Вадим Устинов - Ричард III

• Название: Ричард III
• Автор: Вадим Устинов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-235-03852-3

Несмотря на недолговечность своего двухлетнего правления, Ричард III (1452-1485) стал одним из самых известных британских монархов. Шекспир и Томас Мор изображали его физическим и нравственным уродом, жестоким тираном, убившим ради власти множество людей, включая своих малолетних племянников. Современные ученые внесли в этот образ серьезные коррективы: по их мнению, большинство обвинений в адрес монарха придумано его противниками, а сам Ричард был незаурядным политиком, которому Англия во многом обязана переходом от Средневековья к Новому времени. Эти выводы поддерживает историк Вадим Устинов, создавший первое на русском языке жизнеописание Ричарда III в контексте английской и европейской истории XV столетия.

---

Отдав дань памяти брату, король преподнес аббату щедрый дар в 310 фунтов, после чего отправился в Вустер, откуда кортеж повернул на восток — к замку Уорик. Там к Ричарду присоединилась королева, приехавшая прямо из Виндзора. Вместе с ней прибыл испанский посол Годофредо де Сасиола, который незамедлительно был удостоен официальной аудиенции. Де Сасиола заявил, что королева Изабелла желает мира и даже готова предоставить помощь в борьбе с Францией. Сердце Изабеллы, как уверял посол, было отвращено от Англии лишь потому, что в свое время Эдуард IV отказался от ее руки и предпочел жениться на Элизабет Вудвилл, так что союз с французским королем был своего рода местью гордой испанки. Со смертью Эдуарда королева готова вернуться к союзу с Англией и предложить ей активную помощь против Франции. По словам Сасиолы, Испания могла предоставить для этого предприятия грозное войско в 10 тысяч копий и 30 тысяч пехоты.

Вряд ли Ричард всерьез воспринял куртуазные объяснения посла, но для него было важно, что мощная держава признала его легитимность. Несмотря на заманчивость союза с Испанией, Ричард превосходно понимал, в чем состоит интерес ее монархов Фердинанда и Изабеллы. Они надеялись втравить Англию в войну с Францией, что развязало бы им руки для окончательного разгрома мавров. Однако на данном этапе король не хотел открыто конфликтовать с французами и в любом случае был не в состоянии организовать экспедицию во Францию. Ричард III предложил Сасиоле просто возобновить дружбу, которая существовала между Эдуардом IV и братом королевы Энрике IV Кастильским. На следующий же день король отписал лорд-канцлеру Джону Расселлу в Лондон с просьбой как можно быстрее составить договор и скрепить его Большой королевской печатью. Изабелле он послал теплое личное письмо, передать которое поручил искусному дипломату Бернару де ла Форсу, не первый год представлявшему Англию на международной арене. Ричард снабдил посла подробными инструкциями:

«Прежде всего, по представлении кузенам королевских писем с рекомендациями, положенными в данном случае, он должен сказать и напомнить королю о глубокой любви, доверии и приязни, которые король наш, брат [Эдуарда IV] ныне покойного (да простит его Господь), испытывает к своим кузенам, а также показать, что Его высочество демонстрирует и намерен демонстрировать далее свое расположение к ним и сделает все, что возможно, к их чести и удовольствию. Подобным образом и всеми возможными способами упомянутый Барнард должен дать им понять, что король уповает на такую же доброжелательность и расположение к нему со стороны кузенов.

В прошедший год упомянутый брат короля отправлял свое посольство к своим кузенам для разрешения различных вопросов, по которым затем удалось договориться не в полной мере, и среди прочего — для установления мира, союза и дружбы. Договор между Его высочеством и Энрике, покойным королем Кастилии, был заключен, но предпринималось и поныне предпринимается множество попыток его нарушить. Требовалось внести уточнения, без которых указанные мир, союз и дружба не могли продлиться долго, и посему было оговорено и решено провести с упомянутыми кузенами конференцию в Испании в середине грядущего лета или даже ранее, на что упомянутый брат короля был полностью согласен. Но поскольку Господу всемогущему было угодно призвать его к себе из этого скорбного мира раньше срока, назначенного для указанной конференции, ни один серьезный вопрос не мог быть решен от погребения вплоть до коронации нового короля и упорядочения дел королевства.

Упомянутый Барнард должен, ссылаясь на эту причину или же на другие, которые покажутся ему наилучшими и удовлетворят кузенов короля, извиниться за задержку с прибытием уполномоченных, ожидавшихся на эту конференцию. В силу полномочий и власти, которыми король облек упомянутого Барнарда, ему следует договориться с кузенами короля и назначить новый день встречи уполномоченных для принятия уточнений.

Упомянутый Барнард, после согласования вопроса о дне встречи, со всей поспешностью должен уведомить о том короля и его совет, чтобы уполномоченные могли отправиться туда с исчерпывающими наставлениями и достаточной властью для внесения должных изменений, которая потребуется с их стороны»{76}.

Бернар де ла Форс с успехом выполнил свое поручение и по возвращении получил награду — ренту в 40 фунтов. Этот договор укрепил связи Англии с пиренейскими державами — месяцем ранее Ричард заключил англо-португальский союз, подтверждавший условия договора о дружбе, подписанного еще во времена Ричарда II.

* * *

Следующей проблемой, остро нуждавшейся в урегулировании, был шотландский вопрос. Северные соседи явно устали от войны, которая к тому времени поставила их на грань катастрофы. Желание Джеймса III вступить в мирные переговоры с Англией было очевидно. Однако Ричард III, во-первых, лучше других знал, насколько изменчивым было поведение слабохарактерного шотландского короля. А во-вторых, Ричард всегда был жестким сторонником военного решения шотландского вопроса. В свое время Эдуард IV легкомысленно спровоцировал войну с шотландцами в надежде возвести герцога Олбанийского на шотландский трон и приобрести некоторую часть шотландских территорий, и Ричард по своим природным наклонностям поддержал курс на войну. Поэтому он на всякий случай до сих пор привечал ренегатов. В Уорике король принял своего старого знакомого Александра Стюарта, герцога Олбанийского, который в очередной раз предал царственного брата, сдал англичанам замок Данбар и бежал в Англию. Ричард также подтвердил годовую ренту Джеймсу, графу Дугласскому[138], последнему из Черных Дугласов, в размере пятисот фунтов. Таким образом, в случае продолжения неприятностей на границе у Ричарда было кого послать на север, чтобы серьезно осложнить жизнь шотландцам.

Ричард включил в свою свиту обоих изгнанников, а также испанского посла Сасиолу и покинул гостеприимный замок Уорик. Он направился дальше в Лестер, по пути задержавшись на два-три дня в Ковентри. Королю везде оказывался радушный прием, что вселяло в его сердце искреннюю радость. При этом сам он, как и входившие в свиту должностные лица, не столько развлекался, сколько продолжал свои ежедневные труды. Его секретарь Джон Кендалл писал членам городского магистрата Йорка: «Милостивые государи, примите мои уверения в совершенно искреннем к вам расположении. Хвала господу, Его королевская милость находится в добром здравии, как и Ее милость королева. На протяжении всего путешествия их с благоговением встречают пышными процессиями, а Его [короля] лорды и судьи в каждом городе заседают, разбирая жалобы бедного народа, и выносят приговоры нарушителям Его законов»{77}.

В Лестере Ричарда III нагнало личное письмо от Людовика XI, в котором французский король подтверждал получение сообщения о коронации:

«Monsieur топ cousin, я получил письмо, которое Вы прислали мне с Вашим герольдом Blanc Sanglier (Белым Вепрем. — В. У.), и благодарю за новости, которые Вы мне сообщили. Если я могу оказать Вам какую-либо услугу, я сделаю это весьма охотно, поскольку хочу заслужить Вашу дружбу. Adieu, Monsieur топ cousin.

Писано в Монтиль-ле-Тур, в 21-й день июля. Людовик»{78}.

Следует ли Англии проводить политику дружбы с экспансионистской Францией — это была извечная проблема. Эдуард IV в последние годы своей жизни решал ее весьма бессистемно. Подкупленный французским пенсионом и перспективой брака между своей старшей дочерью Элизабет и наследником Людовика XI, он не обращал внимания на отчаянные призывы Максимилиана Бургундского о помощи. Из-за этого английская политика в конце концов потерпела крах, когда Людовик и Максимилиан в декабре 1482 года подписали Аррасский договор.

Ричард немедленно ответил на галантное, но бессодержательное по сути послание французского короля, причем достаточно жестко. Он дал понять Людовику, что Англия, вне всякого сомнения, заинтересована в налаживании отношений с континентальным соседом, но только при выполнении определенных условий. Ричард поставил перед французским королем совершенно конкретные вопросы о его намерениях, искусно спародировав при этом небрежный стиль Людовика:

«Monsieur топ cousin, я получил письмо, которое Вы мне прислали с герольдом Бакингема, из которого я понял, что Вы желаете моей дружбы, чему я крайне рад, и просите меня о ней в изысканной форме и манере. У меня нет намерений нарушать перемирие, которое было заключено между благороднейшей памяти покойным королем, моим братом, и Вами до того срока, который был определен (то есть до 9 апреля 1484 года. — В. У.). Однако купцы моего королевства Англия терпят великие оскорбления от Ваших подданных, захватывающих их суда и товары, а также другое добро. Они боятся рисковать и отправляться в Бордо и в другие места, находящиеся под Вашей властью, пока не получат от Вас заверений, что им можно уверенно и безопасно вести торговлю во всех землях, на которые распространяется Ваша власть, в соответствии с правилами, установленными вышеуказанным перемирием. Посему, раз мои подданные и купцы не желают быть обманутыми в условиях нынешней туманной ситуации, я заклинаю Вас через подателя сего, моего слугу и одного из моих конюших, чтобы Вы дали мне знать о Ваших истинных планах. В то же время, если я могу оказать Вам какую-либо услугу, сообщите мне об этом с тем, чтобы я мог это сделать с самыми добрыми намерениями. На сем прощаюсь с Вами, Monsieur топ cousin.