Дмитрий Дудко - Путь к золотым дарам

• Название: Путь к золотым дарам
• Автор: Дмитрий Дудко
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-00531-1

Царь росов Ардагаст с войсками союзных племён отправляется в северные земли бастарнов, чтобы очистить их от нежити и чёрных волхвов. Ему противостоит армия карпатского владыки Цернорига, которого поддерживают могущественные тёмные маги — кельтские друиды...

---

   — Языгов догнали у устья Серета. Они все засели в стане с семьями, огородились кибитками. Стада их мы взяли. Тут и пешая рать к нам подоспела. А Чернорог бежал в долину Прута. За ним погнался Андак с дружиной. Едем скорее, царь! Если весть эта лживая дошла до Саузард с муженьком её — быть усобице.

Своё главное войско Ардагаст действительно застал на грани усобицы. Андак успел захватить и разграбить Олений дом, когда всё тот же ряженый волхв донёс ему весть об исчезновении царя. Князь с царевной ту же развернули дружину, примчались на Днестр и принялись требовать царства себе. Одни князья поддержали их, другие — Хор-алдара, заявившего, что не признает царицей никого, кроме Ларишки. На сторону семьи Ардагаста дружно встали все венеды, особенно приднестровские, больше всего боявшиеся, что росы выйдут на восток и оставят их на расправу Церноригу. Сторонники Андака обзывали остальных князей рабами венедов. От схватки росов удерживало лишь то, что рядом в укреплённом стане засели языги.

С появлением царя смута улеглась разом, будто и не начиналась. Андака царь разнёс при всех не за посягательство на царство, а за то, что бросил преследовать Цернорига. Князь под насмешки росов удалился в юрту, где жена долго ругала его за то, что он не решился сговориться с языгами и вместе ударить на Хор-алдара и венедов. Андак отвечал, что его от этого удержали сами боги: ведь с вернувшимся Солнце-Царём биться не решились бы ни языги, ни росы. Тогда супруга принялась поносить его за то, что он поверил неведомому волхву и бросился добывать царство, вместо того чтобы хорошенько пограбить Буковину и угнать коренных бастарнов в рабство. Сокровищ Оленьего дома этой достойной чете было мало.

Языги, едва завидев царское знамя, решили просить пощады. Трое их князей вышли из стана пешком, повесив на шею пояса с мечами и акинаками, и стали на колени перед Ардагастом. Словене и рабы из Калуша при виде их возмущённо зашумели. Самый старый из князей медленно заговорил:

   — Видит Бог Богов, никто не может победить тебя, царь росов. Смилуйся над нами, и мы будем верно служить тебе.

   — Не верь пёсиголовцам, царь! Перебить их всех! Загнать в соляные копи! Продать грекам! — наперебой закричали словене и рабы.

Ардагаст движением руки утихомирил их и сурово обратился к языгам:

   — Видите, как вас тут любят за вашу верную службу Церноригу? Позор вам! Вы, сарматы, из воинов превратились в цепных псов; Я не собираюсь грабить здешний народ, как царь бастарнов. А соль в Калуше будут добывать только свободные люди. Так зачем вы мне? Убирайтесь лучше к своим сородичам за Карпаты!

Старый князь низко склонил голову. Осенний ветер колыхал его длинные седые волосы.

   — Нам некуда податься отсюда. Двадцать лет назад Фарзой выгнал языгов с берегов моря Ахшайна[27]. Они ушли через Карпаты, но наше племя осталось здесь, у нас кровная вражда с родом царя языгов. Нам пришлось делать всё, что требовал Цернориг. Если ты не примешь нас под свою руку, нам останется только биться в этом стане до последнего.

   — Есть ли среди вас пёсиголовцы? — спросил царь.

   — Ни одного. Эти твари удрали, как только почуяли, что здесь пахнет не добычей, а смертью.

   — Что ж, раз вы не бесы с собачьими головами, а люди... то и живите здесь, как все люди в моём царстве. Тех же, кто издевался над поселянами, буду судить я или князь Вячеслав, который отныне правит этой землёй.

   — Воистину, ты справедлив, как сам Гойтосир. Вели только отдать нам хоть часть нашего скота, чтобы нам было чем кормиться.

   — Скота я вам дам на одну семью столько, сколько его держит венедская семья. Кочевать вы больше не будете. Садитесь на землю, пашите её, ловите рыбу. Я знаю, те из вас, кто победнее, так и живут.

Князья языгов низко поклонились царю росов в знак покорности. А у словен как-то сразу притихла былая враждебность. Вместо ненавистных пёсиголовцев рядом с ними оказались такие же пахари, как они сами. А с соседями-хлеборобами венеды всегда предпочитали ладить. Как, впрочем, и со сколько-нибудь мирными степняками.

Вслед за языгами пришли старейшины бастарнов. Они клялись всеми кельтскими богами, что не желают больше знать Цернорига и готовы давать дань росам. Ардагаст сразу же согласился. Он меньше всего хотел опустошить сёла бастарнов на равнине, а потом, губя своё войско, воевать с их обитателями в горах Буковины.

Что же до Цернорига, то никто не знал, где он. Лишь видели, что он с несколькими дружинниками подался в Карпаты, вверх не то по Пруту, не то по Черемошу. Предстояло ещё изловить беглого царя, чтобы он и впрямь не призвал кого-нибудь из-за гор. Хотя многие ли захотят помогать царю без царства?

Всё же война была окончена. И в долине Днестра зашумел весёлый мир. Здесь хватало места и победителям, и побеждённым. Наперебой звучали венедские гусли, дакийская свирель-флояра, сарматский бубен и кельтская волынка. Рекой лились мёд, вино и кумыс. Состязались в танцах с мечами росы, языги и бастарны, выказывая друг перед другом силу, ловкость и отвагу. Все знали: воевать ещё придётся. Но уже не между собой, а с теми, для кого все обитатели царства росов — лишь двуногий товар.

Сменяя друг друга, сарматские и венедские певцы воспевали подвиги Ардагаста и его соратников. Даже Саузард внимала этим песням без обычных ехидных замечаний. Ведь славили и её с мужем — победителей тараски. Неожиданно Андак поднялся и громко сказал:

   — Клянусь Михром-Гойтосиром, есть подвиг, которого не сможет совершить никто, кроме царя Ардагаста. Никто, даже мы с женой, не уступающие ему знатностью. Ибо есть только одно оружие, способное одолеть Колаксаеву Чашу: Секира Богов, наделённая силой Солнца и Грома. И сокрыто оно в Черном храме в Карпатах. Войди в дом Чёрного бога, царь! Одолей чары самого Декенея! Ведь пока ты не овладеешь этой Секирой, твоё царство не будет в безопасности! — с вызовом воскликнул Андак и зловеще добавил: — Ты идёшь всё на запад, Солнце-Царь. Не за горами ли ждёт тебя закат? Не туда ли, за Секирой Богов, отправился Цернориг?

Ардагаст допил вино, отложил турий рог и спокойно сказал:

   — А разве может Солнце уклониться от пути, в конце которого — закат? Пусть боятся Пути Солнца те, кто посмеет встать поперёк него. Да, я иду к Чёрному храму! Но где его искать? Карпаты велики.

   — Этот храм — на Черной горе, между истоками Прута и Тисы. Только об этом проговорился при мне один друид. Там — сердце Карпат, самое священное и самое страшное место в них, — сказал Святомысл.

   — Проведёшь ли ты меня с воинами туда?

   — Я никогда не был в Карпатах и не знаю, как совладать с тамошними духами и волшебными силами. Знаю лишь: они гораздо сильнее, чем у нас в Медоборах.

   — Что ж, придётся мне идти туда, — сказал Вышата. — Я был недалеко от тех мест, у пещерных волхвов. Они, похоже, знали о Черном храме, но избегали говорить. Да и я не искал пути в это Чернобожье гнездо.

   — Тогда и мы с Мирославой пойдём с вами, — решительно произнесла Милана. — Силён Чернобог, но сильнее его Лада, и нет в мире сил, не подвластных ей и её дочерям.

   — И я с Серячком пойду. Как же в лесу без лешего? — вмешался Шишок. — Там, в горах, лешие и лесные богини такие — палец в рот не клади.

Лучшие воины росов зашумели, наперебой вызываясь идти с царём. Лишь Андак и его приятели помалкивали, а Саузард ухмылялась, не скрывая торжества. Сейчас она своим ястребиным лицом напоминала стервятника, кружащего над полем боя в предвкушении поживы. Ардагаст поднял руку, и всё смолкло.

   — Я не сомневаюсь в вашей отваге, но разве идут с целым войском на пустой храм? Со мной, кроме волхвов и Шишка, пойдут только русальцы... И ещё Ясень, — добавил царь, заметив взгляд Мирославы. Он знал: сын Лютицы у него, своего прежнего соперника, не попросит ничего и никогда.

Никто, кроме Андака с Саузард, не знал, что за всем этим стоит хитрый ум Клавдия Валента, только что говорившего с князем с помощью халцедонового амулета. Но даже эти двое не догадывались, что к Черной горе уже идут, не считая Цернорига с его дружинниками, ещё два отряда. Храбрейшие из варваров, сами того не подозревая, были лишь фигурами, которые умело переставляла рука иудейского мага и римского гражданина. Холёная рука, на пальцах которой сияли Перстни Зла.

Среди густых буковых лесов, над бурлящей в глубоком ущелье рекой, поднимается поросшая дубовым лесом гора Когайн — не самая высокая в Дакии, но самая священная. Вековой дуб осеняет вход в пещеру на её склоне. Дуб этот был уже стар, когда шесть веков назад здесь поселился тот, кого люди знали как Залмоксиса — величайшего колдуна среди гетов и даков. Тут, в темноте и одиночестве, общался он с богами. А потом приходил в города и учил знать на тайных священных пирах, что пирующие вместе с ним обретут бессмертие: пойдут по смерти не во тьму Нижнего мира, как простые люди, но в обитель блаженных. В подтверждение этого он умер в своей пещере, а три года спустя вернулся из загробного мира. С тех пор в земле даков и гетов было два владыки: царь и его главный советник — верховный жрец, живущий отшельником на горе Когайн.