Алексей Никишенков - История британской социальной антропологии

• Название: История британской социальной антропологии
• Автор: Алексей Никишенков
• Жанр: Культурология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-98712-522-9

В книге подвергнуты анализу теоретические истоки, формирование организационных оснований и развитие различных методологических направлений британской социальной антропологии, научной дисциплины, оказавшей значительное влияние на развитие мирового социально-гуманитарного познания. В ней прослеживаются мировоззренческие течения европейской интеллектуальной культуры XVIII – первой половины XIX в. (идеи М. Ж. Кондорсе, Ш.-Л. Монтескье, А. Фергюсона, О. Конта, Г. Спенсера и др.), ставшие предпосылкой новой науки. Исследуется научная деятельность основоположников британской социальной антропологии, стоящих на позиции эволюционизма, – Э. Б. Тайлора, У. Робертсона Смита, Г. Мейна, Дж. Дж. Фрэзера; диффузионизма – У. Риверса, Г. Элиота Смита, У. Перри; структурно-функционального подхода – Б. К. Малиновского, А. Р. Рэдклифф-Брауна, а также ученых, определивших теоретический облик британской социальной антропологии во второй половине XX в. – Э. Эванс-Причарда, Р. Ферса, М. Фортеса, М. Глакмена, Э. Лича, В. Тэрнера, М. Дуглас и др.

Книга предназначена для преподавателей и студентов – этнологов, социологов, историков, культурологов, философов и др., а также для всех, кто интересуется развитием теоретической мысли в области познания общества, культуры и человека.

---

Интерес к антропологии у Робертсона Смита пробудил его земляк Мак-Леннан. Их знакомство произошло в 1869 г. в «Эдинбургском вечернем клубе», собиравшем интеллектуальную элиту города. Автор «Первобытного брака» стал надолго главным авторитетом для Робертсона Смита, его идеи об изначальной матрилинейности в эволюции родства, о тотемизме и экзогамии стали для Робертсона Смита аксиомами, которые нуждались лишь в подтверждении фактическим материалом по истории древних семитов. Верность этим постулатам, отраженная в первых публикациях эдинбургского теолога, отчасти способствовала тому, что Генеральная Ассамблея Свободной церкви квалифицировала эти публикации как ересь[373]. Вот как это получилось. В 1874 г. редактор Энциклопедии Британника, привлеченный растущей популярностью молодого профессора теологии из Абердина (Робертсон Смит к этому времени успел опубликовать ряд статей в «Британском и зарубежном евангелическом обозрении» и вошел в «Комитет по пересмотру официальной версии Библии»), пригласил его написать ряд статей для девятого издания Энциклопедии, в том числе и статьи «Библия». В этой статье Робертсон Смит изложил идеи, близкие взглядам немецких либеральных теологов, о Библии, как о сложном тексте, исторически возникшем из источников, написанных в разное время разными авторами, преследующими разные цели[374]. Сомнение в догмате богоданности Писания вызвало первый приговор церковного суда в 1876 г., а последний, в 1880 г., был вызван статьей Робертсона Смита «Почитание животных и племена [называемые] по животным среди арабов и в Ветхом завете». Эта статья представляла собой подтверждение тезисов Мак-Леннана о тотемизме материалами по истории семитов Ветхого завета. В частности, в ней утверждалось, что древние семиты не знали единобожия, что их суеверия, отмеченные в Библии и зафиксированные этнографами в Новое время, – это не результат регресса изначального единобожия, а проявление тотемизма, характерного для ранней стадии универсальной эволюции. Древние семиты, по Робертсону Смиту, прошли стадии матриархата, полиандрии, убийства девочек и брака умыканием[375]. Неудивительно, что подобное толкование Библии вызвало резкий приговор церковного суда[376].

Интересно, что Робертсон Смит в своих исследованиях использовал в качестве источника не только древние тексты, он совершил, начиная с 1878 г., две поездки по странам Ближнего Востока, собирая данные о «пережитках» матрилинейности, экзогамии и тотемизма среди арабов. Натянутость и предвзятость этого материала сейчас не вызывает сомнений среди специалистов, но был у этих поездок и иной результат – Робертсон Смит в течение нескольких месяцев в наряде бедуина и в сопровождении арабских проводников путешествовал верхом по местам, где не ступала нога европейца, благодаря чему он в совершенстве овладел арабским языком. Это обстоятельство, наряду с прочими его достоинствами, послужило основанием для приглашения его в 1883 г. на кафедру арабистики Крайст-колледжа Кембриджского университета, профессором которого он стал в 1889 г. На этом посту он и умер в 1894 г., работая до последнего дня над своими сочинениями и параллельно редактируя Энциклопедию Британника, в которой оставил после себя память как о сотруднике беспрецедентной эрудиции и работоспособности – он сам написал более 200 статей и отредактировал остальные несколько тысяч.

Идеи статьи о поклонении животным среди арабов наряду с идеями иного плана нашли свое развитие в ряде монографий Робертсона Смита, среди которых для истории британской антропологии особенно важны «Родство и брак в древней Аравии» (1885) и «Религия семитов» (1889)[377]. Аргументы, подобранные Робертсоном Смитом в пользу тезиса Мак-Леннана о первичности материнского счета родства, следующие: среди арабов существует обычай наименования некоторых подразделений племен по имени прародительницы[378], о бытовании обычая убийства девочек есть глухие упоминания в некоторых источниках, Страбон описывает нечто похожее на полиандрию у арабов, а у современных арабов вроде бы обнаруживаются пережитки клановой экзогамии и брака умыканием. Все это, по Робертсону Смиту, «… кажется достаточным, чтобы доказать, что Аравия прошла через стадию, в которой семейные отношения и брачные законы соответствовали условиям тотемической системы»[379].

При внимательном чтении последней и, по мнению многих, лучшей работы Робертсона Смита «Религия семитов» можно обнаружить много идей, не связанных с эволюционистскими догмами Мак-Леннана. В частности, оригинален сам по себе методологический подход ее автора к феномену религии. Робертсон Смит, в противовес доминирующим в эволюционистской антропологии интеллектуализму в интерпретации ранних форм религии, отдает явное предпочтение тому, что позже будет названо ритуализмом – «ритуал фиксирован, а миф – вариативен, ритуал обязателен, а вера в миф остается на усмотрении тех, кто участвует в культе»[380]. Главное в религии не догматика, а духовное единение верующих с божеством – «фундаментальная концепция древней религии – солидарность богов и их почитателей как элементов одного органического сообщества», «боги и люди, или же бог и его истинные почитатели образуют единое сообщество… место бога в этом сообществе интерпретируется по аналогии с человеческими отношениями»[381].

То, что у древних иудеев Ветхого завета воспринималось в духовном плане (Бог-отец), у «дикарей» считалось кровным родством с божеством, из которого вытекали и взаимные моральные обязательства, так как «узы, связывающие людей с их богом, аналогичны кровным узам, которые в древнем обществе являются единственной связующей людей нитью и единственным священным принципом моральных обязательств»[382]. Ранняя форма религии – тотемизм, в которой, по Робертсону Смиту, богами выступают естественные виды, как и всякая религия, имеет священные места, где обязательны обряды жертвоприношений. Он, на основе ветхозаветных сюжетов, выделяет две основные формы жертвоприношений: 1) жертвоприношение растительными продуктами, которое трактуется как дань или дар, и 2) жертвоприношение продуктами животного происхождения, имеющее совсем иную природу – оно «является по существу актом общения между богом и его почитателями», «Бог и его почитатели вынуждены есть и пить вместе, и посредством этого провозглашается и утверждается знак их содружества»[383]. Первенство тотемизма в религиозной эволюции Робертсон Смит обосновывает широкопризнанным в его время тезисом о том, что пастушество исторически предшествовало земледелию, из чего вытекает, что более древней формой жертвоприношения было жертвоприношение животными продуктами. Он отвергает распространенное в науке его времени представление об обязательном запрете на убийство и поедание тотемного животного – само по себе табуирование этих действий в повседневной жизни делает их актом жертвоприношения, а значит священным[384]. Из этих древних обрядов, по Робертсону Смиту, эволюционирует идея христианского причастия.

Отношение к работам Робертсона Смита при жизни не всегда было адекватным. Многие современники, причастные к изучению древности, воспринимали идеи Робертсона Смита об эволюции религии как своеобразное дополнение к работам Мак-Леннана, причем дополнение, представляющее особую ценность для последнего, так как он во время публикаций работ о религии древних семитов вел «интеллектуальную войну» с Г. Мейном и его патриархальной теорией и ему явно не хватало аргументов из той сферы, из которой Мейн брал в основном свой материал и в которой он был особенно силен, – из Библии. Либеральные же теологи, стремящиеся примирить передовую научную мысль, выраженную, прежде всего, в эволюционной теории Ч. Дарвина, с христианским учением, воспринимали (и не без оснований) выводы Робертсона Смита как вклад в это дело, дело расширения представлений о Божественном Творении и борьбы с буквалистским, излишне догматическим прочтением Библии.

И лишь спустя несколько десятилетий после выхода в свет основных работ Робертсона Смита иная грань его научного наследия была оценена и востребована. Эмиль Дюркгейм одним из первых заимствовал его идею о социальном значении религиозного ритуала, порождающего групповую солидарность, и фактически на ней построил свою известную символическую концепцию тотемизма[385]. А уже с легкой руки Дюркгейма эта идея вернулась на Британские острова и благодаря Рэдклифф-Брауну стала одним из фундаментальных оснований структурно-функциональной интерпретации ранних форм религии[386]. Не случайно Эванс-Причард, один из наследников этой ориентации, с такой теплотой и почтением анализирует труды Робертсона Смита в своей «Истории антропологической мысли», в которой мало кто из классиков этой науки удостоился столь внимательного отношения[387].