Андрей Троицкий - По Америке и Канаде с русской красавицей

• Название: По Америке и Канаде с русской красавицей
• Автор: Андрей Троицкий
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2016

В этой книге вновь появляется красавица Рита, она берет автора за руку и уводит в новое приключение. На машине герои проедут Соединенные Штаты с юга на север. Они побывают на родине Марка Твена и Хемингуэя, на самом большом джазовом фестивале, заглянут в американский театр, поиграют в казино, вздохнут на могиле Аль Капоне, попадут в торнадо и едва не купят Bentley. А потом нелегкая занесет в Канаду, где путешественники приценятся к одному из островов на реке Святого Лаврентия, в Торонто посетят огромный подземный город, выяснят, во что обойдется проведение Олимпийских игр, а также испытают на себе новые трудности перевода.

Не всем надеждам суждено сбыться, не всем встречам состояться. Но будет интересно, – пора в дорогу.

---

Сегодня бывшим хозяевам континента принадлежит 2 % общей территории страны. Так называемые "цивилизованные племена", усвоившие многие обычаи белых, депортировали (слово, хорошо знакомое народам бывшего СССР) на территорию сегодняшней Оклахомы. Переселение на новые Индейские территории или в резервацию – это массовая гибель от голода, холода и болезней во время перехода на многие сотни миль, получившего название Дороги слез. Она пролегла по территории нескольких штатов и продолжалось пять лет.

В 1903 году территория Оклахома и Индейская территория были объединены, возник штат Оклахома. Сегодня индейского населения здесь – всего 8 % (в среднем по стране 1,6 %). Из справочника я узнал, что численность белых переселенцев в Америке в 1700 году составляла всего около 240 тыс. человек. Число индейцев к моменту появления белых на континенте, – по оценкам разных ученых, – колебалось от 15-и до 18-и миллионов человек.

Без оружия, голыми руками индейцы, а это были опытные и храбрые воины, могли сбросить в Атлантический океан всех незваных гостей, просто сдуть их, словно пушинку с ладони. Но индейцы были простодушны и разобщены, у каждого племени свой язык, свои боги, свои верования и святыни. Итог таков: к 1880-у году численность индейцев едва достигала 250 тысяч человек.

…Да, вымирание индейцев было остановлено уже на самом краю, когда до полного исчезновения оставался шаг. Сегодня их, считая проживающих на Аляске, – более пяти миллионов.

Справедливости ради: подавляющее число краснокожих погибло не от пуль белых переселенцев. Индейцев свели в могилу междоусобная резня и, главное, – болезни, завезенные из Европы. У них не было иммунитета на грипп, корь и все остальные хвори. Но природа сделала свое дело, иммунная система слегка адаптировалась, изменилась, – теперь индеец от гриппа не умрет. Но по сей день коренные жители крайне чувствительные к спиртному. Две-три выпивки превращают человека в законченного алкоголика. Они плохо воспринимают современный фастфуд, сахар для них чистый яд. Поэтому здесь так распространен диабет и кариес.

Один молодой зубной врач как-то рассказал мне, что он, закончив колледж, много задолжал за учебу. Год обучения стоил шестьдесят тысяч долларов, – и это в провинциальном не самом престижном учебном заведении. Отучившись, он нашел место в стоматологической поликлиники в небольшом городке, но клиентов было немного и заработки весьма скудные. Между тем надо было возвращать кредит. А тут еще вмешались дела сердечные, молодой человек встретил потрясающую девушку, а дальше – семья, ребенок, съемное жилье…

Деньги уходили, словно вода сквозь пальцы. А на работе дела шли ни шатко, ни валко – клиентура у начинающего врача была невелика. Тогда пришли гениальная мысль открыть стоматологическую практику в индейской резервации. Вот где удалось развернуться во всю ширь, удалять и лечить зубы с утра до вечера. Меньше чем за полгода молодой врач вернул кредит за учебу, который к тому времени составлял четверть миллиона долларов.

* * *

Полистав справочник Талсы, нашел парочку магазинов, где продаются носильные вещи и сувениры. Если верить этому изданию, искусство ремесел расцвело в индейских резервациях пышным цветом. Но бумаге верить нельзя.

Мы с Ритой вошли в довольно просторный "индейский" магазин в центре города, побродили между полок и стеллажей. Вот, например, приличные шерстяные куртки песочного цвета, с индейским орнаментом на груди и спине. Цена довольно высокая. Но это, надо понимать, ручная работа. Вещи как-никак изготовлены лучшими индейскими мастерами ремесленниками. Но почему тогда на этикетке три знакомых слова: "Сделано в Китае".

Рита вертела в руках фарфоровую лошадку, раскрашенную цветами.

– М-да, – сказала она и повторила. – М-да… И почему все индейские товары из Китая? Кто мне ответит?

Продавщица вежливо улыбнулась и вынула откуда-то, кажется, из-под прилавка тапочки из кожи и грубой шерсти. И еще пару статуэток из фаянса, примитивных в своей задумке и исполнении. Орел с расправленными крыльями, сидящий на камне, пытается взлететь. Фигурка индейца, держащего в руках лук и стрелу. Это все, что есть, настоящего, сделанного руками аборигенов. Я спросил о цене, и услышав ответ, – отшатнулся.

Рита только покачала головой, скорбно сжала губы и купила никчемные шерстяные тапочки, которые позже кому-то подарила. Продавщица объяснила, что индейцы не слишком охотно занимаются изготовлением всяких безделушек. Они вообще не склонны к ремеслам. Поэтому товар с индейской символикой приходится завозить из Китая и других азиатских стран, где к ремеслам относятся уважительнее. Туристы покупают. В конце концов, какая разница, где сделана вещь, – лишь бы цена нравилась.

Таинственная река

До десяти утра мы ехали вдоль кукурузных полей, которым не было ни конца, ни края. Иногда попадались пустоши, где бурно разросся клевер или дикая трава, это чистые пары, – поля, давшие в прошлом году урожай пшеницы или кукурузы, в этом году отдыхают. Земле, как и человеку, тоже нужно собраться с силами для новой работы.

Мелькают сенные сараи, ангары для тракторов и прицепных агрегатов, силосные башни. В тех хозяйствах, что побогаче, вдалеке от дороги, на краю поля, торчат тридцатиметровые опоры, на которых крутятся огромные пропеллеры ветряных генераторов. В стороне от хозяйственных построек – фермерские дома, к ним ведут грунтовые дороги, петляющие по полям. Возле любого дома – это типичная деталь пейзажа – два-три раскидистых старых дерева: липы, вязы или дубы.

Фермерские дома похожи друг на друга, большие, двухэтажные, обитые не сайдингом, а толстой доской, с мезонином, затейливой башенкой наверху, одной или двумя летними открытыми верандами, цвет предпочитают белый или лимонный. Городить забор или ставить изгородь непринято, – все открыто взгляду.

Да, заборы здесь не любят даже в городах. Между земельными наделами разных собственников или участками земли, на которых стоят частные дома, заборов с фронтальной стороны не бывает, – так положено. Дом должен стоять на виду, а человек не дикое животное, чтобы прятаться в норе. Я видел немало домов весьма богатых людей: ни один не обнесен забором. На заднем дворе загородки или заборы ставят в тех случаях, если двор граничит с улицей, если хозяева дома держат собаку или имеют бассейн. В этом случае по закону положено поставить ограду: на всякий случай, чтобы случайно не свалились соседские дети.

Отсутствие заборов – одно из главных отличий здешнего пейзажа от русского, особенно подмосковного, где открытые пространства разрезаны заборами вдоль и поперек на квадратики и прямоугольники. И загородки с каждым годом все длиннее, и все выше.

Иногда оказываешься где-нибудь за кольцевой дорогой и взгляду не за что зацепиться: ни лесов, ни полей, ни домов: только унылая плоскость забора. Кажется, что ничего кроме этих перегороженных закрытых пространств уже не осталось. А кое-где поверху – еще одна радостная деталь – натянули нитки колючей проволоки. Для завершения картины не хватает только сторожевых вышек по периметру и охранников с овчарками.

Иногда дорога разрезает надвое какой-нибудь поселок или городишко, здесь из всех благ цивилизации – две-три закусочные, пара бакалейных лавок, где можно купить что-то к столу, магазинчик скобяных товаров и пивная.

* * *

Тут зазвонил мобильник, на этот раз голос Павла, литератора, с которым мы вместе работали над сценарием для телефильма, был тих и вкрадчив. После разговоров с ним у меня всегда портится настроение и аппетит. Этот звонок из Москвы застал меня уже после завтрака, подкрепившегося бутербродом и чашкой чая. Поэтому Павлу не удалось испортить мой аппетит, только настроение.

– У главной героине есть брат. Такой красавчик и вдобавок умный парень. Режиссер говорит, что в этой семье все слишком хорошо, – такого в жизни не бывает. Брат умный и красивый, и сестра тоже. Кстати, много ты знаешь умных и красивых женщин?

– Немного, но знаю, – я бросил взгляд на Риту, сидевшую справа. – Еще вопросы?

– Ну, режиссер сказал…

– Почему он мне сам никогда не позвонит? Все через тебя передает?

– Он скромный человек. И вообще он тебя боится. Так вот, режиссер говорит: в этой семье все слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Надо сгустить краски. Надо придумать какую-то беду, например, болезнь брата. Точнее, он предлагает нечто гениальное: сделать брата умственно отсталым. Или сумасшедшим. Он болеет, а сестра за ним ходит. У зрителей появится чувство сострадания к героине. Кроме того, брат будет обладать пророческим даром. Например, он молчит целый день, а потом вдруг говорит сестре утробным голосом: "Завтра твой парень попадет под машину". Так и случается…

– Нет, не пойдет. Умственно отсталый чревовещатель – не пойдет.

– Но почему? – с болью воскликнул Павел.