Дмитрий Агалаков - Принцесса крови

• Название: Принцесса крови
• Автор: Дмитрий Агалаков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7668-0

Жанна д'Арк… Легенда о «пастушке» родилась в XIX веке, на гребне очередной революционной волны во Франции, когда буржуазия всячески противилась возвращению на политическую арену аристократии. Таковой Жанну и причислили к лику святых в 1920 году. Но в современных энциклопедиях по Средневековью все чаще появляется альтернативная версия. А именно, что Жанна была принцессой — родной дочерью герцога Людовика Орлеанского и королевы Франции Изабеллы Баварской. И что жизнь ее сложилась далеко не так, как нам предлагает официальная история.

В этот круговорот событий и погружает нас новый историко-приключенческий роман Дмитрия Агалакова «Принцесса крови, или Подлинная история Жанны д'Арк — Девы Франции». Роман состоит из двух книг: «Цветок Лилии» и «Полет орлицы». Цепь событий начинается с первых дней рождения Жанны в парижском дворце Барбетт, включая все ее грандиозные походы, до дня истинной смерти в 1449 году, случившейся на восемнадцать лет позже, чем заявлено традиционной историей…

---

Жан Бургундский оставил зеркало, обернулся к слуге:

— Ты хотел мне что-то показать, Жак?

— Да, мессир, — ответил тот.

Слуга подошел к одной из дальних полок и вынес на свет небольшой арбалет.

— Для ближнего боя, мессир, — сказал слуга. — С двадцати шагов пробивает рыцарскую броню, — с мрачной улыбкой похвастался он.

— Добрый арбалет, — усмехнулся герцог, беря в руки оружие. Он коснулся рукой дерева, тугой стальной тетивы. — А какова стрела к нему?

— Подстать тетиве — из лучшей стали.

Герцог вернул оружие мастеру.

— Покажи его в деле, Жак! — ему не терпелось насладиться зрелищем.

— Конечно, мессир.

Слуга достал стрелу из кожаного колчана, висевшего на стене, отыскал тут же, на одной из полок, «козью ногу» — для натяжки тетивы, и подготовил арбалет к бою. Затем Жак вытащил первый попавшийся ему на глаза факел из гнезда и направился в дальний угол залы — в темноту, и скоро там вспыхнул огонь. Языки пламени высветили чучело в человеческий рост, из плеч которого пучками торчала солома. На кожаном ремне, прикрывая торс чучела, висел помятый щит с рисунком, но в сумрачном свете герб читался плохо. Было ясно, что это — мишень. Слуга вернулся к герцогу, цепко взял оружие.

— На темных улицах Парижа не будет лучшего друга, чем этот арбалет! — сказал он.

— Охотно верю, — отозвался герцог. — Порадуй же меня!

— Здесь все тридцать шагов, мессир, — целясь, со знанием дела сказал Жак.

Щелчок, протяжный свист, глухой удар…

Герцог неторопливо подошел к мишени. Выстрел был метким, выше всяких похвал — железная стрела пробила щит в самом центре, подрезав стебель средней из трех золотых лилий. Они расцветали на лазоревом поле. Сверху их венчала полоса белых квадратов. Это был герб герцогов Орлеанских — второй ветви французского королевского дома…

— Сейчас — самое время, — взволнованно проговорил герцог. — Сегодня же! Промедление — смерти подобно…

2

Королева сама решила принести любовнику чистое белье и одежду. Во дворце Барбетт хранился целый гардероб Людовика. Иногда королева доставала одну из его накрахмаленных рубашек, прижимала к лицу и долго не могла оторваться ото льна или шелка. Ведь эта одежда была его частью, впитывала его пот, иногда — кровь. А подчас ей хотелось взять факел и швырнуть огонь в вороха его одежды, чтобы та вспыхнула, сгинула. Ничего по себе не оставила, только пепел. Все зависело оттого, какие слухи долетали до нее — о нем.

Она ждала герцога весь хмурый ноябрьский день, не находила себе места. Они не виделись всего три дня, с того самого часа, как Людовик и Жан Бургундский, два врага, обменялись облатками в соборе Парижской Богоматери и поклялись в вечной дружбе. Но и этих трех дней хватало для ревности, сводившей ее с ума. Какая из женщин открывала ему объятия? И одна ли? Десять лет назад ей удалось обманом и клеветой удалить от двора, а затем добиться полной опалы красавицы Валентины Висконти, жены герцога, к которой он оказался сильно привязан, но справиться со всеми женщинами, до которых так охоч был Людовик Орлеанский, она бы никогда не смогла.

Изабелла вошла в натопленную комнату, где в огромном, как грот, камине трещали поленья, теплились по углам угли. Здесь пахло травами и бальзамами. Ее любовник полулежал в огромной кадке. Пар поднимался над водой, доходившей ему до груди. Лицо герцога было обращено в профиль к хозяйке дворца. Положив мощные руки на края деревянной ванны, он откинул голову. Переливались перстни на пальцах. Веки Людовика были сомкнуты — он не видел королеву. В левом ухе герцога мутно сверкала золотая серьга. На груди его, густо покрытой волосами, на толстой цепи блестел золотой медальон. Никогда и никому он не показывал его содержимое. Но говорили, силы в этом медальоне таились великие! Людовик вдыхал благовония трав, которые курились в комнате для омовений. Казалось, герцог был в дреме. Что грезилось сейчас ее мужчине?

— Я провел почти сутки в дороге, — сказал он, не открывая глаз, но точно чувствуя, кто вошел. — И думал только о тебе…

Ее сердце замирало, когда она видела его. Так случилось и теперь — стоило ему заговорить. Иные женщины ценили герцога и за другие таланты, например, Валентина Висконти. Людовик Орлеанский был человеком утонченным: привечал художников, поэтов и музыкантов, лично участвовал в постройках дворцов. Оттого Людовика и Валентину, некогда услаждавшую двор игрой на арфе, называли идеальной парой. Но для нее, королевы, он был бешеным вепрем, неутомимым наездником, укротителем самых необузданных ее страстей.

— Можешь идти, — сказала Изабелла служанке. — И отнеси белье его высочества к прачке.

Та поклонилась и, не поднимая глаз, вышла.

— Мне стоит больших трудов разыгрывать траур, — положив чистое белье на скамью, подходя к нему, сказала королева. Она уже касалась его сильных плеч. Стоя сзади, она с нежностью намылила шею и грудь возлюбленного. Изабелла боялась оторваться от его тела — так она соскучилась.

— Позволь, я сниму твой медальон? — осторожно спросила она. — Он мешает мне. — Королева потянулась, но герцог уверенно перехватил ее руку. — Чтобы владеть моим сердцем, тебе он не нужен, — попыталась объяснить она. — Ты и так хозяин моей души…

Но Людовик не отпускал ее, что означало: нет.

— Как наш ребенок? — беря ее мыльные руки в свои, мягко спросил герцог. — Он… здоров?

— Здоров и прекрасен, как его отец и мать.

Весть о том, что ребенок королевы, сын Филипп, упокоился с миром, вот уже тринадцать дней, как облетал страну. 10 ноября 1407 года предусмотрительный и хитрый Людовик Орлеанский посоветовал королеве запутать следы. Он знал: не все при дворе поверят, что ребенок умер. И никто не поверит, что он от короля. Каждому было известно, что Карл уже много лет не прикасался к супруге. Зато об их связи знал всякий. «Кого же мы похороним в Сен-Дени?» — спросила королева Изабелла Баварская у своего любовника, и он ответил с присущей ему легкостью: «Подкидыша». Так и случилось. Преданные служанки королевы вышли в тот день на охоту и принесли труп ребенка, мальчика, который замерз у церкви. Это было обычным делом. За аборт можно было поплатиться жизнью — и матери, и повитухе. А вот подбросить ребенка в корыто для подкидышей, у ворот церкви, было делом привычным: Господь сам разберется — оставить крохе жизнь или забрать ее, чтобы тот не мучил себя земной юдолью.

— Наша девочка похожа на крошечный бутон лилии, который однажды распустится прекрасным цветком, — добавила королева.

Он поцеловал намыленную ладонь возлюбленной. Изабелла нагнулась к нему и коснулась губами его уха.

— Я соскучилась, любимый. — Ее длинные черные волосы мокли в пенной воде, закрывали лицо герцога. — Нас ждет ужин и постель. Или наоборот. — Она уже ловила с жадностью его губы. — Поторопимся, Луи…

…Жарко горел огонь в двух каминах королевской спальни, громко трещали дрова. По зале, плотно укрытой коврами, ползали алые отсветы. Даже напоминание о сыром ноябре не доходило сюда…

— Как долго ты пробудешь со мной? — спросила у герцога королева.

— Это как вам будет угодно, ваше величество. — Они лежали нагими. Женщина — перебросив через мужчину ногу, он — взяв ее шею в кольцо мощной руки, кисть которой была увита перстнями. — Если захотите — вечность.

— Лгунишка, — улыбнулась она. Ее длинные черные волосы укрывали его плечо, стелились по подушкам. — Но эта ложь мне приятна.

Пожалуй, ни одна пара не вызывала во французском королевстве столько кривотолков, как Изабелла Баварская и Людовик Орлеанский, родной и единственный брат короля. Знакомство Карла Шестого и Изабеллы было подстроено бургундскими родственниками юной принцессы на богомолье 18 июля 1385 года. В ту пору королю было семнадцать лет, Изабелле — пятнадцать. Вскоре они стали мужем и женой. Между царственной парой, стремившейся познать все любовные искушения, вспыхнула страсть, а волна придворных развлечений подхватила их и понесла своим руслом. Но король грезил не только любовными приключениями, но и рыцарскими подвигами, и потому надолго отлучался. Королева же видела перед собой лишь одну стезю — быть любовницей и, когда приходило время, матерью королевских детей. Впрочем, которые могли рождаться не только от короля. С 1392 года приступы безумия один за другим поражали Карла Шестого, ставшего опасным спутником как для своих друзей, кутил-аристократов, так и для царственной супруги. А приходя в себя, он становился еще опаснее — без него на свой лад управляла государством его родня, и что еще хуже — как-то утешала безутешное свое горе молодая королева. В те годы, когда помрачение рассудка все тяжелее сказывалось на короле, рядом с ним, по воле королевы, появилась Одетта де Шандивер — терпеливая сиделка и нежная любовница, а рядом с Изабеллой Баварской, наряду с другими мужчинами, герцог Орлеанский. Он занял неизменное первое место в списке ее возлюбленных и стал защитником королевы от нападок двора. Изабелла и Людовик не стеснялись выставлять свою связь напоказ. Их часто видели вместе не только в укромных уголках королевских дворцов, но и на публичных сборищах. Народ был недоволен. «Немка могла бы и постыдиться!» — шептались простые французы.