Александр Золототрубов - Опальный адмирал

• Название: Опальный адмирал
• Автор: Александр Золототрубов
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018455-7

О прославленном флотоводце, главнокомандующем Военно-морскими силами СССР, адмирале флота Николае Герасимовиче Кузнецове (1902–1974) рассказывает новый роман писателя-историка А. М. Золототрубова.

---

Головко горячо поддержал эту идею, но спросил, кого решено назначить командующим этого района. Когда Кузнецов назвал имя генерала Кабанова, комфлот уточнил:

— Героя Ханко? Другого генерала нам и не надо. А как сам Сергей Иванович, с желанием идет к нам?

— Еще бы! — отозвался нарком. — Он сказал, что у вас, Арсений Григорьевич, железная хватка, а ему это по душе.

— Придумали, Николай Герасимович, — обидчиво буркнул в трубку Головко.

Глава пятая

Ночью Кузнецов никак не мог уснуть. Все думал и гадал, откуда взять корабли и подводные лодки для Северного флота. Несколько эсминцев можно перевести с Дальнего Востока, а брать лодки пока нельзя: еще неизвестно, как поведет себя Япония. Тихоокеанский флот надо держать в готовности на случай внезапного нападения. Правда, скоро на флот поступит больше десятка «малюток», но Головко просит направить их ему.

— У меня и «малютки» будут неплохо воевать, — говорил комфлот. — Вы, Николай Герасимович, сомневались и в торпедных катерах, смогут ли они действовать на Севере. И что же? Катерники успешно топят вражеские транспорты.

«Придется несколько подводных лодок перевести с Балтики, там ограничены их боевые действия, — продолжал размышлять нарком. — И надо это сделать поскорее…»

Неожиданно его вызвал Сталин. В кабинете он был один и курил. Перед ним лежала карта, и он что-то на ней разглядывал. Но вот он резко вскинул голову.

— Все-таки Керченско-Феодосийская десантная операция нам удалась, — сказал Верховный. — Войска Кавказского фронта освободили Феодосию и Керчь, отвлекли часть сил врага от Севастополя. Но надолго ли? Кстати, что случилось с десантом, высаженным в Евпатории? Я получил противоречивые доклады, и Генштаб толком не знает.

Кузнецов ответил, что ночью 5 января корабли высадили в Евпатории морской батальон до семисот человек. Моряки захватили южную часть города. Три дня шли упорные бои, но поддержки из-за сильного шторма на море десант не получил и весь погиб.

— Еще одна трагедия, — грустно произнес Сталин.

— Печально, но факт, — угрюмо бросил Кузнецов.

Сталин подошел к нему так близко, что на его лице нарком увидел оспины.

— Ясно, что командующий фронтом не все продумал до конца с десантами, но где были вы и ваши адмиралы? — сурово изрек Верховный. — Вам не следовало занимать выжидательную позицию: видите, что-то не так — ломитесь в Ставку, бейте тревогу, да и сами можете принимать меры. — Он вернулся к столу, посмотрел какую-то бумажку. — Что случилось с ледоколом, носящим мое имя? Он что, погиб? Я так и не понял товарища Папанина.

Поначалу растерявшийся было Кузнецов пришел в себя.

— У острова Сосновец ледокол принимал уголь с транспорта «Правда», его атаковали «юнкерсы», — объяснил нарком. — Одна бомба взорвалась на палубе, в образовавшуюся пробоину хлынула вода. Но взрыв котлов удалось предотвратить — отличились кочегары. Есть потери — четверо убитых и десять раненых. Ледокол был взят на буксир и сейчас стоит у причала в Молотовске. Его быстро отремонтируют, — заключил нарком. — Я потребовал от комфлота проявлять о ледоколе особую заботу.

— Почему особую? — прервал его Сталин. — Не потому ли, что ледокол носит мое имя?

У Кузнецова вдруг пересохло в горле.

— Не потому, — возразил он. — Этот ледокол сейчас на Белом море один, выполняет колоссальную работу, и если с ним что-нибудь случится, нам нечем будет проводить транспорты сквозь льды.

Сталин долго молчал.

— Скажите, линкор «Парижская коммуна» участвует в обстреле побережья, занятого противником? — спросил он.

— Да, товарищ Сталин.

— Почему? — возвысил голос Верховный. — Я же строго-настрого распорядился не делать этого!

— В районе Феодосии надо было поддержать наши войска, и я пошел навстречу просьбе комфлота Октябрьского. Корабли обстреливали скопление немецких войск в населенных пунктах Старый Крым и Салы.

— Оказывается, вас тоже надо учить точному исполнению моих приказов, — хмуро заметил Верховный. Он подошел к столу, снял трубку с аппарата и позвонил маршалу Шапошникову. — Борис Михайлович, вы тоже не спите?.. Крымский фронт вас волнует?.. И меня тоже. У меня тут товарищ Кузнецов. Заходите, пожалуйста, обговорим обстановку в Крыму. Я боюсь, что после захвата немцами Феодосии мы понесем новые потери.

Кузнецов огорчился в душе: «Кажется, я надолго тут задержусь, а в семь утра выйдет на связь Трибуц. Ладно, он подождет».

Адмирал Алафузов вернулся из Куйбышева и поспешил к наркому.

— Готов приступить к исполнению своих прямых обязанностей! — весело доложил он, поднеся руку к фуражке. — По боевой работе я соскучился…

— Да ты, Владимир Антонович, похудел, — улыбнулся Николай Герасимович, пожимая ему руку.

— Пять килограммов сбросил!

— Теперь верю, что там ты крутился, — усмехнулся Кузнецов. — Или от переживаний по поводу дел на фронте?

— И то и другое, видно, сказалось на мне…

— Для начала прочти вот это. — И нарком дал Алафузову листок.

Эта была депеша Военного совета Черноморского флота. «Командующий фронтом Козлов требует от нас вновь высаживать десант в Феодосию на боевых кораблях, — читал про себя Алафузов. — Данная высадка исключительно рискованна для флота. Сроки для подготовки и высадки отводятся весьма короткие…»

— Что скажете, Владимир Антонович?

— Я разделяю мнение Военного совета Черноморского флота, — ответил заместитель начальника Главморштаба. — Считаю, что вам надо идти к Верховному.

Кузнецова огорчило то, как быстро изменилась обстановка в Крыму. В декабре защитники Севастополя отбили второй штурм гитлеровцев. Феодосия, Керчь и значительная часть Керченского полуострова были освобождены. Однако в середине января через несколько дней немцам удалось снова ворваться в Феодосию, за которую было пролито немало крови, потеснить части 51-й армии на восток…

«Надо посоветоваться с Борисом Михайловичем», — решил Николай Герасимович.

С утра в Москве было ветрено и морозно, и пока Кузнецов добрался до Генштаба, он продрог. Маршал Шапошников, пожимая ему руку, с улыбкой на худощавом лице спросил:

— Почему вы, голубчик, явились без предварительного звонка?

— Дело срочное…

— А я вот собрался к Верховному. — Маршал показал на какие-то бумаги. — Подготовил директиву Ставки о разделении Кавказского фронта на Крымский фронт и Закавказский военный округ. В состав Крымского фронта войдут три армии, оперативно подчиним ему Севастопольский оборонительный район, Черноморский флот, Азовскую военную флотилию и Керченскую военно-морскую базу.

— Кого решено поставить командующим Крымским фронтом? — спросил Николай Герасимович.

— Того, кто командовал Кавказским фронтом, — генерала Козлова. А что, голубчик?

— Я пришел на него жаловаться. — И Кузнецов протянул маршалу телеграмму Военного совета Черноморского флота. — Категорически возражаю против высадки в Феодосии нового десанта! Три недели она была в наших руках после того, как ее освободили в Керченско-Феодосийской операции, и вдруг снова оставили…

— Не горячитесь, голубчик! Противник вынудил наши части оставить Феодосию и отойти на Ак-Монайские позиции. У немцев оказалось больше сил, чем у Козлова. — Маршал вернул Кузнецову листок. — Спасибо за информацию, но я уже в курсе дела. В Генштаб тоже поступил подобный текст, и генерал Василевский принес мне депешу.

— Что вы решили? — настороженно спросил адмирал.

— Ставка не поддержала Козлова, и ему на этот счет дано строжайшее указание. Никакого десанта! Можете сообщить об этом Октябрьскому. Кстати, как вы оцениваете его деятельность? Я имею в виду прежде всего боевые действия Черноморского флота. — После небольшой паузы Шапошников добавил серьезно, с ноткой грусти в голосе: — Верховный им что-то недоволен.

— Филипп Сергеевич человек сложный, — начал нарком ВМФ. — В смелости ему не откажешь, но порой обидчив, принимает непродуманные решения. В прошлом году, когда под Одессой шли тяжелые бои, он запретил командующему Одесским оборонительным районом использовать корабли флота для обстрела позиций врага из орудий. Пришлось мне его поправить. И что вы думаете? Обиделся!

— Зря! — Шапошников взял со стола папку с документами, сунул в черный портфель. — У вас все, голубчик, а то я спешу…

Вернувшись в наркомат, Кузнецов поручил Алафузову передать Октябрьскому, что Ставка не разрешила командующему фронтом высадку десанта в Феодосию.

— Только не теряйте время, Филипп Сергеевич сидит там как на иголках.

Кто-то позвонил. Нарком ВМФ взял трубку. Это был Молотов.

— Николай Герасимович, сможете сейчас подъехать ко мне? — спросил он.