Руслан Шабельник - Песнь шаира или хроники Ахдада

• Название: Песнь шаира или хроники Ахдада
• Автор: Руслан Шабельник
• Жанр: Фэнтези

В романе имеют место джинны и древние клады, волшебные превращения и человеческое вероломство, один заколдованный юноша и один расколдованным принц. Упоминается Сулейман сын Дауда (мир с ними обоими), гуль-людоед и злая колдунья. Но ни слова нет о летающем ковре, великих воителях прошлого и волшебной лампе. В первой части повествуется о Шамс ад-Дине Мухаммаде - султане города Ахдада и о визире его Абу-ль-Хасане. О новой наложнице султана, о пропаже его сына, о змее, что выползает каждую ночь из дворца, и о том, что из всего этого вышло. Во второй части семеро узников, в числе которых и наш султан, рассказывают семь историй. Истории приключились с ними и не с ними в разное время, истории странным образом переплетаются, дополняют друг друга и проливают немного света на то, что произошло в первой части. В третьей и последней части, как и положено, - развязка.

---

- Знай же, - взревел Гуль. - Я проклинаю тебя и потомков твоих до десятого колена! Не подумал ты об этом, когда сделал глупость и назвал свое имя. А теперь я найду тебя и ударю тобой о пещеру, и забрызгаю внутренностями твоими и мозгом всю ее, и будет мне от этого великое облегчение.

Сказав это, Гуль сделал шаг вперед, намереваясь схватить Никто. Но бдительные пленники, что расположились по обеим сторонам пещеры, натянули канат. Сделав шаг, Гуль запнулся об него и начал падать. Тогда Никто побежал вперед с таким расчетом, чтобы заостренный конец мачты пришелся как раз на сердце Гуля. И расчет его оправдался. Гуль упал, вытянувши руки, а мачта вошла ему в область сердца и вышла со спины.

Взревев, Гуль в тот же час умер.

И вместе с последним вздохом его, возликовали пленники.

Едва Гуль испустил дух, Никто повернулся к белобородому.

- Я сделал, что должно, теперь твоя очередь, старик.

Тогда белобородый указал на Гуля.

- Вспорите ему брюхо!

Несколько человек, из числа самых отчаянных (а смерть людоеда придала им храбрости) перевернули Гуля и тут же вспороли ему брюхо.

- Разрежьте желудок, - командовал старец, - внутри вы найдете медную пластину!

Удивленные пленники разрезали желудок, из которого тут же хлынуло вино и остатки человечьего мяса и, действительно, среди прочего обнаружили медную пластину, испещренную письменами.

- Подайте мне ее! - скомандовал старец.

- Погоди, добрый человек, - остановил остальных Никто, - поведай нам свою историю, и откуда ты знал, что в животе Гуля обнаружится медная платина.

- Слушаю и повинуюсь, - ответил старец.

4.

История старца

Ой не в славном городе Багдаде,

Славном городе Багдаде белокаменном,

Да у ласкового халифа Харуна,

А на далеком острове буяне

Средь моря синего, неспокойного,

Да народилося у отца три сына.

Три сына, три добра молодца.

Двое старших от одной матери,

Младший же - от любимой наложницы.

А отец-то был не простой купец,

А колдун черный, злокозненный.

И была у колдуна черна кожа и черна душа.

И все жители того острова,

Черны кожей и душой были,

Из одежды ничего не носили,

И господа единого Аллаха всемилостивого

Не почитали.

А как начиналося на острове

Столованье, да почестен пир,

Так поедали жители злокозненные

Людей других, мусульман правоверных.

И противно стало младшенькому

Житье-бытье такое.

Пристала душа его к богу истинному,

Аллаху всемилостивому и всезнающему.

И пренебрегая заветом почитания,

Сбежал он из дома родимого,

От отца-матери, от братьев старших,

Братьев старших, единокровных.

Слыхал потом он (а слухи ходили разные),

Что старший брат от коварства своего

В беду попал.

Беду великую, невосполнимую.

Но отыскал его средненький,

И повез в город,

Город далекий, белокаменный.

На беду и погибель его.

Ибо нашел в том городе белокаменном,

Брат старший, злокозненный,

Не леченье, а смерть свою.

А был у брата старшего

Кувшин волшебный, запечатанный.

Запечатанный печатию Сулеймановой,

Сулеймана сына Даудова,

Да прибудет мир с ними обоими.

И раскрыл брат кувшин волшебный,

И сорвал печать свинцовую,

А в кувшине том жил джин огненный,

С красной кожею и рогами ветвистыми.

И случилося по велению Аллаха.

Аллаха всемилостивого и всезнающего,

Потерял брат кувшин волшебный,

Вместе с джинном огненным,

Краснокожим с рогами ветвистыми.

И как умер брат старшенький,

Черный кожей и душою бывший,

Средний брат, да с вдовою старшего.

Принялись искать кувшин волшебный.

Спрашивали у духов лесных,

И у дэвов горных,

И великанов пустынных,

И стариков мудрых,

И безумцев озаренных,

И купцов путешествующих,

И дервишей танцующих,

И книжников читающих,

И не прошло и десяти лет,

Как узнали они, что кувшин тот,

Вместе с джинном огненным

Краснокожим с рогами ветвистыми,

Покоится на высокой горе,

Да в пещере за семью печатями.

Под охраной страшного заклятия.

И снять его может только один человек.

Долго ль, коротко ль, отыскали они того человека,

Посулили богатства несметные,

Обманом и хитростью заманили на гору высокую.

И отдал он им тот кувшин волшебный,

Вместе с джинном огненным,

Краснокожим с рогами ветвистыми.

5.

Продолжение повествования об узниках и седом старце

- Погоди, старик, - остановил рассказчика Никто (а он, как и остальные, уже начал терять терпение), - я просил тебя рассказать о медной пластине с загадочными письменами, а не историю своего семейства, ибо время историй уже прошло и, если верить тебе, старик, пришло время выбираться отсюда. И, клянусь Аллахом, лучше бы это оказалось правдой, ибо тело Гуля в скором времени начнет разлагаться, и нам ничего не останется, как закончить свои дни, задохнувшись от зловония.

- Как я уже говорил - это правда, - ответил старик, - и я как раз хотел приступить к освобождению, но ты не дал мне пластину. Что ж, доскажу свою историю в следующий раз, тем более что конец ее еще не наступил. Что же касаемо пластины, так знайте, ее свойство таково, что она может вызывать джинна. Не пугайтесь, не того джинна, что заточил многих из присутствующих в эту обитель скорби, а джинна из тех, что на заре времен произнесли формулу и приняли истинную веру, признав господина миров владыкой своим. Много времени мы с моим спутником искали эту пластину, и вот, когда поиски увенчались успехом, волею судеб попали в эту пещеру. Спутник мой спрятал пластину у себя на теле, и, сколько я не уговаривал, не соглашался отдать ее мне. А не далее, как сегодня утром, людоед отобедал им, и я разумно предположил, что пластина должна находиться в желудке у Гуля. Вот почему следовало торопиться, пока содержимое желудка не переварилось и не вышло наружу.

- Отчего же твой спутник ранее не воспользовался силой пластины и не освободился?

- Увы, увы, "Гость ест не то, на что рассчитывал, а то, что нашел". Вызвавший джинна может поручить ему исполнить только три желания, после чего пластина на сто лет теряет свою силу. Друг же мой хотел быть халифом в знатном городе, иметь жизнь долгую, сокровищницу, полную богатств и знания, сравнимые со знаниями древних мудрецов. И даже перед лицом смерти не смог поступиться ни одним из своих желаний. И это при том, что количество их изначально было отлично от трех, да и одно желание, по общему уговору, принадлежит мне.

- Иными словами, ты возьмешь пластину, вызовешь джинна...

- Все, что требуется, это прочесть письмена, выгравированные на ней, но язык этот из всех ныне живущих знали только я и мой друг, теперь же я остался один.

- ... и освободишь нас отсюда.

- Я поклялся в том именем Аллаха, а как уже было сказано ранее - клятва эта не пустые слова.

- Но у тебя всего три желания.

- И я отдам их вам.

- Тогда я предлагаю, как следует подумать, перед тем, как вызвать джинна и загадывать желания.

- Мудрость, подобно славе - бежит впереди тебя. Если нельзя достигнуть всего, не следует отказываться от части.

6.

Рассказ об узниках, о сложности выбора и о взаимной выручке

- Я предлагаю, пусть джинн построит корабль, и мы уберемся на нем отсюда, и таким образом сохраним еще два желания.

- Или голод окончательно иссушил твои мозги, а если корабль попадет в бурю? Нет, я предлагаю, пусть джинн даст каждому из нас по десять... нет - сто тысяч динаров, и вернет туда, откуда мы попали в это место.

- Я попал с тонущей галеры, посреди океана.

- А я с острова злой колдуньи.

- Ну, тогда - домой.

- У меня нет дома, - сказал седьмой рассказчик, тот, который поведал историю Камакима-вора.

- Если я окажусь дома, то вернусь к тому, с чего начал, - с грустью и вздохом заметил третий рассказчик, тот, который поведал историю несчастного в любви Хасана.

- А я вообще не хочу домой, да еще, если будет сотня тысяч динаров - у меня жена старая.

- Динары и домой - уже два желания, - тихо напомнил старец.

- Отлично, останется еще одно!

Они бы так и спорили, если бы вперед не вышел первый рассказчик, тот самый, что поведал историю султана Ахдада Шамс ад-Дин Мухаммада.

- Братья мои, - сказал он, - а все мы братья, ибо сплотило нас не только общее несчастье и совместно перенесенные тяготы, не только рассказы наши в которых каждый волей-неволей поведал частицу того, что в иных обстоятельствах не решился бы вынести на всеобщее слушанье, но и совместный труд, повлекший за собой избавление от, казалось неминуемой, смертельной опасности. Так вот, братья мои, я - богат, больше того - правитель города, и история, поведанная мной в час скорби - моя история. Если на то будет воля Аллаха и ваше согласие, предлагаю загадать джинну, чтобы он перенес нас, всех нас в мой город, город Ахдад, славный своими рынками и приветливыми жителями. Оказавшись там, я награжу каждого из вас - по-королевски. Если на то будет воля кого бы то ни было - он останется в моем городе и будет до конца жизни мне побратимом, ибо, как я уже сказал - многое связывает нас. Если не захочет - снабжу я того деньгами, чтобы он мог отправиться туда, куда больше лежит его сердце.