Анатолий Карчмит - Рокоссовский. Терновый венец славы

• Название: Рокоссовский. Терновый венец славы
• Автор: Анатолий Карчмит
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-271-01691-9

Легендарному военачальнику, герою Великой Отечественной войны, Маршалу Советского Союза Константину Константиновичу Рокоссовскому (1896–1968) посвящен новый роман Анатолия Карчмита «Терновый венец славы».

---

На рассвете Рокоссовский уже был в штабе Жукова.

— Константин Константинович, я предлагаю возглавить тебе конную армию, — начал Жуков.

Рокоссовский недоумевающе посмотрел на командующего фронтом.

— Ее можно будет сформировать из прибывших из Средней Азии дивизий и корпуса Доватора.

— Предположим так, — Рокоссовский внимательно посмотрел на командующего фронтом. — И что будет делать вновь сформированная конная армия?

— Этой армии предстоит прорвать вражеский фронт южнее Волжского водохранилища и нанести решительный удар во фланг и тыл противнику в районе Волоколамска, — совершенно серьезно заявил Жуков.

— Лошади среднеазиатских дивизий не перекованы к зиме, бойцы и командиры представления не имеют, как их конница будет действовать на пересеченной и лесисто-болотистой местности — это раз, — пояснил Рокоссовский. — А второе — мы что, хотим потешить немцев и взять их в плен, когда они будут качаться от хохота?

— Я тебя не пойму.

— А что тут понимать? — сказал командарм, улыбнувшись. — Их авиация, артиллерия и танки перещелкают нас, как куропаток.

Рокоссовскому пришлось долго доказывать, что эта затея, кроме гибели людей, ни к чему не приведет.

На прощание Жуков просил обдумать это предложение, но больше к нему не возвращался.

Глава седьмая

1

Ноябрь 1941 года, особенно вторая его половина, выдался морозным. Порой температура опускалась до 15 градусов. Выдержанный на морозе ветер продирал насквозь; с неба часто сыпалась мелкая ледяная шрапнель.

12 ноября температура упала до 10 градусов. В этот день в белорусском городке Орше под руководством главнокомандующего сухопутными войсками Германии фельдмаршала Браухича и начальника его генерального штаба генерала Гальдера проводилось совещание командующих группы армий «Центр». Цель совещания — подбросить горючей смеси в затухающий «Тайфун». Гитлер приказал: развеять панические настроения среди некоторых высших военачальников и всеми силами поддержать здоровый наступательный дух командующего группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока. Последний просил Браухича, чтобы он передал фюреру, что солдаты и офицеры полны решимости сделать последнее усилие и захватить Москву.

— Мы уже у цели. Русские деморализованы, — говорил он. — Мы проявим максимум упорства и сделаем трудный, но решительный бросок. Противник по численности не уступает нашим войскам, но он не может как следует обороняться, тем более наступать. Для наступления на Москву группа «Центр» имеет: тринадцать танковых, семь моторизованных и тридцать одну пехотную дивизии, около десятка тысяч орудий и более шестисот самолетов. Эта сила сметет русскую армию. Победа близка, она за нашей доблестной немецкой армией.

Здесь же Браухич объявил приказ Гитлера об осеннем наступлении 1941 года. В эти трудные дни все силы командования Западного фронта были подчинены одному — мобилизации усилий на защиту Москвы. В обращении Военного Совета говорилось: «В час грозной опасности для нашего государства жизнь каждого воина принадлежит Отчизне. Родина требует от каждого из нас величайшего напряжения сил, мужества, геройства и стойкости. Родина зовет нас стать нерушимой стеной и преградить путь фашистским ордам к родной и любимой Москве. Сейчас, как никогда, требуется бдительность, железная дисциплина, решительность действий, непреклонная воля к победе и готовность к самопожертвованию».

1 ноября 1941 года в ставку был вызван командующий Западным фронтом генерал-полковник Жуков.

— Мы хотим провести в Москве, кроме торжественного заседания по случаю годовщины Октября, парад войск, — сказал Сталин. — Как вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти торжества?

— В ближайшие дни враг не начнет большого наступления, — ответил Жуков. — Он понес в предыдущих сражениях серьезные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая наверняка будет действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве авиацию с соседних фронтов.

И действительно, в канун праздника в столице на станции метро «Маяковская» были проведены торжества, а 7 ноября на Красной площади неожиданно состоялся военный парад. Бойцы прямо с парада шли на фронт. Это имело огромное влияние на укрепление морального духа армии, советских людей, на поднятие авторитета страны на международной арене.

Западный фронт активно готовился к обороне. Душой этой обороны был командующий фронтом Г. К. Жуков. Строилась глубоко эшелонированная оборона, создавались противотанковые опорные пункты и районы. Войска пополнялись личным составом, вооружением, боеприпасами.

Основная часть войск концентрировалась на Волоколамском, Клинском и Истринском направлениях, где, как правильно решило командование фронта, фашистами предполагалось нанести главный удар.

Именно на этом направлении находилась и 16-я армия. Рокоссовский активно использовал передышку между самыми горячими боями: части и соединения глубоко зарывались в землю, строили инженерные сооружения. Со своими замами и начальниками служб он посетил все возможные направления.

К обеду в один из морозных дней командарм оказался на позициях дивизии генерала Панфилова. Он никого не предупреждал, что будет именно там. На этом направлении позиции немцев не простреливались — мешал лес.

Оставив машину в лощине, он с адъютантом шел по длинному, отлого поднимающемуся склону, в конце которого виднелась полоса елей. По дороге попадались воронки от снарядов и неглубокие, по-видимому, недорытые траншеи. Рокоссовский расстегнул полушубок и, шагая по мерзлой трескучей траве, слегка припорошенной снегом, подошел к траншее. По ней, как куклы, двигались каски. Они то появлялись в траншее, то исчезали.

— Что здесь происходит? — спросил командующий и, сняв перчатку, протянул руку командиру. — Рокоссовский.

— Командир батальона Исаев! — вытянулся в струнку молодцеватый, лет двадцати пяти мужчина.

— Что это за странное передвижение?

— В сапогах мерзнут ноги, вот и греемся.

Рокоссовский покачал головой и спросил:

— Валенки обещали?

— Так точно, обещали, но пока не привезли.

— Связь со штабом полка есть?

— Так точно.

— Девушка, будьте добры, соедините меня с командиром полка, — сказал командарм, держа трубку полевого телефона.

Поздоровавшись, Рокоссовский спросил:

— Товарищ Назарбеков, вы во что обуты?

— В валенки.

— А ваши солдаты в окопах мерзнут в сапогах. Как вы думаете, это влияет на настроение солдат?

— Конечно, товарищ командующий. Теплое обмундирование прибыло, но мы не успели его развезти.

— Передайте генералу Панфилову — сегодня к вечеру он должен мне доложить, что вся дивизия переодета в зимнее обмундирование.

Командарм осмотрел окопы, расспросил, поставлены ли перед колючей проволокой мины.

— Чем прикрыта полевая дорога, выходящая из леса? — уточнил он. — Противотанковыми минами, а в самом лесу я ее завалил поваленными деревьями.

— Молодец, — похлопал по плечу комбата Рокоссовский. — Готовы отбить атаку?

— Будем стоять до конца! — ответил Исаев.

— Что ж, я рад был с вами познакомиться, — прощаясь, Рокоссовский улыбнулся все той же обаятельной улыбкой, которая поднимала у бойцов настроение и вселяла уверенность в победу.

К вечеру он был на КП командира дивизии Панфилова.

— Ну что, Иван Васильевич, одели солдат? — спросил Рокоссовский.

— Только что доложили: ваш приказ выполнен, — смущенно ответил Панфилов. — Это моя оплошность, товарищ командующий.

— Это и наша вина. Могли бы снабженцы проявить заботу об этом и раньше. — Командарм оглядел руководство дивизии, которое собрал командир. — А теперь поразмыслим о предстоящих боях. Он подошел к карте. — У нас обобщены данные о группировке немецко-фашистских войск. Против нашей армии противник сосредоточил семь танковых, три моторизованных и три пехотных дивизии, до двух тысяч орудий и большое количество авиации.

— Извините, Константин Константинович, ваши сведения о противнике немного не совпадают с фронтовыми данными, — сказал присутствовавший на этом совещании генерал, представитель штаба Западного фронта.

— Представитель фронта склонен считать, что наши донесения преувеличивают силы противника, — продолжал Рокоссовский. — Мы, разумеется, понимаем товарищей. Вам очень хочется, чтобы у противника было сил поменьше. Да и мы не возражаем против этого. Но пленные, взятые на различных участках, неоднократно подтверждали наши сведения. Поэтому успокаивать себя и войска мы не имеем права.

Рокоссовский попросил начальника штаба дивизии доложить, как организована оборона, сделал ряд существенных замечаний, дал советы по организации взаимодействия со средствами усиления.