Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

- Владимир поставил на Перуна, в надежде сделать его главным богом всех объединившихся под его рукой племён, но вряд ли эта затея закончится удачей.

Никифор вопросительно посмотрел на Анкифия, а тот в ответ ещё раз утвердительно кивнул головой.

- Киевская старшина весьма ревниво относится к возрастающему влиянию Перуновых волхвов, справедливо усматривая здесь ущемление своих прав. Вилюга рассказал мне о проснувшемся интересе к учению Христа у боярина Изяслава, сына Ставра.

- По моим сведениями, - подал, наконец, Анкифий свой голос, - Изяслав берёт по совету княж Владимира дочь Басалая в жёны. Боярин Ставр поступком сына будет огорчен, как уже огорчён его неудачей в Плеши. А Изяславу не к кому прислониться, кроме как к Великому князю. На языческих идолов он тоже в большой обиде. Слово утешения прольётся бальзамом на его раны.

- А как князь Владимир отнёсся к тому, что Ставрова сына согнали с Плеши? - настоятель гостеприимно подвинул гостю чарку с вином, но тот ограничился лишь одним глотком.

- Ну, если брать по форме, а не по сути, то боярина Изяслава никто не гнал с Плеши. Он уехал сам, убоявшись гнева идолов, а земли его остались за сыном и женой Милавой, дочерью Хабара.

- Той самой, что изображала богиню Макошь в брачном обряде?

- Той самой, - подтвердил Анкифий. - И кто знает, не придёт ли Перуновым волхвам в голову мысль, назвать рождённого ею сына сыном божьим.

- А им придёт это в голову? - прищурился Никифор.

- Не знаю. Но это может прийти в голову князю Владимиру, который наверняка увидит в этом угрозу своей власти и власти всего рода Рюриковичей.

Слова Анкифия не то, чтобы поразили Никифора, но заставили призадуматься. В любом случае усиление Перуновых волхвов на Руси не к пользе империи и вере христианской. Князь Владимир воинственный правитель, под рукой которого изрядная сила, и рано или поздно, но его взоры обратятся на юг, где его отец князь Святослав испортил много крови императорам византийским. И уж конечно кровавый идол устами своих волхвов направит князя именно по этому пути. Сердце языческого князя могла бы смягчить христианская вера, но, увы, уши его закрыты для её служителей. А в предложении Анкифия есть свой резон. И человеком, который направит мысли князя в нужное русло, вполне может оказаться боярин Изяслав.

- Людей мало, - вздохнул Никифор. - Разве можно столь малым количеством пастырей достучаться до такого множества душ, гибнущих во мраке язычества?

- Я расскажу о твоих трудностях в Константинополе, думаю, что и в патриаршем, и в императорском окружении поймут всю важность для Византии процессов, протекающих в землях северного соседа.

Конечно, нет никакого дива в том, что сын одного славного на Киевщине боярина берёт в жёны дочь другого не менее славного боярина, но это только тогда, когда в роли свата не выступает князь Владимир. Боярин Ставр не был на сговоре, не пришёл он и на свадебный пир - сказался хворым. Боярин Басалай, наоборот, смотрелся соколом и, похоже, мужем своей дочери вполне остался доволен. Изяслав выглядел смурным, младая жена - спокойной, притерпелась, видимо, к поворотам в своей судьбе.

В свадебном обряде из мужних жён за суженой шли только Швартова Весняна да боярыня Людмила. Со стороны суженого погуще: там и Шварт, и Ратша, и Будимир и прочие Владимировы ближники из молодых бояр.

На свадебном пиру присутствовал и Великий князь. Что там ни говори, а это большая честь для боярина Изяслава и всей Ставровой семьи.

- Жалко сам Ставр прихворнул, - вздохнул, облизывая жирные пальцы, воевода Отеня. - Порадовался бы.

Смеха не было: бояре попрятали усмешки в бороды, а князь Владимир сурово глянул на шутника. Старый воевода сделал большие глаза - не шутил, дескать, а на полном серьёзе, но в глупость Отени никто не поверил.

Многое поменялось в Киеве с вокняжением Владимира Святославовича. Не слышен ныне не только голос простого люда, но и голос старшины. Тявкнешь иной раз на Отенин лад за княжеским столом, да тут же подожмёшь хвост. Строг князь Владимир и с годами не становится мягче. Даже сидя за свадебным столом, выражение лица сохраняет твёрдое и неприступное, словно воевать с кем-то сей же час собирается. Хотя за столом-то не враги пируют, а самые ближние к Великому князю люди. Уж на что воинственным был князь Святослав, а на его пирах каждый боярин и дружинник могли чесать всё, что взбредёт в голову. С хмельных спроса не было. О князе Ярополке и говорить нечего - о его пирах вся киевская старшина вспоминает с умилением. И боярин Путна в том числе. Хотел было боярин на срамную свадьбу не ходить вовсе, да поопасился - не сочтёт ли Владимир сей отказ за крамолу. С него, пожалуй, станется. Хотя свадьба-то не Владимирова, а Изяславова. Вот как ныне выходят в ближники: не за мудрость ценит старшину князь, не за ратную удаль, а за угождение в срамных делах.

Разумеется, ничего подобного вслух Путна высказывать не собирался, но над чужими мыслями даже князь не властен. Боярину Ставру можно только посочувствовать, а не зубы скалить, как это от большого, видимо, ума делает Отеня. Если Великий князь без отцовского слова будет привечать боярских сыновей, то ничего доброго от этого не жди.

- Плешанский воевода опять отличился, - причмокнул толстыми губами Отеня.- Пять возов прислал добычи князю, а уж сколько сам при этом хапнул, одни сороки знают.

О плешанском воеводе по Киеву в последнее время ползли смутные слухи. Боярин Путна уловил краем уха, что волхвы на Ладомира имеют виды. А что за виды, и что это за птица такая, плешанский воевода, чтобы волхвы хлопотали вокруг него, - неведомо. Разве что всезнающий Отеня просветит боярина Путну на этот счёт.

Воевода киевский долго пыхтел и отдувался, но от хитро заданного вопроса не уклонился.

- Гасты - род не простой, и на древлянских землях из их старшины, случалось, выкликали князей.

- А какой в том прок, если и так? - удивился простодушный боярин Боримир.

- Так и я о том же. Вот только как на это посмотрит Владимир.

Слухи возникли, конечно, не случайно, в этом Путна не сомневался, и цель была, в общем, понятна - рассорить князя Владимира с Перуновыми волхвами. Но с какой стати воевода Отеня, который всегда находился в хороших отношениях с ближниками Перуна, вздумал вдруг поддерживать своим языком эти слухи? Ох, неспроста всё это. Толстый воевода обладает редкостным нюхом, и ныне он к какой-то силе клонится, вот только непонятно Путне, что это за сила. Что-то меняется в Киеве, но, чтобы понять, куда ветер дует, своего ума боярину Путне, пожалуй, не хватит, надо бы посоветоваться ну хоть с боярином Ставром, чтобы не попасть впросак.

До Владимира тоже дошли слухи о кознях Перуновых волхвов, но он в ответ на горячий шёпот Шолоха только рассмеялся. Любопытно было другое - кому и зачем понадобилось распространять этот слух по Киеву? Кто заинтересован в ссоре Великого князя с Перуновыми волхвами? То, что киевская старшина не мирит с кудесником Вадимом, известно давно. Но та же старшина неодобрительно косится и на князя Владимира. Жалеют уже многие об участи Ярополка. От Шолоха можно отмахнуться, а вот с киевской старшиной дело сложнее. В открытую она пока не ругает Великого князя, но исподтишка гадит. А уж за пределами Киева власть Великого князя и вовсе зыбкая. Спасибо, пока ещё платят подати, но только после того, как в их сторону погрозишь кулаком. А если слабость почувствуют в князе, что тогда? Пока власть Владимира в Киеве крепка, иные племена вряд ли рискнут против него выступить. Но стоит только в стольном граде случиться заварушке, так всё может рассыпаться в одно мгновение.

- У властителей Царьградских палаты, наверное, не в пример моим, а Анкифий?

Князь развернулся на месте столь стремительно, что прибывший с поклоном греческий купец даже вздрогнул.

- Палаты у императора каменные, Великий князь, и много просторнее твоих.

- Слышал я только, что императоров, случается, выдувает ветром из каменных теремов, - насмешливо прищурился Владимир.

- Во всех землях бывают нестроения, Великий князь.

И это верно, а уж радоваться по поводу чужих неприятностей глупо, особенно князю. Да и при всех нестроениях Византийская империя стоит пока твёрдо, и даже слабость властителей не пошатнула её основ.

- А в каких землях больше порядка, купец?

- В тех, где рука правителя тверда.

Ответ грека понравился Владимиру. Да и сам Анкифий, сухой и чёрный как жук, со строгими тёмными глазами внушал невольное уважение. Годами он был раза в два старше Великого князя и по хлопотливой доле своей повидал немало стран и властителей.

- Выходит, чем строже правитель, тем лучше жизнь?

Владимир вернулся к своему креслу и сел, а Анкифий так и продолжал стоять в отдалении, теребя в руках странной формы колпак. Владимир отметил про себя, что одет купец скорее на манер киевский, чем греческий, видимо для того, чтобы не слишком выделяться в толпе. И ещё подумалось князю, что купеческая доля не легче княжьей.