Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

• Название: Рок, туше́ и белая ворона.
• Автор: Алёна Лепская
• Жанр: Современные любовные романы

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие. Она не может вспомнить, он — забыть. Она не верит ему, он не верит, что она не верит. Они совсем не похожи, как воздух и огонь, и вместе были бы абсурдным сочетанием несочетаемого. Вся надежда на музыку, быть может выпадет шанс один из миллиарда — первый последний шанс, чтобы сделать шаг. От ненависти до любви. Или от любви до ненависти? В любом случае, огонь не горит без воздуха…

---

Что я делаю?

Поднявшись, я распахнула дверь. Боги, что я делаю?

Он смотрел под ноги, и мог бы выглядеть победителем, но чувство было такое, что я приглашаю вампира в свой дом. Отступив в сторону, я проследила за его шагом. Когда он вошёл, я увидела на противоположной стороне дороги силуэт между деревьев. Чёрт побери! Ужас пронзил меня сотней спиц. Я отшатнулась, захлопнув дверь и наткнулась на преграду. На мои плечи осторожно легли ладони. Сердце упало в ад. Раф стянул с моего плеча чехол с гитарой.

― Позволишь?

Сделав глубокий вдох, я прогнала оцепенение и повернулась к нему. Галлюцинация ещё трепетала в коридоре сознания. Взгляд упал на его запястье. Технически, бас-гитара проще, вероятно поэтому Раф и играет на ней. Травмы сухожилий, могут сильно сказываться на манёвренности, что отягощает игру на ритм-гитаре.

― А ты сможешь?

Он лишь странно хмыкнул в ответ и поднялся вместе со мной в мою комнату. Когда я включила свет, заметила некоторую степень удивления на его лице. Раф нахмурившись рассматривал граффити на стене напротив кровати.

― Что? Ожидал увидеть плакаты Бибера на розовых стенах. ― потешалась я его изумлению от тёмного дизайна моей комнаты.

― Это граффити?

Я подошла к стене и провела рукой по немного лоснящейся поверхности. Она уже не пахла краской, хотя в прошлом году запах ещё витал в комнате.

― Ну, я умею рисовать не только на холстах.

Извлекая мою гитару из чехла, Раф сел на край кровати и пробежался глазами по мне с ног до головы.

― Есть хоть что-нибудь, что ты не умеешь?

Подцепив шнур от усилителя, я протянула его Рафу и присела рядом, подобрав под себя ногу. Я сложила ладошки на колено и уткнулась в них подбородком.

― Много чего, ― ответила я, наблюдая как Раф подсоединил гитару и потянулся в карман за медиатором. ― Ты будешь смеяться.

Он удивлённо посмотрел на меня и покачал головой.

― Поклянись. ― прищурилась я. Раф приподнял руку с медиатором между пальцев и улыбнулся.

― Клянусь, не буду.

― Готовить. Я не умею готовить, вообще нет. Я даже кофе себе сварить не могу, чтобы не испортить турку, и не залить плитку кофе. Зато уверенна, могу подорвать кухню.

Он стараясь не смеяться, но это плохо ему удавалось.

― Ты обещал! ― возмутилась я, ― Вот как тебе верить, Гордеев?

― Я не… ― он выставил ладонь, успокаиваясь, ― Просто ты так это сказала, словно способна приготовить водородную бомбу в микроволновке и пустить кухню на воздух. ― потешался парень. Я посмотрела в сторону, на него.

― Вот, кстати не исключено.

― Ладно, я возьму на заметку.

Он опустил тёмные ресницы и его улыбка дрогнула. Почему-то это пробило во мне дыру. Он зажал струны в ладах на грифе и гитара загудела, прежде чем медиатор в его руке проложил мелодию. Я видела, что его руки дрожали от напряжения, но сочные звуки в стиле металлкора, были грациозными и многосложными. Он умел играть, был талантливым и уверенна мог бы и сам быть ведущим гитаристом «ДиП». Но почему-то не был. Раф протяжно бросил аккорд и свесил руки с гитары, смотря на мои ладошки под подбородком на колене.

― Я думал всё дело в Гибсоне, ― пробормотал он и поднял на взгляд, в мои глаза, ― Оказывается нет. ― он вздохнул, вынимая штекер из гитары и отложил её на кровать за собой. ― Больше не сбегай, от меня. Я могу понять многое, Вик, всё можно понять. Но я не понимаю, как можно отпустить, если не хочешь. Это всё равно что пить кофе, имея возможность просто выспаться.

Я смотрела на него бесконечное количество секунд. Тысячи шёлковых крылышек бабочек, ранили моё сердце, летя на огонь. Я боялась пошевелиться, меня сковало на молекулярном уровне. Вдруг я стою на чьём-то пути? Вдруг она вернётся, а я… я просто окажусь лишним элементом. Ведь у людей так бывает…

Как она вернётся, она же, вроде, умерла?

«Дура», ― кинула мне стерва, которая подсознание.

Я простонала от этого, и упала на спину, пряча глаза под своей ладонью. Господи, во что он только ввязался? Он и не представляет, с кем связывается. Я ― девушка, к которой прилагается три легиона личных демонов.

Раф неопределенно хмыкнул, убирая ладонь от моего лица, он невесомо провёл кончиками пальцев моей щеки, скользя вниз по шее. По моей коже рассыпались мурашки.

― Дипломатическая неприкосновенность, ― припомнил Раф реплику моего отца и вскинул взгляд в мои глаза, ― Ты не переносишь когда к тебе прикасаются?

Его глаза были сейчас черны как ночь от полумрака вокруг. От этого затуманенного взгляда я растерялась и пропала.

― Отчасти. Это… вопрос доверия. ― нашлась я с ответом.

Он опустился на кровать рядом со мной, держась на локте. Волнистые пряди упали на его лицо, оставив глаза в тени. Я потянулась, чтобы убрать их, Раф мягко перехватил мою руку в запястье, отстраняя от своей головы. Вот, дерьмо! Эта порезанная ладонь! Он же не догадается, верно? Надо отвлечь его от этого.

― Арманья ― это проклятье на-ромне?

Он свел брови, сосредоточенный где-то внутри себя, рассматривая мой браслет на запястье.

― Откуда ты знаешь?

― Приходилось слышать. Так, что ты сказал на репетиции? ― любопытничала я, ― Миша казалось опешил.

Он слегка улыбнулся.

― Если честно, я не помню, что сказал тебе тогда.

― «Дулэски мэрав тэ тут» ― напомнила я.

Раф замер и повёл бровью. Немного недоверчиво и изумлённо, он заглянул в мои глаза.

― Серьёзно? Я так и сказал? ― усмехнулся он и покачал головой. Странно улыбаясь он пробормотал: ― Какого чёрта я это сказал…

Я заискивающе всматривалась в его лицо, ожидая всё-таки, что он ответит. Хотя его взгляд говорил мне, что это плохая идея.

― Ну раз Миша до сих меня подкалывает то, кажется я сказал ещё, что-то типа: я не за что, тебе не скажу об этом. ― увиливал он от ответа.

― Нет, это понятно. Так, как это переводится?

Глаза, цвета тёмного сапфира смотрели в мои с какой-то гипнотической силой. Усмешка на его губах обрела лукавый характер.

― Смотря что ты спрашивала у меня, ведь дословно это значит: «Потому что, умираю, как хочу тебя.»

«Почему всё так сложно?», ― вот что я спрашивала. И вообще-то я имела в виду свою партитуру. Хотя, я бы солгала, если бы сказала, что этот ответ мне не нравится. Я поймала себя на том, что моё дыхание сбито.

― Кажется, ты покраснела.

― Кажется, ты проспорил Мише. ― парировала я тихо. Некоторое мгновение он удерживал мой взгляд, прежде чем приблизился и прошептал:

― Туше́…

Его губы были в сантиметре от моих. Слишком близко, чтобы не прикоснуться к ним. Стало жутко неловко, когда он замер, не откликаясь на поцелуй. Я уже хотела отстраниться, когда содрогнулась, от глухого тихого звука, откуда-то из его груди. Я могла чувствовать, как что-то ломается в нём, осторожно отвечая мне. Он притянул меня ближе. Его руки прикасались ко мне так, словно он не верил, что я была настоящей. Пока это не изменилось. То, что было, медленным, нежным касанием в миг превратилось в отчаянный поцелуй. Раф прижимал меня к себе настолько крепко, что я просто потерялась в нем. Он явно потерял пульт управления своими действиями, его руки ему не подчинились, отчаянно блуждая, по мне, по моим ногам, сдвигая ткань юбки. Я могла бы конечно подумать о последствиях, такого манёвра, но могла думать лишь о том, насколько восхитительны его прикосновения, к обнаженной коже, мне до боли хотелось почувствовать его прикосновения всем телом.

Я могла умереть на этих губах, и даже не заметить.

Воздух был насквозь пронизан потрескивающим напряжением, он искрился и танцевал между нами. Я позволила рукам осторожно скользнуть по его плечам, на грудь, ниже считая на ощупь кубики пресса. Он судорожно выдохнул, и замер наблюдая, как мои руки скользнули под рубашку.

― Сдаётся мне, ты совершенно не понимаешь, что делаешь…

Обжигаясь о горячую, приятную на ощупь кожу и судя по его реакции я в самом деле не понимаю, что делаю. Я провела ладонями по тугим мышцам его живота и чувствовала дрожь его тела. А может это была я.

Он резко перевёл взгляд в мои глаза.

― Ясно, ты не понимаешь.

Его грудь тяжело вздымалась, волны напряжения, исходящие от него, могли сшибать с ног. Ладонью я ощущала, как сердце тяжело стучало в его груди. Склонившись, он проложил поцелуи вниз по моей шее, распуская пламенные цветы на своём пути, не выпуская из своих рук. Я запустила пальцы в чёрный шёлк волос, дыша лишь овладевшим моими лёгкими дурманящим ароматом. Я тонула во мраке, чувствуя резкое тепло под своими ладонями, на ощупь изучая его изгибы, чувствуя, как перекатываются мышцы. Его рука скользнула по моей талии, под футболкой, и от скольжения умелых рук внизу живота, скрепился болезненный узел. Вторая ладонь поднималась всё выше, вырисовывая волны на внутренней поверхности моего бедра. Восхитительно медленно. Мое сердце бешено колотилось. Я была на 100 % уверенна, что умру от сердечного приступа, если он не прекратит. Он смотрел на меня сквозь тёмные ресницы, завораживая гипнотическим пламенем взгляда. Это было слишком откровенно, смотреть в его глаза, когда кончики его пальцев опасно скользили по самой кромке тонкого кружевного белья. Мой стон сорвался, прежде чем я сумела его сдержать. Он втянул воздух сквозь зубы.