Анатолий Карчмит - Рокоссовский. Терновый венец славы

• Название: Рокоссовский. Терновый венец славы
• Автор: Анатолий Карчмит
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-271-01691-9

Легендарному военачальнику, герою Великой Отечественной войны, Маршалу Советского Союза Константину Константиновичу Рокоссовскому (1896–1968) посвящен новый роман Анатолия Карчмита «Терновый венец славы».

---

Рокоссовский зашел на КП. В избе толпилась группа генералов. Стоял шум. Каждый старался высказать свое мнение по поводу состояния дел в полосе обороны армии. Это были многочисленные представители штаба Западного фронта.

— Что здесь происходит? — спросил командарм.

— Не дают работать! — буркнул Малинин. — Каждый норовит дать указание!

Рокоссовский заметил, что начальник штаба доведен до белого каления, раз проявляет такую несдержанность.

— Вы что, нам не доверяете? — спросил командарм.

— Н-нет, что вы, — ответил старший из них. — Вы делаете все возможное, чтобы на своем участке отстоять Москву.

— Тогда в чем дело?

— Мужики, хватит тут устраивать балаган! — сказал старший группы. — Поехали в соседнюю армию.

В середине дня Рокоссовский выехал на Истринское направление, где шли тяжелые бои. В течение суток он изучал противника, говорил с людьми, давал советы по укреплению обороны.

Когда он поздно вечером вернулся на КП, Малинин доложил:

— Несколько раз звонили Жуков, Соколовский и уточняли, перешли ли войска в наступление под Солнечногорском.

— Какое может быть наступление, если мы на пределе сил держим оборону?

— Командование фронта изменило задачу войскам, которые мы послали для обороны Солнечногорска.

— Но ведь соединения еще на марше, — возмущенно проговорил Рокоссовский, — и на организацию наступления времени нет.

— Я такие же доводы приводил командованию фронта.

— Ну и что?

— Просили по этому поводу их больше не беспокоить и немедленно начать наступление.

Поспешное, неподготовленное наступление на Солнечногорск, как и следовало ожидать, успеха не имело. Противник быстро подтянул достаточно сил и сначала остановил наступающих, а затем отбросил их в исходное положение. Группа Доватора, поддержанная мизерным количеством танков и артиллерии, несмотря на решительные действия, задачу выполнить не смогла. Многие населенные пункты несколько раз переходили из рук в руки, но одолеть противника не хватило сил. Конница понесла большие потери и вынуждена была перейти к обороне.

Обстановка была запутанная и сложная. Может быть, поэтому вышестоящие командиры и штабы отдавали распоряжения и приказы, которые не успевали за событиями и, когда доходили до исполнителей, уже не соответствовали сложившейся обстановке. Так было и с наступлением под Солнечногорском. Это хорошо понимал Рокоссовский, но все равно он глубоко переживал потерю людей.

С передовых позиций продолжали поступать тревожные вести. Командарм вновь уехал на Истринское направление. Там противник ввел в бой новую танковую дивизию и потеснил наши войска до двух километров вглубь.

Командарм шел по траншее вместе с командиром полка, где противнику удалось потеснить наши войска наиболее болезненно. Здесь обязательно надо было нанести небольшой контрудар, чтобы занять более выгодную позицию и выровнять линию фронта. Командарм перебросил сюда 10 танков Т-34. Медлить было нельзя. Противник наверняка попытается расширить клин и сосредоточить там побольше сил, а следовательно, может нависнуть прямая угроза прорыва фронта. А это — прямой путь на Москву.

Когда все было готово к атаке, командир полка дал команду:

— В атаку, вперед!

Под ураганным огнем противника солдаты боялись высунуть голову и медлили с выполнением приказа. Создавалась угроза отрыва танков от пехоты, и такой важнейший удар мог не состояться.

Рокоссовский мгновение подумал, оценил ситуацию, затем вылез из окопа, встал во весь рост и закурил папиросу. Рвались снаряды, свистели пули, а он стоял и курил, словно ему и сам черт не брат. Казалось, что генерала больше всего занимает приятный дымок папиросы.

И бойцы, восхищенные своим командующим, выскакивали из окопов и с криками «ура» шли в атаку. Возникла такая схватка, что трудно было различить своих и чужих. Через час бой закончился и задача была выполнена полностью. Рокоссовский никогда и никому не рассказывал о том, что он чувствовал в тот момент. Когда он снова прибыл на КП армии, Малинин заметил, что у командующего, когда он доставал из портсигара папиросу, дрожали руки.

Только гораздо позже он узнал от командира полка, каким до безумия храбрым может быть его командующий армией.

Рокоссовский и Малинин весь вечер обзванивали части и соединения, уточняли обстановку и занимаемые ими позиции. Ночью, когда они собирались вздремнуть, дежурный доложил, что командарма вызывает по ВЧ Сталин. Рокоссовский шел к аппарату и думал о том, что опять будет взбучка, как и от командующего фронтом, за то, что части армии потеснены на отдельных участках обороны. Командующий взял трубку.

— Рокоссовский у аппарата.

— Здравствуйте, Константин Константинович, — послышался спокойный голос Сталина.

— Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

— Как обстановка на Истринском рубеже?

— Кое-где, товарищ Сталин, нас потеснили, но мы принимаем меры…

— О ваших мерах противодействия говорить не надо, — мягко перебил его Сталин. — Вы скажите, тяжело ли вам?

— Да, товарищ Сталин, тяжело.

— Прошу продержаться еще некоторое время, мы вам поможем… До свидания, товарищ Рокоссовский.

Такое внимание Верховного, его теплый отеческий тон подбодрил командарма, еще больше укрепил уверенность в исходе битвы под Москвой.

К утру следующего дня прибыла обещанная помощь — два противотанковых полка, три батальона танков и полк «Катюш».

Все понимали: святая обязанность каждого — продержаться еще немного. Жуков тоже чем мог старался подкрепить ослабевшие войска.

К Москве по решению Ставки подтягивались войска, создавался стратегический резерв. Разведка доносила, что фон Бок втянул в бой все резервы. В конце ноября на КП Крюково Рокоссовского снова вызвал Сталин.

— Константин Константинович, вам известно, что в районе Красной Поляны появились немцы?

— Да, известно.

— Фашисты могут начать обстрел столицы крупнокалиберной артиллерией.

— Мы подтянули сюда силы с других участков и сделаем все, чтобы гитлеровцев оттуда выбить.

— Хорошо. Мы подбросим вам войска из московской зоны обороны.

Был подготовлен контрудар, и немцы с большими потерями отошли на 4–6 километров. Шли бои по всему участку фронта, но основной удар наносился на участке 16-й армии. Особенно жестокие схватки продолжались у деревни Крюково, которая неоднократно переходила их рук в руки.

И все-таки под конец московского сражения силы противника были на исходе, чувствовалось на всем фронте, что фашисты выдыхаются.

Глава восьмая

1

Гитлеровская военная машина дала сбой. Немцы оказались в трудном положении. В ходе сражения под Москвой немецкая армия потеряла 38 дивизий, понесла огромные потери в живой силе и технике, лишилась лучших своих кадров. Был уволен из армии главком сухопутных войск фельдмаршал Браухич, снят с должности командующий группы «Центр» фельдмаршал фон Бок, отстранен от должности командующий танковой армией Гудериан.

Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение о контрнаступлении под Москвой. Для этого уже были готовы три резервные армии.

Рокоссовский возвращался с совещания, где командующий фронтом Жуков поставил задачи армиям на контрнаступление.

Бронетранспортер шел по заснеженному шоссе, которое было забито колоннами машин, танками, тягачами. По дороге возникали заторы, и пришлось ползти со скоростью пешехода.

Он с каким-то особым чувством сострадания смотрел на разрушенные дома, покореженные снарядами деревья, валяющиеся по обочинам дороги машины. Отсюда были выбиты немцы только три дня назад.

До командного пункта армии он добрался к обеду. Село, где он располагался, стояло в лесу, в стороне от больших дорог, и поэтому отступающие фашисты его не сожгли. Домик, который для него подготовили, был стареньким, но еще крепким. Из одного окна был виден сосновый лес, из другого — холмистое заснеженное поле.

Сняв трубку, командарм передал Малинину распоряжение, чтобы все участники совещания зашли к нему.

Рокоссовский подробно обрисовал обстановку, совместно с Малининым поставил задачу каждому соединению. Он дал время начальникам служб на уточнение задач своим подчиненным.

— За оставшиеся сутки мы должны подтянуть к наступающим войскам все приданные нам силы, — сказал командарм в заключение, — а они немалые — это стрелковая дивизия, 15 полков, около 70 установок «Катюш».

Он поблагодарил командиров, политработников за стойкость и мужество в боях за Москву и попросил штаб ускорить подготовку материалов по наградам.

Увлеченный наступательными делами, заботами, Рокоссовский не заметил, как наступили сумерки и порученец опустил на окнах черные шторы, зажег керосиновую лампу. Поздно вечером он зашел к Малинину, еще раз уточнил некоторые вопросы по предстоящему наступлению.