Петр Стегний - Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг.

• Название: Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг.
• Автор: Петр Стегний
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-03156-7

Это издание представляет собой историко-документальное исследование, результат пятнадцатилетнего изучения екатерининской эпохи, включая работу в архивах России, Франции, Англии, в меньшей степени — Германии. Цель автора — высказать свою точку зрения на ряд ключевых проблем царствования Екатерины II, остающихся предметом дискуссий, и тем самым попытаться реконструировать внутреннюю логику одного из самых значительных периодов в русской истории.

---

В Берлине Вы не уведомили меня, что были больны. Я узнал от г-на Аранза[360], что у Вас болела нога, которая достаточно долгое время продержала Вас в постели. Я очень хотел бы узнать, что Вы выздоровели, и надеюсь в Риге иметь в этом уверенность. Я рассчитываю быть там 27 или 28 числа.

Все новости, которые я получил из Парижа, говорят мне, что все люди, которые интересуют нас обоих, чувствуют себя прекрасно и страдают только от нашего отсутствия.

Г-н де Штакельберг[361] обещал сообщить мне некоторые сведения о моем дальнейшем пути. Я был рад встретить его здесь. Он, безусловно, заслуживает той репутации, которую имеет.

В любом случае я рассчитываю встретить в Риге русского слугу, которого я просил Вас мне выслать.

Прощайте, мой дорогой шевалье, Вы знаете о моей нежной привязанности.

Де Сегюр

АВПРИ, ф. Секретнейшие дела (перлюстрация), оп.6/2, д.23, лл.54–55.

2. Copie de la lettre du comte Vergennes au comte de Ségur

от 6 июня 1785 г.

J’ai reçû, Monsieur, les cinq lettres que vous m’avés fait l’honneur de m’écrire les 26 et 28 Mai, 3 et 4 Juin, dont les Nos ne sont pas exacts. Celle du 26 Mai est № 16 — doit étre № 15; du 28 Mai est № 15 doit étre № 16. Les deux du 3 juin, sont № 17 doivent étre 17 et 18, celle du 4 Juin est № 18, mais doit étre № 19.

Je vous prie de faire rectifier vos minutes en conséquence de ce Tableau.

Le Roi a appris avec beaucoup de plaisir, Monsieur, que Sa Majesté Impériale en vous permettant de l’accompagner dans son voyage, vous avoit procuré une occasion de lui faire une cour plus particulière, et de voir une partie des grandes choses, qu’Elle a entreprises pour le bonheur de ses sujets.

L’Ukase qui règle les rangs et les prérogatives de la Noblesse, ne peut manquer de faire Epoque dans l’histoire de Russie, et d’assurer à l’Impératrice la réconnaissance de la posterité.

Je ne connois point, Monsieur, de Chevalier de l’ordre de St. Lazare, qui se nomme le Comte de Bussy. Peut-étre la personne qui se montre sous ce nom à Petersbourg est celle du nombre des Elêves de l’Ecole militaire auxquels on donnoit autrefois la petite croix de cet ordre, mais ce qu’elle dit de ses avantures en Pologne, me paroit fort suspect. Il seroit possible que ce voyageur qui prétend avoir une lettre de récommandation du Ministre du Roi à Copenhague fut un M. de la Motte, Chev. de St. Louis, dont le vrai nom ést, Fredefond de Marsillac, qui après avoir vécû d’éscroqueries en Pologne, et en Suéde vient de s’évader de Copenhague, ou il a fait beaucoup de dûpes. Il avoit trouvé de l’appui à la cour de Danemarc, et en imposoit par son effronterie, quoique le Chargé des affaires du Roi l’eût bien fait connoitre au Ministère Danois. On a voulû étre trompé, et on l’a été. La manière dont M. le Cte. d’Ostermann vous a prévénû, Monsieur, sur le françois inconnû, qui se présente à Petersbourg comme un homme décoré dans sa patrie, exige, que vous cherchiés les moyens de lui faire connoitre quel il peut être. Si ce que je me suis rapellé vous mèt sur la voye, vous pouvés assurer que M. de Marsillac est un homme fort dangereux, dont on pourra avoir des informations précises à Varsovie, puisqu’il paroit certain qu’on avoit envoyé de cette ville quelqu’un pour le faire arrêter à Stokholm. Je vous prie d’ailleurs, Monsieur, de témoigner à M. le comte d’Ostermann toute la sensibilité, que mérite son procedé dans cette circonstance. Les Cours s’épargneroient beaucoup d’embarras, et rendroient le métier d’éseroc bien difficiles, si elles s’entendoient toujours pour ne donner accès à aucun étranger qui ne fut bien connû, et nous serons toujours prêts à donner au Ministère Russe les informations, qu’il demandera sur les sujets suspects, qui se présenteront dans les Etats de l’Impératriçe.

Je viens, Monsieur, à la lettre, où vous rendés compte de ce que Sa Majesté Impériale a bien voulû vous dire par raport à M. de la Perouze, qui heureusement ne doit mettre en mer que Lundi prochain. Le Roi qui s’intéresse personnellement au succès de l’expédition confiée à cet officier, a été très touché de l’attention de l’Impératriçe, et Sa Majesté a ajouté aux ordres qu’Elle lui avoit donnés, pour le cas où il aborderoit sur les côtes dépendantes de l’Empire Russe, celui de chercher toutes les occasions de se rendre utile au Capitaine Commandant le Batiment Russe, employé dans les mers de Tschusky, et du Kamczatka. M. de la Perouze émmêne avec lui le fils de M. Lesseps, Consul à St. Petersbourg, auquel le Roi a assigné le traitement de Vice-consul, et qui par la connoissance qu’il a de la langue Russe évitera à nos Navigateurs les embarras que le Capitaine Cook a éprouvés, faute d’avoir un interprête pour cette langue.

* * * Копия реляции графа Верженна[362] к графу Сегюру

6 июня 1785 г.

Милостивый государь, я получил те пять писем, которые Вы оказали честь мне написать — от 26 и 28 мая, 3 и 4 июля — и номера которых неправильны. Письмо от 26 мая, которое идет под № 16, должно быть под № 15, от 28 мая под № 15 должно быть под № 16. Два письма от 3 июня идут под № 17, а должны быть под № 17 и № 18. Письмо от 4 июня стоит под № 18, а должно быть под № 19.

Я прошу Вас внести исправления в Ваши копии в соответствии с этим списком.

Милостивый государь, король с большим удовольствием узнал, что ее императорское величество, позволив Вам сопровождать ее в своей поездке[363], предоставила Вам случай выразить особые знаки внимания к ней и увидеть часть тех великих дел, которые она затеяла ради счастья своих подданных.

Указ, который устанавливает титулы и прерогативы дворянства, не может не составить эпоху в истории России и обеспечить императрице признательность потомства.

Милостивый государь, мне вовсе не известно о рыцаре ордена Св. Лазаря, который называет себя графом де Бюсси. Возможно, личность, которая пребывает под этим именем в Петербурге, принадлежит к числу учеников военной школы, которым вручили когда-то маленький крест этого ордена, но то, что он говорит о своих похождениях в Польше, мне кажется подозрительным. Возможно, этот путешественник, который уверяет, что имеет рекомендательное письмо от королевского посланника в Копенгагене, является неким г-ном де Ла Моттом, шевалье де Сент-Луи, настоящее имя которого Фредефонд де Марсийак, который жил за счет мошенничества в Польше и Швеции, недавно бежал из Копенгагена, где он обманул многих простофиль. Он встретил поддержку при датском дворе и внушил ему уважение своей дерзостью, хотя королевский поверенный в делах сообщил о нем датскому правительству. Хотели быть обманутыми, таковыми и стали. То, каким образом г-н граф д’Остерман[364] Вас заранее предупредил, милостивый государь, о неизвестном французе, который представляется в Петербурге человеком, получившим у себя на родине награды, делает необходимым, чтобы Вы изыскали средства сообщить ему, кто может скрываться за этим человеком. Если то, что я помню, направит Вас на правильный путь, Вы сможете убедиться, что г-н де Марсийак человек чрезвычайно опасный, о котором точные сведения могут быть в Варшаве, поскольку из этого города, скорее всего, что-то послали для того, чтобы в Стокгольме задержали этого человека. Впрочем, прошу Вас, милостивый государь, засвидетельствовать г-ну графу д’Остерману всю признательность, которую заслуживает его поступок в сложившейся обстановке. Королевские дворы избежали бы многих затруднений и сделали бы ремесло мошенника очень трудным, если б давно договорились не позволять въезд любому малоизвестному иностранцу. Мы будем всегда готовы предоставить русскому правительству данные, которые оно попросит, о подозрительных подданных, которые могут появиться во владениях императрицы.

Милостивый государь, я перехожу к письму, где Вы пишете о том, что Ее императорское величество очень хотела рассказать Вам относительно г-на де Лаперуза, который, к счастью, должен выйти в море только в следующий понедельник. Король, который лично заинтересован в успехе порученной этому офицеру экспедиции, был очень тронут вниманием императрицы, и Его величество добавил к тем приказам, которые он дал ему на случай, если он высадится на берег, зависимый от Российской Империи, приказ изыскать все возможности быть полезным капитану русского корабля, который плавает вблизи Чукотки и Камчатки.

Г-н Лаперуз берет с собой сына г-на Лессепса, консула в Санкт-Петербурге, которого король назначил вице-консулом и который благодаря своему знанию русского языка позволит избежать нашим мореплавателям тех затруднений, который испытал капитан Кук, не имея переводчика с этого языка.

АВПРИ, ф. Секретнейшие дела (перлюстрация), оп.6/2, д.24, лл.150–152.

3. Copie de la lettre, écrite à Mr. le Comte de Ségur par son épouse

à Versailles ce 10 (21) décembre 1785

J’ai vû hier M. Grimm, nous avons beaucoup parlé de vous, et de la Russie, nous désirons fort, que vous puissiés être admis aux fetes particuliéres que l’Impératriçe donne a son Hermitage, ce sera un moyen de vous dédommager de la tristesse que le Ceremoniel de l’hiver impose, et d’avoir encore le bonheur de vour l’Impératriçe d’une manière plus particulière: que j’ai de regret de ne pouvoir pas aller vous trouver, je serois vraiment heureuse, de connoitre l’Impératrice, tout ce que vous m’en avez dit, tout ce que j’en entends dire, en peu de ligne à M. Grimm, me donne un regret particulier à Elle de ne point aller en Russie. Mon frère se dispose avec un grand empressement à aller vous voir, je vous laisse à juger, si je ne l’envie pas, ne pouvant pas cependant faire ce voyage, que je désire tant, je suis heureuse que ce soit mon frère qui le fasse, et je régarde que ce sera d’un avantage infini pour lui, d’aller vous voir, surement vous conceveres, et approuverés son projet; ne vaut il pas de la peine, qu’il prenne en voyageant mille connoissances non seulement précieuses, mais essentielles à son état, qu’en étudiant toutes les legislations, la politique, le Commerce des differens peuples, il gagne cette connoissance, que Montesquieu, a si bien prouvé être nécéssaire. Ne sera-t-il pas après les années d’instruction, bien plus propre à exercer les fonctions de Magistrat, de Législateur, et en un mot d’homme d’Etat, et d’homme utile à son pays, loin de perdre à ces voyages, il doit gagner beaucoup, et ne peut régretter la fonction peu importante qu’il feroit içi, et qui etoit commune avec un grand nombre de personnes; je crois mon cher amour, qu’en envisageant son voyage sous ce point de vue-là, vous l’approuverés: mandés moi, ce que vous en pensés pour moi, malgré la peine que j’aurai de me séparer de lui pour longtems, je sens que j’aurai un plaisir extrème à penser qu’il sera avec vous, quelque tems qu’il vous parlera de moi, de vos enfans, de votre pere, de vos plus chèrs intérêts içi, je pense anssi avec plaisir que la confiance, que mon frère aura en vous, lui sera aussi utile, qu’agréable, que vous lui procurés soit en russie, soit ailleurs, tous les moyens qui seront en votre puissance, pour lui faciliter l’instruction, et les connoissances, qu’il désire acquerir. Enfin vous aimés déjà mon frère, et vous l’aimerés j’éspère encore plus, lorsque vous le verrés loin du tourbillon de Paris; nous n’avons point de nouvelles, que je puisse vous mander, parceque ce sont des details de propos sans raisons, sans suites sur cette singulière affaire du Cardinal; il n’y a rien de nouveau depuis le décrét de prise de Corps. Le Parlement est occupé à present, à réfuser l’emprunt de M. de Calonne; il fait des courses de Paris, à versailles; il dit non, le Roi dit oui, et il aura surements raison, je ne pourrios pas vous donner plus de détails sur cette affaire là, je n’en entends rien; on parlat hier d’un lit de justice, je n’en serois pas fachée, parceque je n’en ai jamais vû. Laure vous écrit une lettre un peu folle, elle est de plus en plus aimable, et elle gagne beaucoup pour la raison, et la sagesse, j’éspère qu’elle sera aussi bonne, qu’elle aura d’ésprit, et qu’elle sera aimable, enfin qu’elle vous ressemble tout à fait: je vous prie de faire mes complimens à Mrs. fitzherbert, et d’Elis; parlés aussi de moi au Chevalier de la Colinière, et dites lui que le livre, qu’il desiroit pour l’Imperatriçe, lui parviendra bientôt.