Евгений Нестеренко - Размышления о профессии

• Название: Размышления о профессии
• Автор: Евгений Нестеренко
• Издательство: Искусство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Книга народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии, профессора Е. Е. Нестеренко рассказывает о работе певца-актера, о своеобразии этой сложной профессии. Автор вспоминает о своих творческих встречах со многими крупными советскими и зарубежными композиторами, режиссерами, дирижерами и исполнителями. Большой раздел в книге посвящен педагогике.

---

У Луканина класс всегда был переполнен, многие стремились попасть к нему, видя успешные результаты его занятий. Наш профессор, хотя и был человеком добрым, некоторые вещи — лень, зазнайство, хамство, пьянство — не прощал, равно как не прощал несерьезного отношения к занятиям, и бывали случаи, что он расставался с каким-нибудь своим учеником. Он никогда не говорил о нем плохо, здоровался, беседовал, спрашивал, как идут дела теперь, но продолжать занятия со студентом, который «подмочил» свою репутацию в его глазах, Василий Михайлович не считал возможным.

К моменту окончания консерватории у меня за плечами было уже два года работы в Малом оперном театре и конкурс имени Глинки. Но Василий Михайлович продолжал меня контролировать — я раз-два в месяц заходил к нему в класс, он занимался со мной, поправлял что-то, делал замечания и возвращал меня на тот путь, по которому я должен был идти вперед и от которого, будучи еще неопытным певцом, волей-неволей иногда отклонялся.

Во время моей подготовки в 1967 году к конкурсу молодых оперных певцов в Софии Василий Михайлович уделял мне много внимания, прошел со мной партию Кончака, которую я должен был исполнить на отборочных прослушиваниях в Кировском театре. Он объяснил мне, как там поставлена эта сцена, и я успешно прошел отбор и выступил на конкурсе, получив вторую премию и серебряную медаль, очень обрадовав Василия Михайловича, который верил в мое будущее.

До конкурса в Софии, где я добился очевидного успеха, после чего перешел в Кировский театр и получил широкий простор для освоения нового, серьезного басового репертуара, в мое будущее верили только три человека: Мария Михайловна Матвеева, которая всегда говорила мне: «Ты будешь большим певцом, таким, как Борис Романович Гмыря» (она очень почитала Гмырю, переписывалась с ним и считала его лучшим из современных басов), Василий Михайлович и я сам. Когда в 1962 году праздновалось столетие Ленинградской консерватории, я попросил моего учителя оставить автограф на книге, посвященной юбилею, и Василий Михайлович написал: «Желаю дорогому Жене Нестеренко успехов в искусстве. Твердо верю в это». Такая надпись и то, как он ко мне относился, вселяли в меня уверенность в своих силах. Позже, когда многие проблемы были уже решены, когда я многому научился и многого добился, казалось, что так и должно было быть. Но в то время, когда я только нащупывал свой путь, так важна была поддержка и вера этих людей, которым я безгранично верил и которых всегда очень любил.

Когда я поступил в консерваторию и стал заниматься с Луканиным, Мария Михайловна Матвеева неизменно интересовалась моими успехами, переживала за первые неудачи, но у нее я с тех пор не пел — педагогическую этику она соблюдала свято: передав ученика другому педагогу, сохраняла с ним только человеческие отношения. Я регулярно навещал Марию Михайловну, по-прежнему делился с ней своими радостями и огорчениями. И я рад, что оба моих прекрасных педагога дожили до моих значительных успехов, до победы на конкурсе молодых оперных певцов в Софии, до выступлений в ряде ведущих ролей басового репертуара в Кировском театре. Жаль, что они не дожили до того времени, когда я завоевал золотую медаль на конкурсе имени Чайковского, поступил в Большой театр, стал выступать на лучших сценах мира.

Начиная с 1967/68 учебного года Василий Михайлович уже не преподавал в консерватории. После моего возвращения из Софии, летом 1967 года, он чувствовал себя хорошо, бодро, а потом вдруг занемог, слег, и с его классом стал заниматься я. Профессор продолжал находиться в числе педагогов консерватории. Почувствовав, что он уже не встанет, В. М. Луканин уволился из консерватории, и я стал вести его учеников самостоятельно. Но какое-то время — хоть полгода — мне удалось поддерживать в нем надежду, что он еще будет преподавать, что еще вернется в свой 14-й класс.

Василий Михайлович Луканин дожил до преклонных лет — он умер несколько месяцев спустя после своего восьмидесятилетия. И хотя он тяжело болел последние годы, думаю, они были для него достаточно светлыми. Не только потому, что его жена, Анна Павловна, бесконечно преданная ему, делала все для того, чтобы его жизнь и его дом были как можно лучше, но и потому, что Луканин до последних дней был окружен учениками, которые духом своей молодости оживляли его душу, которые всегда были готовы помочь в трудную минуту.

Наш профессор происходил из семьи церковных певчих. Он был человеком неверующим, но незадолго до его смерти в связи со смертью Анны Ахматовой жена сказала ему: «Ваконька, ты знаешь, Ахматову отпевали в Никольском соборе». Василий Михайлович ответил: «Это хорошо». Поэтому, когда он умер, всего на полгода пережив Марию Михайловну, жена сочла эти слова за желание быть отпетым в Никольском соборе. После его смерти Анна Павловна, которая, мало сказать, очень любила — прямо-таки обожала Василия Михайловича (в свое время она спасла его, когда он был арестован по ложному обвинению), сменила свою фамилию Калужская на Луканину. На памятнике на могиле Василия Михайловича она попросила выбить ноты первой строчки романса Чайковского «Закатилось солнце»…

Когда Василия Михайловича не стало, мы, его ученики, постарались что-то сделать для увековечения его памяти. Во-первых, мы добились, чтобы 14-й класс Ленинградской консерватории, в котором он занимался, носил его имя. Во-вторых, было решено выпустить луканинскую грампластинку, и один из учеников нашего профессора, Александр Слепнев, в то время директор Ленинградского отделения фирмы «Мелодия», разыскал сохранившиеся записи Луканина. К сожалению, почти все, записанное Василием Михайловичем в расцвете его дарования, погибло во время блокады Ленинграда, но некоторые записи, сделанные уже в преклонном возрасте, удалось реставрировать. Добавив к ним дуэт Груни и Вакуленчука из «Броненосца „Потемкин“» в исполнении В. М. Луканина и С. П. Преображенской с диска, который любезно предоставил известный ленинградский коллекционер Юрий Борисович Перепелкин, удалось составить небольшую долгоиграющую пластинку. И хотя на ней в основном запечатлен не тот Луканин, каким он был в лучшие годы своей певческой карьеры, но и по ней можно судить о его манере пения. Я написал к пластинке аннотацию и через некоторое время принялся готовить к печати книгу Василия Михайловича.

Как-то я сказал своему профессору, что ему надо бы зафиксировать его опыт, но Василий Михайлович ответил: «Нет, я не умею. Эта работа не для меня». После его кончины я просмотрел весь его архив — шестнадцать толстых тетрадей с записями о каждом дне занятий, нотные листы с упражнениями, стенограммы его выступлений, статьи в театральной многотиражке, доклады на вокальных конференциях, некоторые письма, — и мне удалось свести все это воедино, что вместе с моей вступительной статьей о методике Луканина в целом дает возможность получить представление об основных принципах его школы.

Кроме того, в книжку включены воспоминания о В. М. Луканине трех его учеников: Георгия Селезнева, Валерия Малышева и мои, а также биографический очерк, написанный Юрием Александровичем Барсовым (в то время являвшимся заведующим вокальной кафедрой Ленинградской консерватории), в котором прослежен весь творческий путь Луканина как певца и педагога. В первом издании книга носила название «Мой метод работы с певцами», а во втором — «Обучение и воспитание молодого певца». Мне удалось также добиться помещения очерка о нашем учителе в «Музыкальную энциклопедию». Все это, сделанное учениками Василия Михайловича, является нашей скромной данью памяти замечательного человека, прекрасного педагога, которому мы обязаны тем, что мы — певцы, что мы на всю жизнь вооружены знаниями и умением, полученными в его классе.

В моем рабочем кабинете висят три портрета — Марии Михайловны Матвеевой, Василия Михайловича Луканина и Федора Ивановича Шаляпина. Я считаю их главными своими учителями: первые двое дали мне профессиональные навыки и открыли передо мной дорогу в большое искусство, Шаляпин же, величайший артист в истории мирового певческого искусства, конечно, является учителем для большинства певцов, особенно для басов, потому что изучение его творческого опыта — прекрасная школа для любого вокалиста.

Но у меня, как и у каждого артиста, учителей, несомненно, больше. Мне кажется глубоко верной восточная мудрость, гласящая: «Если ученик готов, учитель найдется». Учителя не должны искать учеников, ученики должны искать учителей. И чем больше человек, в том числе и артист, знает, тем активнее он ищет людей, у которых можно еще чему-то поучиться, что-то позаимствовать, кого можно считать образцами в своей профессиональной жизни.

Глава восьмая

— Уважение к отечественной культуре. — Русская вокальная школа. — Профессиональное самосознание певца. — Уметь учиться: певец в период обучения в консерватории. — Художественный ум. — Индивидуальность ученика. — Педагогическая этика. — Поющий педагог. — Репертуар студента. — Способности и желания артиста. — Кто выходит на сцену? — Красота и сила голоса. — Закаливание и оберегание себя от простуд. — Что мне дает преподавание. — Смена поколений. — Звонок Лемешева. — Почему я написал эту книгу.

Все мы как артисты, в широком смысле этого слова, вырастаем на почве нашей богатейшей, великой музыкальной и театральной отечественной культуры. И если мы не всегда отдаем себе в том отчет, то, верно, потому, что порой об этом забывают наши педагоги, да и мы сами, став учителями, не всегда обращаем на это внимание своих учеников. Конечно, великие традиции самобытной отечественной культуры, которыми живет наше искусство и которые так или иначе витают в воздухе наших консерваторий и театров, сами по себе оказывают влияние на подрастающее поколение. Но никогда не лишне напомнить студенту или молодому артисту, что русская музыкальная культура — одна из нескольких величайших музыкальных культур мира, что самые крупные достижения мирового вокального искусства связаны с именем Федора Ивановича Шаляпина. А учение Станиславского, опыт работы К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко в оперных студиях, созданных ими?