Иван Багмут - Записки солдата

• Название: Записки солдата
• Автор: Иван Багмут
• Издательство: «Советский писатель»
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 1985

В книгу известного украинского писателя Ивана Багмута «Записки солдата» вошли повести и рассказы. В повести «Записки солдата» автор правдиво изобразил ратный подвиг советских людей на полях сражений Великой Отечественной войны. Герой повести «Жизнеописание послушного молодого человека» подростком встретил Великую Октябрьскую революцию и стал настоящим борцом за ее идеи.

Главные герои рассказов — люди труда.

СОДЕРЖАНИЕ

Ю. Герасименко. Жизнеописание счастливого человека. Перевод Вл. Россельса.

ПОВЕСТИ

Записки солдата. Перевод Вл. Россельса.

Жизнеописание послушного молодого человека. Перевод Вл. Россельса.

Приключения черного кота Лапченко, описанные им самим. Перевод Вл. Россельса.

РАССКАЗЫ

Кусок пирога. Перевод Е. Россельс.

Злыдни. Перевод Вл. Россельса.

Третья лекция. Перевод Вл. Россельса.

Бочка. Перевод М. Фресиной.

Двенадцатая собака. Перевод М. Фресиной.

Горячие ключи. Перевод М. Фресиной.

Теги-теги. Перевод Н. Сказбуша.

В яблоневом саду. Перевод М. Фресиной.

Братья. Перевод М. Фресиной.

Драгоценное издание. Перевод М. Фресиной.

Друзья. Перевод Е. Россельс.

Весенний день. Перевод Е. Россельс.

Характер. Перевод М. Фресиной.

Хунхуз. Перевод Вл. Россельса.

Белый костюм. Перевод Вл. Россельса.

Федор из Федора. Перевод Вл. Россельса.

Рассказ о рассказе. Перевод Вл. Россельса.

---

Я взглянул на это жалкое создание и саркастически засмеялся:

— Может быть, и вы считаете себя интеллигенткой?

Она тупо смотрела на меня с минуту, а потом пробормотала:

— Не желаю с вами разговаривать. Я лучше подремлю, чем слушать грубияна.

— Ха-ха-ха! — расхохотался я ей в лицо. — Сейчас я расскажу вам одну новость, чтобы вам слаще спалось.

И я рассказал, для чего собрали сюда кошек. Вмиг все заключенные повскакали со своих мест, а старуха чуть не упала в обморок…

— Это правда? — упавшим голосом спросила она.

— Это правда? — глядя на меня перепуганными глазами, спрашивали остальные.

Я молча посмотрел на них, и они поняли мой взгляд. В клетке наступила такая тишина, что слышно стало, как где-то далеко, может быть через комнату от нас, скреблись мыши, но нам в эту минуту было не до них…

Так закончилось мое путешествие к родичам…

Приятная неожиданность

Я уснул и, хотя изнервничался и проголодался, проспал до утра.

В восемь часов к клетке подошел пожилой верзила, одетый в белый, но грязный халат. Этот человек мне сразу не понравился. Я не люблю людей, у которых совесть нечиста. Конечно, доказать, что у него нечистая совесть, я не мог, но был уверен в этом. Вообще у нас, животных, интуиция значительно сильнее, чем у людей.

Человек угрюмо оглядел нас и наконец остановил взгляд на мне.

— Ты, — сказал он, и сердце мое тоскливо забилось.

Тут в помещение вошел немолодой мужчина в ослепительно белом халате, и тот, в грязном, льстиво приветствовал его:

— Доброе утро, товарищ профессор!

— Доброе утро, Петрович. Готовимся к лекции?

— Да уж такая работа…

— О! А это что за красавчик? — вдруг воскликнул профессор, увидев меня.

— Какой уж там красавчик, товарищ профессор! Черный как сажа, — возразил Петрович, и я лишний раз убедился: когда человек нехорош сам, он хулит всех других.

— Чудесный экземпляр! Поймайте его для меня, а в лабораторию возьмите хотя бы вон ту облезлую.

Внутренний голос подсказывал мне, что профессора не следует бояться, и, когда Петрович отпер клетку, я подошел к профессору и сам вспрыгнул к нему на руки.

— Это чистокровный сибирский кот! — восхищенно проговорил профессор. — Знаете, Петрович, я возьму его домой! Пощупайте, какая у него мягонькая шерсть!

— А мне все равно, мягонькая или не мягонькая, — грубо ответил Петрович. — Не берите его, зачем вам лишние заботы. А Александра Александровна? Вот достанется вам от нее!

— Ну, знаете! — попробовал было рассердиться профессор.

— И права Александра Александровна, что не любит кошек. А этот котище, вижу, еще и шкодливый!

«Много ты видишь! Клеветник! — презрительно подумал я. — Халат бы лучше выстирал!»

— Ну что вы, Петрович! Я уверен, этот котик совсем не шкодлив. А знаете, как я назову его?

Я перестал мурлыкать и прислушался.

— Назову его… (Тут я чуть не вскрикнул от неожиданности. Не услышь я этого собственными ушами, никогда бы не поверил в возможность такого фантастического совпадения.) Назову его Лапченко.

— Так я же и есть Лапченко! — воскликнул я радостно.

— Ого! Ему понравилось имя. — Профессор погладил меня. — Посадите его пока в отдельную клетку и накормите, — добавил ученый и ушел.

— Слушаюсь, — ответил тип в грязном халате и так сдавил мне шею, что я чуть не ойкнул. Потом он грубо швырнул меня в пустую клетку.

— Негодяй! — возмутился я. — Как ты обращаешься с чистокровным сибирским котом?

— Я тебя накормлю! — пообещал он мне и, взяв старую кошку, куда-то понес ее.

«Слишком поспешно и недостаточно обоснованно я даю оценки людям… — упрекнул я себя. — Я выругал его, а он пообещал меня накормить. В дальнейшем надо быть осмотрительнее с оценками, в особенности с отрицательными».

К сожалению, как позже выяснилось, я не ошибся, назвав этого типа негодяем. Он не дал мне ни крошки, а его слова «Я тебя накормлю» следовало понимать как «Я тебя не накормлю».

Люди считают чувство мести низким, но я не человек и дал волю желанию отомстить, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Но как это сделать? Единственное, что было в моей власти, — это бросить на врага уничтожающий взгляд. Я так и сделал, когда перебирался из института на квартиру профессора.

Расплата за любопытство

Я не люблю, когда меня дергают за хвост, и это теперь мне не угрожало. Жена профессора была со мной не слишком приветлива, но я всячески старался завоевать ее симпатию. Узнав еще от Сергия, что «действие равно противодействию», я не разбил ни одной хрустальной вазы, хотя здесь их было неисчислимое множество. Помня слова негодяя в грязном халате, я предпринимал героические усилия, доказывая, что абсолютно не шкодлив. Можно открыто и честно, без хвастовства, но и без ложного стыда заявить, что я этого добился.

Профессор был по специальности ихтиолог, то есть изучал рыб. Мне это приносило двойную пользу. Во-первых, я частенько лакомился не только карасями или карпами, но и красной рыбой — осетром, севрюгой, белугой. Во-вторых, слушая беседы профессора и ответы студентов на зачетах, которые профессор иногда принимал дома, я вскоре так наспециализировался в ихтиологии, что мог бы читать лекции малограмотным котам, поедающим рыбу, ничего не зная о ее происхождении, жизни и болезнях. В частности, я узнал, что рыба живет в воде, а не на базаре, как я считал прежде, сбитый с толку тем, что и жена хормейстера, и жена Писателя, и мать Сергия всегда приносили рыбу с базара.

Вообще здесь я отлично продолжил свое образование и развил мировоззрение. Я и раньше слышал, например, о дарвинской теории происхождения видов, но только у профессора понял все до конца. Оказывается, сперва на земле не было не только людей, но и кошек, собак и блох, а жили одноклеточные организмы, не имевшие ни головы, ни рук, ни ног. Словом, жила амеба — микроскопическая капелька протоплазмы, но — живой! Эти одноклеточные организмы развивались, превращались в многоклеточные и, в зависимости от условий существования, становились то обитателями вод, то суши. Развитие длилось сотни миллионов лет, и постепенно возникло все разнообразие живого мира. Больше всего меня поражало, что амеба, этот одноклеточный примитивный организм, — предок всех современных животных и человека. То есть не только Петренко (фамилия Петровича была Петренко), но и мой предок и предок профессора. Кстати, Петренко частенько наведывался к нам, причиняя мне всяческие неприятности.

Я прозвал его «амебой» за слишком уж примитивные интересы. Он приходил к профессору домой, когда требовалось что-нибудь починить в квартире, а то и просто вынести ведро с сором или выбить ковер. Делал он все это не из любви к труду, а из любви к деньгам.

— Вот бы мне зарабатывать столько денег, сколько вы получаете! — говорил он профессору, льстиво заглядывая ему в лицо.

— Ну и что было бы? — смеялся тот.

— Наложил бы целый сундук!

— А потом?

— Ого! Денежки — это, знаете ли…

Я уверен: он не знал, как употребить такие деньги, просто его тянуло к ним, и все.

«Боже, — скорбно покачивал я головой, — думала ли злосчастная амеба, что у нее будет такой потомок?»

А получая плату, он так смотрел в глаза профессору, так переминался с ноги на ногу, что тот вынужден был давать ему в пять раз больше, чем стоила его работа.

— Рвач! — крикнул я как-то, не сдержавшись. — Амеба!

Он, должно быть, понял и так пнул меня ногой, что я взвизгнул.

На мое счастье, этот тип приходил к нам редко, и мои нервы успевали отдохнуть.

Вообще же мне жилось у профессора хорошо, и я рассчитывал прожить здесь спокойно и в достатке, окруженный любовью и уважением членов семьи. Но жизнь есть жизнь…

Однажды Александра Александровна, уходя, не заперла как следует холодильник. Любознательность у меня в крови, а долго смотреть в холодильник мне прежде не приходилось — его всегда почему-то сразу же закрывали.

Я с интересом заглянул внутрь, принюхиваясь к жареной курице, копченой свинине, свежему маслу, сыру, и вдруг почувствовал запах незнакомого вещества, шедший от малюсенькой баночки. Я понимал, что совершаю неосторожный шаг, но природная любознательность победила, и я лизнул…

Это было нечто необычайное! Я лизнул еще и еще и утратил контроль над собой. Я совершенно потерял голову от нежного аромата и неповторимого вкуса, и когда пришел в себя, баночка была пуста и лежала не в холодильнике, а на паркете.

Я понимал, что поступил нехорошо, и, мучимый укорами совести, быстро заснул.

Крик Александры Александровны донесся до меня сквозь сон и вернул к суровой действительности.

— Я не стану терпеть в доме это страшилище! Я требую немедленно выгнать этого выродка, этого бандита, этого негодяя, этого мерзавца!