Kim Pritekel - Первая

• Название: Первая
• Автор: Kim Pritekel
• Жанр: Современные любовные романы

Эмили Томас - успешный нью-йоркский адвокат живет счастливой жизнью со своей партнершей Ребеккой. Элизабет Сэйерс - талантливая актриса и лучшая подруга ее детства. Когда-то они любили друг друга. И вот спустя много лет после внезапного, без объяснения причин расставания, Эм узнает, что Бет умерла. Теперь Эмми пытается понять, что же случилось с двумя маленькими девочками, которые поклялись однажды быть друзьями навеки? Почему же они расстались? Почему так и не смогли справиться с внезапно навалившимися на них чувствами: любовь, ревность, отчаяние, растерянность и одиночество? Почему почти десять лет Эмми пыталась забыть о Бет, но так и не смогла? Можно ли возненавидеть того, кого любишь почти всю свою жизнь? Можно ли бросать любимую, если ты думаешь, что мешаешь ей добраться до мечты? Эта книга - попытка разобраться в этих и многих других вопросах.

---

"Ну, после того, как я уехала из Шайенна, я повела свой старый покосившийся пикап обратно в Колорадо. Я отправилась в Денвер, а уехала я потому, что была сыта всем этим по горло. Я устала кочевать от одного места к другому. Вернувшись в Денвер, я поняла нечто важное, - она вздохнула и посмотрела в сторону двери, а ее взгляд оказался за миллион миль отсюда. - Мне захотелось жить нормальной жизнью, устроиться где-нибудь, - она перевела внимание на меня, - ты знаешь, что я не закончила школу?" - тихим пристыженным голосом спросила она. Я кивнула.

"Да. Знаю", - так же тихо сказала я. Она опустила глаза на остатки своих блинов.

"Я устала убегать от проблем, Эм. Я устала убегать от себя".

* * *

Я застегнула последнюю пуговицу на шелковой блузке и пробежалась по ней руками, ощущая, как гладкий шелк струится под пальцами, затем пристальным взглядом окинула своё отражение в зеркале, расположенном над комодом в моей старой спальне. В завершение я откинула волосы назад за плечо, желая оставить их распущенными. Бет бы понравилось, ей всегда нравилось, когда я распускала их. Я пробежалась руками по бедрам, сегодня на мне были надеты слаксы из черной ткани. Последним штрихом будет пиджак, который входил в костюм. Я надела черные туфли. Мое лицо было бледным, поэтому я нанесла легкий макияж и светлую помаду. Я была готова к поездке в церковь. Ну, то есть, скажем так, я была одета. К такому никогда нельзя быть подготовленной.

Я скользнула руками в рукава пиджака и, взяв сумочку, направилась к закрытой двери спальни.

* * *

"Могу ли я задать тебе один вопрос?"

Я кинула на Бет быстрый испуганный взгляд, заранее зная, каким он может быть.

"Конечно", - затаив дыхание ответила я, не совсем понимая, отчего так занервничала, но дело обстояло именно так.

"Ты признала свою ориентацию, не так ли?" Я уставилась на нее, встречаясь с взглядом её полуприщуренных глаз, и поняла - она знала ответ на свой вопрос, но хотела услышать мой ответ. Я решила, что мне не стоит прикидываться скромницей. "Как ты догадалась?" Она пожала плечами.

"В тебе появилась уверенность, которой раньше у тебя не было. Что-то вроде осознания и принятия себя такой, какая ты есть, и тебе плевать на все то, что говорят или думают по этому поводу другие люди. Мне это нравится", - она улыбнулась. Я посмотрела на нее, а тоже улыбнулась.

* * *

Ребекка встретила меня в холле перед лестницей. Она выглядела сногсшибательно в черной юбке с пиджаком и зеленой шелковой блузке. Ее длинные рыжие волосы были уложены в пучок на макушке, мелкие кольца прядей ниспадали вокруг лица и шеи. Я посмотрела на нее и улыбнулась.

"Ты готова?" - спросила она. Я усмехнулась про себя, ибо весь день задавала себе этот вопрос, и кивнула. Готова настолько, насколько вообще могла быть готова к этому.

* * *

Обратный путь в кампус прошел в тишине. Я доставила Бет к её общежитию, которое располагалось рядом с моим, и сейчас мы молча сидели в джипе. Просидев в кафе почти четыре часа, мы успели обсудить множество тем. Мне было спокойно с ней, как будто бы не было той ночи, и мы никогда не расставались с ней. Больше я не испытывала никакого чувства сожаления или обиды. Бет объяснила мне, что девушка в театре ничего не значила для нее, простой флирт. За прошедшие два года у нее не было каких-либо реальных устойчивых отношений, она просто пыталась двигаться дальше и выяснить, кто она такая и куда шла.

"Я решила учиться. Мне захотелось измениться, сделать что-то важное", - сказала она. В этот момент я ощутила, что горжусь ею. Мы продолжали сидеть в темном джипе, она смотрела в ночь через лобовое стекло, а затем произнесла: " Знаешь, почему я выбрала Университет Колорадо?" - она повернулась ко мне. Я отрицательно покачала головой. "Я видела тебя тогда, той ночью в театре. Ты встала раньше всех, и я увидела тебя, потом ты вышла из зала и из моей жизни". Я смотрела на нее в благоговении.

"Ты видела меня?" - удивленно спросила я. Она кивнула. "Но там же было так темно. Как тебе удалось разглядеть меня?" Она пожала плечами. "Не знаю. Думаю, главным образом потому, что я узнала тебя по движениям, по походке. Полагаю, это было шестым чувством".

"Да, я была там. Пришла посмотреть на тебя. Я никогда не пропускала твои спектакли, Бет. Не хотела начинать и тогда. Или сейчас. Ты учишься на театральном отделении, верно?" Она кивнула с небольшой улыбкой и поклоном головы.

"Конечно. Что за глупый вопрос!" Мы обе понимающе улыбались, потом снова уставились в окно. Мы уже сказали друг другу все, что можно было сказать за одну ночь, тем не менее никто из нас не хотел уходить, не хотел расставаться. Наконец Бет вздохнула и повернулась ко мне. "Мне пора идти. Утром я должна быть на занятиях".

"Ладно", - тихо сказала я, не совсем понимая, к чему мы пришли. Что   происходит между нами? Да, мы помирились и теперь - а что будет теперь, неужели это всё? Мне хотелось, чтобы все было как раньше, хотелось вновь вернуть ее дружбу. Я хотела вернуть ее в свою жизнь, но не совсем понимала, как сказать ей об этом. Поэтому ничего не сказала.

"Что ж, мы хорошо провели время. Может быть, как-нибудь попозже мы сможем поболтать еще". Бет подхватила рюкзак, вылезла из джипа и, чуть помешкав, задержала свою руку на дуге кузова. Кинув на меня пристальный взгляд, она улыбнулась и ушла.

* * *

После того как мы припарковались на стоянке, я вышла из машины отца и тут же прямо перед собой увидела Конни и Монику, которые направлялись в церковь. Как только Моника увидела нас, она подошла ко мне. От надвигающейся бури воздух был неподвижным и влажным.

"Привет, дорогая", - произнесла она, заключая меня в крепкие объятия, затем мы отстранились, и она улыбнулась. Все, о чем она думала и что хотела сказать, было отражено в ее темных глазах. Я молча кивнула, так как мне не нужны были её слова. "Вы, должно быть, Ребекка", - сказала она, шагнув к моей любимой. Ребекка улыбнулась, пожимая протянутую руку Моники, и кивнула.

"Привет, Моника. Приятно познакомиться с тобой, хотя мне определенно хотелось бы, чтобы это произошло при других обстоятельствах". Моника похлопала по её ладони своей рукой.

"Да. Если это уместно, то мы с Конни хотели бы пригласить вас обеих сегодня на ужин". Я почувствовала, как три пары глаз в ожидании уставились на меня, и поочередно посмотрела на каждую из них, вглядываясь в ожидающие глаза Моники, сочувствующие - Конни и любящие - Ребекки. У меня как-то сам по себе возник вопрос, почему я чувствовала себя такой любимой и одновременно с этим такой же одинокой? Я и в самом деле не верила, что кто-то из них сейчас понимал то, что творится в моей голове. Что чувствовала я. Черт, да я и сама не совсем была уверенна в том, что полностью осознаю происходящее. Так что я просто кивнула, полагая, что это был самый безопасный жест.

"Дамы, вы готовы идти на службу?" Я обернулась и увидела отца, стоящего возле нашего кружка из женщин, моя мама стояла рядом с ним. Она протянула руку и, схватив меня за ладонь, потащила за собой. Ребекка вошла в церковь следом за нами.

* * *

Я отперла дверь в комнату, которую делила с первокурсницей по имени Кэндис Паркер. Удивительно, но сегодня она отсутствовала. Что-то не припоминаю, чтобы она когда-либо в субботний вечер выходила из комнаты. Возможно, она просто вышла поесть. Какая-то часть меня в глубине души обрадовалась, что я смогу расслабиться и подумать обо всем без помех. С другой стороны, я была разочарована. Сейчас я ощущала потребность поговорить. О жизни, о школе, о Бет. Да о чем угодно.

Я глубоко вздохнула, чтобы развеять это желание, затем упала на спину в кровать, закинула руки за голову и уставилась в потолок. Опять вздохнула и тут же подпрыгнула, услышав стук в дверь. Изогнув шею, я оглянулась, чтобы взглянуть и понять, кто там ещё, словно это могло бы мне помочь узнать, кто за дверью.

"Кто там?" - выкрикнула я.

"Я", - послышался приглушенный ответ. Я закатила глаза.

"Кто - я?" - раздраженно, будучи не в настроении для игр, произнесла я и села, свесив ноги с кровати.  Затем быстро подскочила к двери и рывком распахнула ее. Ошеломленная моей резкостью Бет стояла в коридоре, раскрыв рот, как будто собиралась что-то сказать. Она закрыла его и улыбнулась.

"Эээ, привет” - произнесла она, махнув мне рукой. Я махнула ей в ответ, все ещё продолжая смотреть на неё, как на привидение. "Эээ, ну, вообще-то сейчас еще не слишком поздно. Не хочешь поговорить?" Я улыбнулась и кивнула, закрыв за собой дверь. Затем мы направились вдоль коридора.

* * *

Скользнув по отполированной деревянной поверхности жесткой холодной церковной скамьи, я села и полистала небольшую брошюрку, которую мне вручили около двери при входе в церковь.  Я сидела между Ребеккой и мамой, Ребекка - слева, а мама - справа. Одна держала меня под руку, другая положила руку на мое колено. Я ощущала своими пальцами глянец бумаги и вгляделась в фотографию улыбающейся Бет, сфотографированной, вероятно, несколько лет назад. Она выглядела здоровой, счастливой и красивой. Я вчитывалась в информацию, которая была в брошюре, об ее успехах в театре, в теле - и радиорекламе, о которых я была совершенно не в курсе. Я не смогла сдержать улыбку, читая часть, посвященную ее детству. Увидев свое имя, я обнаружила наше прозвище - "бедовые близнецы", именно так её мать окрестила нас много лет назад. Господи, да это же неправда! Потом до меня дошло, что я до сих пор не увидела Нору Сэйерс. Я знала, что она должна быть где-то здесь, и, вытянув шею, начала всматриваться в толпу. Наконец я увидела ее возле двери у алтаря. Она стояла и разговаривала с довольно симпатичным мужчиной. К своему удивлению я поняла, что это был Джим Сэйерс. Я не видела его много лет. Да и Бет тоже его не видела, насколько я знала. Он выбрал прекрасное время, чтобы показаться. Стоящую рядом с ним женщину я вспомнила по одной из старых фотографий - его жена Линн. Джим несколько раз кивнул головой на то, что сказала ему Нора, а затем презрительно-снисходительно улыбнулся и, положив руку на спину Линн, двинулся к скамье, находящейся в заднем ряду. Нора, понаблюдав за тем, как они уходят, повернулась и направилась к первому ряду. А разве сам Джим не должен сидеть в первом ряду? Я посмотрела на Нору, на её седые волосы, взбитые в нелепую смешную прическу. Ее красно-черное платье, преимущественно красного цвета, было слегка тесновато для её тела, которое стало пухлым, когда Норе перевалило за пятьдесят. Она выглядела уставшей, а на её лице лежал толстый слой макияжа, чтобы скрыть глубокие морщины. В этот момент Нора повернулась, и ее глаза замерли на мне. Она улыбнулась, отчего красная помада на ее бледном лице превратилась в кровавую линию. Я уныло улыбнулась и слегка кивнула. Пройдя на свое место к скамье в первом ряду, она уселась возле какой-то блондинки. Развернувшись, я посмотрела на Монику, которая сидела прямо позади меня.