Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

• Название: Рок, туше́ и белая ворона.
• Автор: Алёна Лепская
• Жанр: Современные любовные романы

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие. Она не может вспомнить, он — забыть. Она не верит ему, он не верит, что она не верит. Они совсем не похожи, как воздух и огонь, и вместе были бы абсурдным сочетанием несочетаемого. Вся надежда на музыку, быть может выпадет шанс один из миллиарда — первый последний шанс, чтобы сделать шаг. От ненависти до любви. Или от любви до ненависти? В любом случае, огонь не горит без воздуха…

---

Я отталкиваю от себя людей, убеждаю сама себя, чёрте в чём вообще, и терплю разочарования, потому что не умею по другому. Бабушка говорила: «Прежде чем любить, научись ходить по снегу, не оставляя следов.» А Рейвэн была далеко не глупой женщиной. Я не умею любить. Для меня любовь и боль ― форма, совокупность, и следствие, одного и того же чувства. И существует только одна единственная проблема, связанная со мной ― влюбиться в меня. Если меня не понимают ― это, не проблема. Если я вывожу из себя, бросаясь громкими нелестными словами ― тоже не беда. Самое дерьмовое ― это влюбиться. Вот она ― проблема. Для меня выражение от любви до ненависти, один шаг ― имеет буквальное значение. Я ― это человек, который по щелчку пальцев, может соорудить у себя в голове логическую цепочку из иллюзий, заблуждений и прочих мнимых инсинуаций, и захотеть из-за неё немножечко сдохнуть. Так о чём тут чёрт побери можно говорить? У меня непростое прошлое и у меня нет будущего, потому что я даже не помню событий дней минувших. А то что помню, сводит меня с ума и я начинаю стремительно деградировать внутри своей дерьмовой плюралистической системы, под тяжестью долбанной драмы. И в конечном итоге какой ни будь док, тратит своё драгоценное время, воскрешая меня. Снова.

― Какая-то у вас странная модель отношений сложилась не находишь? ― забавляясь подытожила Сола, ― Два года вы убивали друг друга, стоило раз напиться, и на тебе!

― Ага. Долбанный стокгольмский синдром, называется, ― пробормотала я и скривилась, вымученно простонав. ― Боже, Сол, я не разбираюсь во всей этой фигне. Знаешь, что обычно случалось, когда парень пытался меня поцеловать? Он получал по морде, Сол. Это впервые, я никогда не позволяла, даже прикоснуться к себе, ничего не чувствовала кроме кружения дерьмовых спутанных эмоций внутри, даже и не думала ни о ком. Моя больная голова, всегда всё переворачивала неправильно. Так, чёрт возьми, где я ошиблась, сейчас?

Я со стоном вскинула голову в потолок.

― По моему, ты утрируешь, ― вздохнула подруга, ― Просто объясни ему всё.

Я задохнулась от возмущения.

― Утрирую? Да сними ты наконец эти долбанные розовые очки! Ты хоть представляешь, что будет если он узнает всё? Что я больна! ― выпалила я на эмоциях, ― Дерьмо! Во многом я даже самой себе признаться не могу, чтобы не погрязнуть в грёбаной атаке!

― Вот именно! ― вспылила Сола, ― Ты не от делать нечего, счёты сводила! Это психологическое!

― То-то и оно, ― усмехнулась я горько, качая опущенной головой.

― Не знаю, ― её брови рисовали взволованные линии, ― Я не знаю, что тебе сказать. Мне кажется, что всё не так, что он… Клянусь, я думала такое только в сказках бывает!

― Ты просто слишком много читаешь романов! Вот только жизнь не долбанная сказка, Сол. Она не соткана из ванильных статусов в сети, маленьких розочек и грёбанной сахарной ваты. В ней принцы только на чёрных конях, а короны сплошь бумажные. Так что это только из под пера авторов всё так удивительно, прекрасно и бабочки пляшут в животе. На самом же деле ожидания чертовски преувеличивают действительность. Нет никаких чудес. Жизнь ― она не такая, в ней нет красоты, в ней нет надежды и чудесного спасения….

― Врёшь, ― хмыкнула Сола.

― Ладно, на счёт бабочек вру. Они существуют. ― я выставила палец, ― Но только на счёт бабочек!

Сола вскинула брови.

― Вот блин, да ты влюбилась в него! ― рассмеялась она. Я стукнула себя ладонью в лоб. Уверенна, скоро набью себе синяк.

― Ох, ну это вообще уже сиди я сам открою…― пробормотала я. Сола низко склонилась к моему уху.

― Знаешь, что я думаю… с одной стороны ты просто психопатка, раз влюбилась в него, но с другой будешь просто сказочной идиоткой, если упустишь это. ― она поймала мой взгляд, ― Не дай этому взять и так тупо уйти…

Когда мы спустились с ней во двор, отец что-то наигрывал, на пару с Коляном и Мишей. Взглянув на меня, Колян посмотрел в сторону. Аккорды в его руках приобрели какой-то испанский оттенок, что Костя тут же обыграл с интересом наблюдая за Коляном. Я инстинктивно обернулась, наблюдая как нагоняя меня, Гордеев остерегающе косился на Мишу только-попробуй-взглядом, но Миша, подыгрывая отцу с Колей, преобразовал аккорды в своих руках в откровенно цыганские мотивы. Судя по веселящемуся взгляду обоих Раевских, и по пронзительному взору Рафа ― Раф, прекрасно с ними знаком, и скорее всего эта парочка родственников решила немного постебать над Гордеевым, который с многообещающей ничерта хорошего ухмылкой, явно не торопился принимать вызов. Так я думала, пока меня перехватили за талию и играючи развернули к себе, руки, тепло которых по неким причудливым причинам не чинили мне вреда. Руки которые могли меня касаться, прокружили меня, оттесняя назад. Крутанув меня вокруг свей оси, он захватил край моей юбки и накрутив ткань на кулак, и второй рукой резко прижав меня к себе за талию, вышибая воздух из меня, и вынуждая ухватиться за его плечи, чтобы не потерять равновесие. Раф покачал головой глухо посмеиваясь, явно обещая некоторым неприятности, а все сконцентрировали своё внимание на нём или точнее сказать на нас, что мне ни разу не нравится.

Миша одарил Солу таким взглядом, что та покраснела, заметно даже на её смуглой коже, чего от неё можно было бы ожидать в самую последнюю очередь. Усмехнувшись, наткнулась на жгучий синий взор из под ресниц, который мог откровенно напугать или поджечь воду, и мою усмешку как ветром сдуло, захватывая с собой весь воздух. Незаметно от самой себя, меня повело и закружило в незамысловатом танце. Очередное кружение привело меня к Рафу, прибывающему в каком-то чертовски загадочном и странном настроении. Слишком близко, настолько, что я могла таким образом пересчитать все кубики его пресса. В мои глаза взирал взгляд кристальных глаз из под ресниц, на столько интенсивно и завораживающе, что я на самом деле ощущала себя мышкой. Перед тигром.

Выпутавшись из паутины цепких рук, я отшатнулась, оправляя длинную юбку сарафана, и скрывая краску вспыхнувшую на моём лице, слыша Костин густой хохот позади себя.

Проскользнув в дом, чуть не запнулась в пороге, когда неожиданно в уши ворвался громкий запальчивый голос и музыка.

―… он не будет предлагать дважды!

Я встряла в гостиной как вкопанная, наблюдая за гневной тирадой Миши.

― А пока этот придурок образумится пройдёт миллиард долбанных лет! А дальше то что? Все стремления в пень дырявый!

Саша внимательно и расслабленно… не слушал его. Он наигрывал какую-то знакомую мелодию сидя за нашим роялем и делал он это просто… восхитительно. Хотя бы от того, что по какой-то чудаковатой причине, это вызывало умиротворение внутри. Немного тягучее, печальное, но тем не менее…

― Может ты не будешь так орать? ― предложил парень, не отрывая рук от клавиш. Я как во сне осторожно подошла.

― Кто учил тебя играть? ― спросила я неясным шокированным тоном.

Миша встрепенулся и обернулся ко мне. Саша даже ухом не повёл, вот даже не вздрогнул.

― Я в детстве в музыкалке учился. ― ответил он ловко скользя пальцами по клавишам. ― Хм, но так и не окончил. ― он оторвал руки от инструмента и поправив коррекционные очки, посмотрел на меня, ― А что?

Я нахмурилась фокусируя зрение. Нет, я слышала, как он играет, но на общем фоне клавишные слегка теряются. Сейчас чистый звук, говорил о том, что Сашка играет как-то чересчур профессионально для своего возраста.

― А почему не окончил?

― Надоело. Просто скучно было.

Конечно чёрт побери скучно! Человек который в свои восемнадцать может так виртуозно играть, просто сгинет от тоски на уроке какого-нибудь пресловутого сольфеджио.

― Что это было? ― спросила я, ― Ну, то что ты сейчас играл?

― А, это? ― понял Саша, маякнув взором на клавиши, ― Лист ― Рапсодия.

Он вернул руки на клавиши. Потребовалась пара мгновений чтобы сообразить, что он начал играть. Совершенно обескураженная, я пару раз моргнула и не в силах оторвать взгляд от пальцев пляшущих по клавишам, с отточенной изощренностью. Просто, я не каждый день вижу людей которые способны играть 3-й концерт Рахманинова. Это одно из самых технически сложных в мире произведений!

― Это ведь ты на нём играешь? ― спросил Саша, не прерывая игры.

― Нет. Мать моя. ― выплюнула я угрюмо.

Вообще-то я лет сто не слышала, чтоб она играла. Или пела. Я облокотилась на рояль. Всё такой же белый и сияющий. Брр…

― А ты не умеешь? ― спросил Саша. Я оторвала взгляд от инструмента и посмотрела на парня.

― Так как ты, точно, не умею.

Я почти не слышала, как он играет. Лишь урывки музыки проникали в моё сознания, пробиваясь сквозь шум в голове. Я даже не поняла когда именно он появился. Инструмент отдавался вибрацией в моём теле. От чего-то вспомнился Бетховен. А ведь лучшие свои произведения, он создал уже будучи глухим. И этот гениальный композитор, страдал биполярным расстройством. Так же как и Ван Гог, Эдгар Алан По, и Эрнест Хемингуэй…