы не осталось, от башни уцелел подвал. Я бросил поводья, жеребец только рад, под копытами полно сочной травы. Молодец! Занят делом, работы ему не на один час, успею вернуться.

Вход в подвал опрометчиво заплёл паук, сидит в центре как страж, лапки на сигнальных нитях. Я присмотрелся к рисунку: какой необычный! Пауки так не плетут, зигзагами. Оброс жёстким панцирем, мягкое брюшко в хитиновой броне, не паук, а рыцарь! Чую, без магии не обошлось. Сэр паук отправился пытать счастья в траве, я брезгливо, двумя пальчиками, сорвал паутину, но рисунок - запомнил. Дюжина ступеней ведёт в подвал, последние на ощупь, после яркого дня хоть глаз выколи. Пара шагов в сторону и под подошвой хрустнуло, на холодном камне пола запас хвороста, что-то похожее на факел. Жаль тратить магию на пустяки, но времени в обрез. Ладонь легла на рифленую рукоять кинжала, в глубине кристалла, что в навершии, мерцает огонек. Я милостиво позволил огоньку поживиться факелом. Вспыхнуло, сперва слепяще белым, и сразу занялся факел оранжевым с копотью.

Дрожащее пламя высвечивает истёртые ступени, тьма отступила до стен, лишь застарелый след костра на полу противится натиску. Сводчатый подвал давно пуст. Иду вдоль стен, в правом углу детский тайничок: куклы из соломы, перевязаны яркой нитью, цветные осколки стекла. Факел всюду горит ровно, только над остатками ростовой бочки - недурно лорд пировал, такую дружине месяц пить - стреляет синими сполохами. Зверьё натаскало всякий мусор, но сквозь пучки травы и мелкие кости видны следы. Шаркнул пару раз ногой подле бочки. Так и есть, царапины! Глубокие, словно бочку часто двигали, говорят опытному искателю: здесь какой-то секрет. К стене привалилось дубовое дно, большое, как щит горного великана. Отвалил с грохотом, за ним ничего, блоки сидят дружно, лезвие ножа не всунуть. "Гнома бы сюда, с киркой", - подумал я с досадой. Да и под землёй не помешает. Кто виноват, что Роуди такой бабник? В деревне траур, я в затруднении, а он, видите ли, отпросился к девчонке!

Кому похороны, а кому и свадьба. А мне ни то ни другое, время показать, на что способен прилежный подручный! Лучший в колдовской башне, без ложной скромности. Вспомнились обрывки фраз, крохи драгоценного знания, что нет-нет, да выскочат из уст колдуна: магия избегает обыденных мест, не любит повторяться и срабатывать в точности как задумано. Фитц не учил толком, но обмолвился, что местечковая магия сильней всеобщей, хотя в иных местах выйдет пшиком, безобидным фокусом. Мне бы приберечь паутинный узор на потом, но потом настанет, если пройду дальше. Решено, потрачу здесь!

Мягкий металл кинжала с трудом царапает древесину, та задубела, чёрная от множества вин. Линия за линией, дно покрывается рисунком, увеличенной копией паутины, в царапинах блестит серебром, как если волосяную струну заложили вглубь. Сейчас лето и пауки враждуют с муравьями, вторым компонентом будет муравьиный яд. Два вещества достаточно для простого аддикта разрушения. Прозрачная капля едкой кислоты пала точно в центр рисунка, растеклась с шипением по царапинам. Узор пыхнул дымом, провалился вглубь, оставляя тонкие, как от бритвы, щели. Плиты пола приняли удар, геометрической формы чурки вперемежку с камнем лавиной исчезли в глубине люка. "Боевая паутина", так и назову, сработала на славу!

Чёткий квадрат провала затянут серой пеленой, я с опаской прыгнул, ступней неудачно на обломок камня. Прихрамывая и кашляя в клубах пыли, побрёл по короткому тоннелю, над головой своды из тёмного, набухшего земляной влагой кирпича. Несколько шагов прочь, проступает решётка двери. В петлях навесной замок, такой старый, только тронь - развалится. Некогда толстые прутья колют пальцы чешуйками ржавчины, стоит коснуться, по ладони, от запястья к локтю бежит противная змейка влаги. Дверь скрипит протестующе, тяжёлый замок тужится миг, но сдался, рухнул на носок сапога. Прихрамываю дальше, по бокам земляные стены, потолок в деревянных, чёрных от сырости крепях. Поверхность холма близко: бледные корни заполонили тоннель донизу, щекочут белёсыми щупальцами, потревоженные, мстительно сыплют землёй за шиворот. На стенах капли, собравшись в грязные струйки ползут к лужам под ногами. Несколько поворотов тоннеля плавно уводят вниз, местами вода норовит перелить за голенища сапог. Здесь должно быть по пояс, а то и по горло. Куда-то уходит? Поворот и точно утопну! Но нет, вода спадает перед тремя ступенями к обитой железом двери. Петли плюют сырой ржавчиной, за дверью обширный зал со слишком высоким для подземелья арочным сводом. Огромный стол в полкомнаты разбит, серые от пыли щепки вперемешку с осколками стекла. Шкафы вдоль стен как пустые рамки, полки сломаны пополам молодецким ударом, содержимое исчезло. По комнате частями вольно разлёгся скелет великана: рука здесь, вторая там, крепко вцепилась в дубину, головы нет вовсе.

В углу за занавесками альков, поверх ткани слой грязной паутины, плотной как вата. Я подошёл ближе, пламя факела тянется к сухому, пустить пожар. В алькове кушетка, трухлявое ложе продавлено до основы под тяжестью тела в доспехах, тусклая сталь в бурых пятнах. Седые волосы укрывают одеялом, доросли до пола, местами срезаны косо неведомым цирюльником, лицо прячется в бороде по глаза. По телу снуют рыжие, с жирную белку, анты, особо настырный лезет к рту, в сяжках перламутром светится липкая дрянь.

- Кыш, прочь! - крикнул я, и сую факел, ант метнулся от огня вон, исчез в темном провале в стене. Воспаленные веки старца дрогнули, тяжело, как стальная решетка, идут вверх.

- Кто здесь? - с трудом прошептал старик. - Подойди... великан или злобный колдун... мне уже всё равно.

- Кто вы? - спросил я с опаской, но шагаю ближе. - Подождите, уберу тварей! Надо вынести вас наружу.

- Поздно, я давно мертв... почти мертв, - прохрипел старик, отвыкшее горло с трудом повинуется. - Эти... твари... кормили и заботились много лет.

- Что случилось, почему вы здесь? Крестьяне сказывали, вы и есть тот самый рыцарь, что победил малефика?

- Малефика? - сказал старик, губы кривятся в подобии горькой усмешки. - Что ещё мог придумать он... слушай, люди должны знать правду! - горячо зашептал рыцарь. - Я лорд, я жил в замке с прекрасной женой и детьми... король призвал... долг вассала...

- Сейчас, дам воды, - сказал я, доставая фляжку.

- Нет!!! Вода теперь яд! - воскликнул древний рыцарь. И, словно потратил силы, слова даются всё труднее. - Поход был долгий, битвы жестоки... посчитали меня мертвым, раненый, попал в плен... слишком беден для выкупа... я сбежал! Весть о гибели обогнала надолго... Проклятый колдун! Откуда взялся в моём замке?!

Глаза рыцаря сверкнули яростью. Я отпрянул.

- Зачем всё это говорите? Меня не касается, приведу помощь, и только!

Рыцарь не услышал моих слов, продолжил тише.

- Гильберта не виновна... околдовал... я вернулся, ворвался в ярости, рубил всех... но подлый фетишер ударил сзади... О, моя Гильберта! Прости меня...

Голос перешёл в шепот, я склонился ближе. Рука рыцаря выстрелила, схватила за ворот плаща с последней силой.

- Найди сына! Отдай меч, он не простой, рубит горных... расскажи как было... обещай, ты должен!!!

Тело рыцаря обмякло на кушетке, выражение вечной муки уходит медленно, искорка смысла исчезла из навеки мёртвых глаз. Я торопливо прикрыл старику веки, а самого плащом, и отступил на шаг в жутком смятении. Яд проел панцирь до дыр, рыцарь лежит десятки лет. Сын, если жив, сам детьми обзавёлся. Как найти, кто он?

Взгляд метнулся по комнате, меча нигде нет. "Вот и хорошо", - подумал с облегчением. Я не странствующий рыцарь, подвиги совершать, даже не искатель приключений! Мой удел - копить магию, сидеть в башне, постигать суть. Даётся с трудом, но даётся, Мастер не напрасно выделяет среди прочих, доверяет больше и больше. Мастер Фитц Шиэр.

В дальней стене узкая дыра, камни кладки рядом и присыпаны песчаным грунтом. Из трубы тоннеля, как из слуховой трубки, шорох тысячи лап и влажное бульканье, кислая вонь. Чую, мощная магия там, в сокровенных глубинах. Стенки в затверделой слизи, светятся на манер болотных гнилушек, пальцы приятно холодит эта гладкая, как слюда, корка. Я втиснулся внутрь. Мелких трещин хватало жучиным лапкам, но не мне, извиваюсь как червь, ползу, локоть за локтем. Шкуродерный поворот и тоннель уводит вниз, я заскользил как на санках. Стенки внезапно исчезли, я рухнул с высоты, локоть не до конца смягчил удар, приложило виском о пол подземной камеры. Перекатился, по колено в прозрачных пустых коконах, одежда в склизкой субстанции, белёсой и мерзкой на вид. В голове звенит, рука тянется к ссадине, кровь чёрная в призрачном свете, стекает по пальцам тугой каплей. Глянул под свод - и высота и наклон тоннеля не оставляют сомнений: вылазить обратно другим путём.