Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

• Название: Самоучитель танцев для лунатиков
• Автор: Мира Джейкоб
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-11436-4

«Самоучитель танцев для лунатиков» – многоплановое, лишенное привычной почтительности произведение об узах любви, надежде и силе примирения с непредсказуемостью жизни.

Знаменитый нейрохирург Томас Ипен имеет обыкновение, сидя на крыльце, беседовать с умершими родственниками. Во всяком случае, так утверждает его жена Камала, склонная к преувеличениям. Об этом она рассказывает их дочери Амине.

Амина не горит желанием возвращаться в родной дом, однако возвращается. Оказывается, мать рассказала ей «облегченную» версию того, что здесь происходит. Все намного сложнее и запутаннее. События уходят своими корнями в путешествие в Индию, совершенное членами семьи двадцать лет назад. Попытки получить объяснения у отца ничего не дают. Томас отказывается говорить с дочерью. А тут еще Амина обнаруживает загадочные предметы, зарытые в саду ее матери. Вскоре она понимает: единственный способ помочь отцу – это примириться с мучительным прошлым ее семьи. Но вначале ей придется наладить отношения с призраками, терзающими всех членов семьи Ипен…

Впервые на русском языке!

---

Амина незаметно подошла к ним сзади, попыталась поймать правильный угол и снять бокалы, поднятые в честь консольного мостового хребта, и вдруг увидела его. Посреди моста стоял мужчина в желтых одеждах и с выбеленным лицом. Клоун, подумала она сначала. Приблизив изображение, она увидела головной убор из перьев и щелкнула затвором.

– Эй, мы вас не заметили! – обернулся парень в оранжевых шортах. – Попозировать вам, да? – ослепительно улыбнулся он.

– Нет… я… – замялась Амина и показала на мост, – я фотографировала того парня.

– Который мост убирает? – спросил мистер Оранжевые Шорты, посмотрев на мост.

– Он не уборщик.

– Но на нем же форма!

– На нем костюм из перьев, – сказала Амина.

– Что?!

Яхта «Кристал блю» размеренно скользила по воде, приближаясь к мосту, и теперь Амина смогла хорошо разглядеть мужчину в видоискатель: головной убор из перьев покачивался на ветру.

– Эй, они что, заказали нам акробата? – закричал Оранжевые Шорты, показывая на мост.

Все повернули голову, и толпа зашумела, повторяя его слова.

– Акробат! – крикнул кто-то, и все собравшиеся на яхте одобрительно загудели.

Мужчину в перьях это, кажется, удивило. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, а публика не сводила с него глаз, затаив дыхание. Амина подошла поближе к краю палубы и крепко взялась за перила.

Вдали раздался пронзительный вой сирен, нараставший по мере приближения. По мосту проехали несколько полицейских машин и «скорая» с мигалкой. Яхта словно взорвалась возгласами, пассажиры осознали, что происходило: «Смотрите! Полиция! Он собирается прыгнуть! Самоубийца!» Люди напирали на Амину с обеих сторон, но она уверенно отталкивала их, не обращая внимания на недовольное ворчание пытавшихся пролезть поближе. Повернув линзу, Амина увеличила резкость, чтобы было лучше видно машины, и именно в этот момент Бобби Макклауд решился сделать шаг вперед. Конечно, она не знала его имени, тогда она вообще ничего о нем не знала. Все эти подробности всплывут много позже, когда Амина будет как одержимая читать посвященные этому происшествию статьи.

Долгие недели – нет, месяцы! – она задавалась вопросом, что заставило ее так резко повернуть кольцо диафрагмы, кто направлял ее руку, когда она щелкнула затвором и умудрилась запечатлеть Бобби Макклауда в падении. И тем не менее она это сделала – сделала невероятный, невозможный снимок. На ее единственной фотографии, которая попала на первые полосы газет вместе со статьей о Бобби Макклауде, самоубийца навеки завис между изогнутыми сводами моста Авроры и плоской поверхностью воды, перья на голове развевались на ветру, руки, словно крылья, были широко раскинуты в стороны.

– Эффектно! – похвалил ее фоторедактор и направил снимок в срочную печать.

Потом он выбрал еще несколько фотографий с пленки (не преминув с недовольным видом поинтересоваться, где фотографии с афтерпати, но Амина лишь покачала головой), а потом отвернулся к стоявшему в дальнем углу комнаты телевизору. По всем трем местным каналам показывали сюжеты о случившемся, стараясь впихнуть в эфир столько подробностей, сколько позволяло время, включая интервью, взятые у очевидцев, и бесконечные панорамные кадры с моста.

Амина смотрела на все это, жалея, что ее не мутит и она не ощущает ничего, кроме холодного облегчения. Даже парни из «Майкрософта» вели себя как положено: дрожащими голосами потрясенно рассказывали и пересказывали то, что происходило за последние двадцать минут их поездки. Будто в промежутке между тем, как увидели мужчину на мосту, и его прыжком они действительно могли что-то сделать и остановить его. Одна женщина просто рыдала в голос, пока двое коллег не увели ее в туалет на нижней палубе.

Покинув офис, Амина сразу же поехала в «Таверну Линды». Через сорок минут, с затуманенным от трех бокалов пива взглядом, она заказала четвертый. Дверь бара открылась, и на пороге появился молодой человек в точно такой же куртке, какая была на Акиле в день смерти. У Амины задрожали руки.

«Деньги – вот что его убило!» – так написали в газетах. Сначала «П-И» и «Сиэтл таймс», а следом за ними – «Сан-Франциско кроникл», «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», которые вывели эту историю на общенациональный уровень. Дотация в размере 162 миллионов долларов, выделенная племени индейцев пуяллуп в Такоме, – вторая по величине за всю историю отношений коренных американцев и правительства США, – положила конец жизни Бобби Макклауда, так же как в свое время убила его брата, кузена и дядю.

Сидя в библиотеке, в пропахшей путом кофте, Амина склонилась над прибором для чтения микрофильмов, изучая новости предыдущих лет. Племя отказалось от претензий на земли вдоль бассейна Такомы, и это решение с самого начала вызвало много споров. Восемнадцать тысяч акров отошли индейцам по договору, заключенному на ручье Медисин-Крик в 1854 году, а затем постепенно отторгались в ходе так называемых переговоров, после чего к 1934 году осталось всего тридцать три акра. А ведь земля принадлежала им по праву рождения. Продав ее за деньги, индейцы лишили себя этого права, а вместе с ним и всего наследия предков. С самого начала было ясно, что это плохо закончится, хотя каждый член племени и получил на руки двадцать тысяч долларов.

«Кровавые деньги». Слова Акила так отчетливо прозвучали у Амины в голове, что на минуту ей показалось, будто она вернулась на девять лет назад. Подняв голову от микрофильма, она огляделась, но в библиотеке, кроме нее, находился лишь пожилой мужчина, сидевший с полусонным видом в дальнем углу зала. Она погрузилась в чтение.

В племени бытовало много разных мнений по поводу того, стоит ли отказываться от земли, но не меньше было и вариантов возможного использования двадцати тысяч долларов. Одни говорили, что смогут купить на эти деньги еду и зимнюю одежду, но другие не скрывали своих опасений на этот счет.

«Я просто пытаюсь убедиться, что не пущу все на ветер» – так сказал Рейден Фикс, тридцатичетырехлетний наркоман, проходящий реабилитацию в медицинском центре племени («Племя пуяллуп готовится к золотому дождю». – «Сиэтл пост-интеллидженсер», 23 февраля 1990 года).

«Двадцать тысяч мало что дадут, – утверждал Бобби Макклауд. – Сто тридцать восемь миллионов в поддержку социальных программ, развивающегося бизнеса и на покупку земли – вот что положит конец нашей нищете».

Бобби Макклауд не пил. Он не курил и никому не позволял этого у себя в офисе в Центре племени. Здесь на стенах, рядом с дипломом Вашингтонского университета, висели фотографии – Бобби был запечатлен вместе с Джесси Джексоном и Биллом Клинтоном. В свои тридцать шесть лет Макклауд стал одним из немногих членов племени, которые умудрились опровергнуть статистику: средний годовой доход в восемь тысяч долларов, девять классов образования и пятидесятипроцентная вероятность стать алкоголиком или наркоманом к шестнадцати годам.

«Все говорят, что земля принадлежит нам по праву рождения, однако по праву рождения нам принадлежит жизнь! Успех, развитие и радость смотреть, как растут наши дети», – сказал Бобби Макклауд.

Чертовы краснокожие!

Видимо, у нее ПТСР. А может быть, все дело в заурядном пьянстве. Или она так реагирует, столкнувшись с историей, которая наверняка привела бы в бешенство ее брата. Второй раз Амина услышала голос Акила уже лежа в кровати, с разбросанными вокруг ксерокопиями статей о Бобби Макклауде. Моргая, она посмотрела в темный коридор, разделявший ее квартиру с анфиладой на две половины, – пусто. Девушка встала и закрыла дверь спальни.

После полудня она задремала, но ее тут же разбудил телефонный звонок. Потянувшись к трубке, Амина перевернула стоявший на тумбочке стакан с водой и выругалась.

– Они все телефоны оборвали, потому что права принадлежат тебе, – раздался в трубке голос Димпл, – ты должна что-то сделать!

Струйка стекала с тумбочки на рубашку, в которой она три дня назад в последний раз выходила из дому. Амина кинула туда несколько валявшихся на полу носков, чтобы вода впиталась. У изголовья, вытянувшись, словно караульный на посту, стояла почти полная бутылка виски.

– Амина, ты меня слушаешь?

– Да.

Зря она рассказала Димпл о звонках. Разумеется, сестра хочет «воспользоваться» предложениями агентств, которые желают купить права на снимок. Она считает, что это возможность наточить зубы и сделать первый шаг в мире бизнеса (Амине всегда представлялось, что зубы должны быть лошадиными).

– Перед нами открывается дверь, – говорила Димпл, – открывается прямо сейчас! Причем не навсегда, она может захлопнуться хоть завтра! Нам всего-то надо сделать несколько звонков! Я не понимаю, в чем проблема?

С ума сойти, остановите Землю! Димпл чего-то не понимает!

– Помолчи! – оборвала ее Амина.

– Что?!

– Просто я… – Амина крепко зажмурилась, пока перед глазами не заплясали яркие цветные круги. – Наверное, правообладателем является «П-И».