Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

Торг с полоцкими купцами доверили Хабару. В этом деле новгородскому боярину не было равных, даже Вельямид с ним не брался тягаться, а уж Ладомиру гоношиться и вовсе ни к чему. Здесь же, в Полоцке, и расквитались окончательно по заключённому в Плети ряду, да так удачно, что обошлись почти без лая.

Боярин Позвизд, наместник полоцкий, цокал восхищённо языком. Одарили, чтобы восхищение не переросло в чёрную зависть - и тем, что положено по праву, и немножко сверх того, из дружеского расположения.

Ладомир по простоте душевной, может быть, и упустил из виду столь важный момент, но Хабар с Вельямидом надоумили - с сильным всегда лучше делиться по доброму, дабы не нажить в будущем беды. Боярин Позвизд, конечно, не велика птица, но в случае утеснённых обстоятельств клюнуть может пребольно. А так: и Вельямид вновь первый в Полоцке боярин, и Ладомир в глазах наместника воевода не из последних.

Семидницу пировали в Полоцке, дразня местную старшину своей удачей, а после сели на вёсла и пошли в Киев. Хабар и здесь не упустил своего - прихватил на полоцком торгу товар, который в Киеве обернётся прибытком. Пересвет даже позеленел от такой Хабаровой расторопности, но другие мечники его не поддержали, поскольку им была обещана доля с тех прибылей. А зря не поддержали. На волоках солоно пришлось всем. Даже Ладомир смотрел теперь на Хабара со злобой. Но с новгородского боярина всё как с гуся вода. То, как чуть, жалуется на спину, а на волоках ломил так, что молодому не угнаться. Ох, жилист, боярин Хабар, ох, жилист!

Как в Днепр утицей плюхнулись, так сразу всем стало легче. Да и грести теперь вниз по течению, а не вверх. Изругавшиеся до черноты мечники повеселели и гребли резво под частые удары кормового била.

К киевской пристани порхнули белой лебедицей, под шуточки и прибауточки привыкшего к веслу Пересвета. Этого почему-то особенно тянуло в Киев, он потому и злобился на Хабара, что излишек товара ему поспешать мешал. Уж не к Блудовой ли Славне так стремится ясный сокол? Ладомиру это на ум пришло только на киевской пристани, а догадайся он о думах Пересвета в Плеши - не взял бы с собой в Киев. Одно дело - прижать ненароком жёнку в уголке, когда муж вдалеке и совсем другое - рушить чужой домашний уклад. То ли от этих мыслей, то ли от усталости, но входил Ладомир в киевские ворота без особой радости в сердце. А Киев изменился за минувший год. По прикидкам Ладомира, народу на улицах прибавилось чуть не втрое - шагу нельзя ступить, чтобы не встретить чужое плечо. Пока шли до усадьбы боярина Ставра, облаяли с десяток ротозеев. Боярин Ставр дорогих гостей встретил у крыльца, а старшая Ставрова жена расцеловала Хабара и Ладомира, как это и положено обычаем.

Про Изяслава Ладомир сразу же сказал женщине, что тот жив, здоров и всем родным того же желает. За добрые вести ему за столом достались лучшие куски. Первую братину боярин Ставр пустил по кругу за князя Владимира. Раньше-то, помнится, пили сначала за хозяина, потом за гостей, и уж потом, среди прочих, поминали и князя. Выпить, конечно, выпили, и бояре, и дружинники, но боярин Хабар, как ревнитель традиций, тут же предложил здравницу в честь боярина Ставра.

Ставр был не то чтобы уныл, но и не слишком весел. Поход Владимира за червенскими городами оказался удачен, однако боярину в том походе не повезло - потерял восемь добрых мечников, хотя вроде и ратиться особо не пришлось. Польский князь Мечислав, убоявшись киевского войска, не прислал подмоги своим порубежным воеводам. Для Киева и для Владимира слава и честь великие, что червенские города вернули, но боярам и мечникам не досталось добычи в этой войне. Хабар на Ставровы слова сочувственно кивнул:

- А мы удачно сходили в ятвяжские земли, и твою долю боярин Изяслав, как добрый сын, передал со мной.

- Неужели сам ходил? - блеснул глазами Ставр.

- Нет. Оставался в Плеши воеводой. Зацепили боярина Изяслава железом по зиме, а к лету он хоть и оклемался, но мы не стали брать его с собой без большой нужды.

Может, и огорчился бы Ставр ранению сына, но поскольку всё обошлось, так что же горевать по этому поводу. А если судить по постному лицу Хабара, то поход действительно оказался удачным. Вот ведь коршун новгородский. Думал Ставр, что только-только удержатся они в Плеши, ан нет - Хабар сумел организовать набег в чужие земли.

- Собрали две сотни мечников, - похвастался Хабар. - И мои ходили, и Изяславовы, и Вельямидовы, ну и под рукой воеводы Ладомира уже добрая сотня дружинников.

- Сел-таки в Плеши Белый Волк Перуна, - Ставр понизил голос, чтобы не тревожить Ладомировы уши. - А меня сомнение брало - кривичи народишко злой и дерзкий.

- Если не сронит голову по младости лет, - сказал Хабар, - то большим воеводой будет, помяни моё слово.

Отгуляв на пиру боярина Ставра, отправились на следующий день в гости к князю Владимиру. Год прошёл с тех пор, как Ладомир пировал в последний раз в палатах великокняжьих, но многое изменилось с тех пор. Близ Владимира сидели не большие бояре, по старшинству и по породе, а совсем молодые - Ратша и Шварт. Первый в киевской старшине, боярин Блуд, приткнулся в дальнем углу, что можно ещё было объяснить его виною перед новым Великим князем. Но то, что боярина Хабара вкупе со Ставром задвинули от Владимира, говорило не в пользу новых обычаев. Теперь всё, похоже, решалось не прежним уставом, а княжьей прихотью. Не каждого боярина Владимир пускал к столу, а только тех, кто резв в походе и в совете умом трезв. Да что там молодые ближники, если уже и дружинники норовили сесть выше бояр. А иные ругали тех бояр, не ведая стыда. Дожила киевская старшина - в своём доме не хозяева.

Боярин Хабар предложенное место за княжьим столом принял как бесчестье, а потому и на лай дружинника отозвался с пылом новгородским - чуть ли не за грудки схватил охальника, даром что тот детина ражий и на целую голову боярина выше.

Ладомира удивила развязность княжьего мечника, как удивило и молчание старшины по этому поводу, а потому, недолго думая, он выплеснул недопитое вино из своего кубка прямо в распаренную рожу княжьего любимца. Гвалт поднялся невообразимый. Рванувшегося было в драку ражего молодца удержали товарищи, а Ладомир, повернувшись к буяну в пол-лица, бросил небрежно, но так, чтобы слышали все:

- По уши в землю вобью, ублюдок.

Это уже был не просто лай, а полное поношение - всё же не холоп стоял перед Белым Волком, а ближний к Великому князю дружинник. Срамные слова задевали и Владимирову честь, а потому и поднялся с своего места Великий князь, построжав лицом:

- Да будет ведомо боярину Ладомиру, что в моей дружине ублюдков не держат. А потому уплати мечнику Корчаге три гривны серебром за обиду, боярин.

Ладомир тоже поднялся, но глаз не опустил и ответил князю твёрдо:

- Твой мечник, Владимир, срамил непотребно боярина новгородского, а ты только зубы скалил на его лай. За своего гостя не только князю, но и холопу заступаться должно, а ты смолчал, и тем молчанием уронил честь не Хабарову, а свою.

Тишина после этих Ладомировых слов наступила мёртвая. И не в пользу Великого князя была эта тишина - не только бояре, но и мечники молча встали на сторону плешанского воеводы. Если не люб тебе гость - не зови к столу, а если позвал, то привечай, как это завещано дедами.

Владимир то ли от выпитого мёда, то ли от неправедного гнева пошёл красными пятнами. Даже налитый до краёв золотой кубок опрокинул неспокойной рукой, и полилось то вино красным следом по белому покрывалу.

Боярин Шварт приподнялся и зашептал что-то на ухо разъярённому Владимиру, то ли успокаивал не в меру разгорячившегося князя, то ли давал совет.

- Добро, - неожиданно глухим голосом произнёс Владимир. - Свою вину перед боярином Хабаром я признаю, но это случайная вина, не по злому умыслу моему. А ты, боярин Ладомир, даже не в запале, а с расчётом оскорбил дружинника, ликом не дрогнув, а потому и вина твоя - вдвойне. Если не хочешь платить виру, то придётся тебе исполнить свою угрозу и вбить мечника Корчагу по уши в землю.

На эти слова князя пир отозвался весёлым смехом. Княж Владимир легко повернул всех присутствующих на свою сторону. Может, Корчага и не прав в отношении новгородского боярина, но и хвастливому чужаку тоже потакать не след. А смеялись потому, что здоров Корчага и не сыщешь во всём Киеве равных ему по силе и росту. Ладомир тоже на вид не хлипкий, но ростом на полголовы ниже и в плечах пожиже, а в обхвате и вовсе уже вдвоё.

- До смерти дозволяешь биться или просто потешиться? - холодно спросил Ладомир князя.

Тут уж всем не до смеха стало - дело завязывалось нешуточное. Мало того, что Ладомир боярин и воевода, так он ещё Белый Волк Перуна, и в его смерти мало чести будет князю.

- Пусть боги решают, кто из вас прав, - ответил Владимир. - А я вам более не судья.

Значит, до смерти. Ставр с Хабаром переглянулись - то ли много принял сегодня на пиру князь Владимир, то ли не всё ладно складывается у него с волхвами Перуна. А ничего более не шло на ум. Виданное ли дело, чтобы пустая ссора бражников оборачивалась смертным боем. Ну, боярин Хабар ладно, он не был в Киеве больше года, а почему боярин Ставр не знает, что у него делается под носом?