Дмитрий Агалаков - Принцесса крови

• Название: Принцесса крови
• Автор: Дмитрий Агалаков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7668-0

Жанна д'Арк… Легенда о «пастушке» родилась в XIX веке, на гребне очередной революционной волны во Франции, когда буржуазия всячески противилась возвращению на политическую арену аристократии. Таковой Жанну и причислили к лику святых в 1920 году. Но в современных энциклопедиях по Средневековью все чаще появляется альтернативная версия. А именно, что Жанна была принцессой — родной дочерью герцога Людовика Орлеанского и королевы Франции Изабеллы Баварской. И что жизнь ее сложилась далеко не так, как нам предлагает официальная история.

В этот круговорот событий и погружает нас новый историко-приключенческий роман Дмитрия Агалакова «Принцесса крови, или Подлинная история Жанны д'Арк — Девы Франции». Роман состоит из двух книг: «Цветок Лилии» и «Полет орлицы». Цепь событий начинается с первых дней рождения Жанны в парижском дворце Барбетт, включая все ее грандиозные походы, до дня истинной смерти в 1449 году, случившейся на восемнадцать лет позже, чем заявлено традиционной историей…

---

Дмитрий Агалаков Принцесса крови

* * *

«…При жизни ее никто не называл Жанной д’Арк, но знали великую героиню как Жанну, Орлеанскую Деву или Девственницу Франции.

Вопреки официальной легенде Жанна д’Арк выросла не в крестьянской семье. Жак д’Арк, вошедший в историю как ее отец, а также Изабелла де Вутон по прозвищу Римлянка, звавшаяся ее матерью, были выходцами из старинных рыцарских фамилий, сильно обедневших, как и сотни других, в результате кровопролитной и разорительной Столетней войны[1].

Представ перед королевским двором в Шиноне, Жанна, по свидетельству ее современников, держалась с королевским достоинством, предпочитала дорогие туалеты, будь то мужское платье или женское, была хорошей наездницей и прекрасно владела рыцарским оружием. Герб Жанны, подаренный ей лично королем Франции Карлом VII, был исключительной привилегией тех, в ком текла кровь Капетингов-Валуа. Если королевский герб украшали три золотых трилистника на лазоревом поле, то на гербе Жанны вместо средней лилии был меч, направленный острием вверх и пронзавший корону[2].

Во время военных действий Жанне Девственнице беспрекословно подчинялись принцы крови и первые аристократы Франции, и у нее единственной, наравне с королем, существовало священное право помилования. На коронации Карла Валуа в Реймсе только штандарт Девственницы получил право находиться на хорах собора.

В плену, находясь под судом инквизиции, Жанна не подвергалась пыткам, как прочие враги англичан и послушной ей церкви, обвиненные в ереси и колдовстве. А ведь это могло изменить ход процесса, в конце концов провалившегося, в пользу врагов французской героини.

И наконец, никто и никогда не видел, как была сожжена Жанна Девственница. На лицо женщины, под ее именем преданной огню в Руане 30 мая 1431 года, был надвинут капюшон, а сверху одет тесный черный колпак…»

Пролог. Тайна крови

За гордого принца сошла бы, а не за простую пастушку!

Мартен Ле Фран, секретарь Амедея VIII Савойского.Поэма «Защитник Дам».

1

Четвертого марта 1429 года в час пополудни к крепости Шинон, разросшейся тремя мощными замками на скалистом отроге, над притоком Луары — Вьенной, подъехал хорошо вооруженный отряд из шести всадников. От мокрого снега с дождем их спасали длинные плащи и капюшоны. Бледно сверкали наручи и поножи воинов, кирасы и шлемы.

Все три замка — форт св. Георгия, Срединный замок и замок Кудрэ, — построенные в разное время, объединяли зубчатые стены, оттого крепость казалась гигантской, которую и взглядом охватить было трудно. Когда-то именно здесь умер Ричард Львиное Сердце, а позже томились плененные тамплиеры, ожидая страшной расправы. Уже издалека Шинон приковывал взоры путников, а подъехавшим ближе, высокими мрачными башнями, под низким, еще зимним небом, он внушал самое глубокое почтение.

Не всякое войско решится осадить такую крепость, а взять и подавно!

Потому дофин Карл, однажды бежав из Парижа от ненавистных бургиньонов, вот уже несколько лет как обосновался со своим двором в этой неприступной цитадели. И хотя новой столицей его государства был город Бурж, отчего и прозвали дофина «Буржским королем», именно из Шинона руководил он своей частью Франции, пока еще свободной от англичан.

Всадники подъехали к сторожевой башне, которую соединял с крепостью, над глубоким рвом, подъемный мост; один из рыцарей направил коня к самым ее воротам, три раза ударил в них боевым молотом. Другой всадник, что был помоложе, оторвался от отряда и крикнул:

— Эй, стража! — его быстрый и нетерпеливый конь гарцевал перед воротами башни. — Именем короля!

Между зубцами башни показалась верхушка алебарды и голова в шлеме.

— Кто вы? — с высоты хмуро спросил стражник.

— Там есть капитан де Брессар? — спросил тот из всадников, что был помоложе.

— Капитан де Брессар сдал свою вахту, — сказал стражник. — Заступил капитан де Ковальон.

— Я королевский гонец Колле де Вьенн! Мы прибыли из крепости Вокулёр. Позови своего начальника!

— И поживее, солдат! — грозно проговорил рыцарь, вооруженный молотом, отъезжая от ворот. Теперь он тоже смотрел вверх. — Если тебе дороги твои уши!

Последняя фраза заставила стражника поспешить за своим командиром. Если гости так самоуверенны, значит, на то есть причины. Тем более, кто прикрывается «именем короля». Солги такой смельчак, его ждет суровое наказание. Через несколько минут в проеме бойниц уже было три головы.

— Кто вы и откуда? — спросил на этот раз другой голос.

— Ковальон! — задрав голову, крикнул всадник помоложе, на быстром коне. — Это я, Колле де Вьенн! Со мной офицеры Робера Бодрикура, капитана Вокулёра: рыцарь Жан де Новелонпон и рыцарь Бертран де Пуланжи. С нами Дама Жанна. Открывай же ворота! Мы почти две недели не слазили с лошадей! Его величество ждет нас.

На башне произошло движение. И вот уже спустя минут пять открывались ворота сторожевой башни. Путников встречала присмиревшая стража.

— Де Вьенн! — радостно воскликнул капитан. — Вот так встреча… — Но глаза его уже искали другого всадника. — Дама Жанна, она и впрямь с вами?

— Да, капитан, она здесь, — звонким голосом ответил один из всадников с опущенным на лицо капюшоном. — И она будет вам благодарна, если вы как можно скорее пропустите нас.

Всадник, которого назвали «Дамой Жанной», стащила с головы капюшон. Капитан жадно всматривался в облик наездницы, не меньший интерес был и на лицах стражников. Дерзкое девичье лицо открылось им, в крайней степени утомленное, бледное, короткая стрижка темных волос.

— Мы смертельно устали, Ковальон, — сказал Колле де Вьенн. — Это был самый тяжелый путь в моей жизни. Честное слово! И самый опасный. Мы и впрямь будем благодарны тебе, если монсеньер де Гокур как можно скорее узнает о нашем приезде.

— Сейчас опустят мост и я сам провожу вас, — сказал де Ковальон. — Дама Жанна позволит держать ее стремя?

— Будьте так любезны, капитан, — вежливо ответила та.

Вскоре мост был опущен, ворота открыты. Восемь всадников въехали в мирно гудевшую Шинонскую крепость.

2

Редко в какие дни парадная зала Шинона в замке св. Георгия освещалась так ярко и тепло. Не меньше сотни факелов пылало на ее стенах. Весь двор «Буржского короля» собрался здесь в этот вечер.

За окнами замка давно стемнело. Верно, эти освещенные окна притягивали взоры путников, у которых не было в этот час тепла и крова.

В этот день рыцари с радостью забыли про свои доспехи, они им были не нужны. Многочисленные дворяне из свиты короля предпочли обременительной и столь надоевшей во время нескончаемых военных действий броне яркие приталенные кафтаны из парчи с меховой оторочкой, с дутыми плечами и пышными рукавами, узкими на запястьях, и штаны ми-парти[3], цвета которых могли указать на родовые гербы или гербы их сюзеренов. Правда, некоторые из мужчин не забыли о мечах, вложенных в роскошные ножны, но большинство обходилось длинными дорогими кинжалами у пояса. Колыхались яркие шелковые платья дам, доходящие до самого пола, обтекали талию и тесно сковывали их плечи одетые поверх платья и подбитые мехом сюрко; широкие рукава их одежд были похожи на крылья больших птиц, а головы дам украшали тяжелые и пышные прически из хитро сплетенных кос над ушами; унизанные золотыми и серебряными нитями, они походили то на бараньи рога, то на гигантские сердца. Высокие складчатые воротники кавалеров и дам что есть сил вытягивали шеи и подпирали, точно лепестками распустившихся роз, подбородки. Сапоги тех и других, сшитые из мягкой кожи, вытаптывали ковры, устилавшие просторную залу. Обувь стреляла вперед длинными носами или давала последним безжалостно закругляться вверх — и то, и другое было в моде и считалось привилегией знати.

Слуги подавали вино в серебряных кубках, извлеченных из дорогих резных буфетов. В зале стоял легкий возбужденный гул, предвестник большого торжества.

— День рождения его величества, что мы праздновали накануне, и то отмечалось с меньшим шиком, — заметил Жорж Ла Тремуй, фаворит короля и его советник, подходя к Раулю де Гокуру, первому камергеру Короны и губернатору Шинона. — Вы не находите?

— Считайте, что это всего лишь продолжение праздника, — откликнулся тот. — Король на то и король, чтобы позволять себе такие малости.

— Интересно, она и впрямь заслуживает такого внимания? — точно сам с собой рассуждал Ла Тремуй. — Одно дело, подкупить своим красноречием приходского священника и коменданта провинциальной крепости, и другое — справиться с целым двором. Что вы об этом думаете, де Гокур?