Алексей Пехов - Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней

• Название: Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней
• Автор: Алексей Пехов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0090-4

Вор и герой — понятия несовместимые? Как бы не так! Когда приходится делать нелегкий выбор между топором палача и Заказом на небольшую прогулку в мрачные могильники эльфийских лесов, трезвомыслящие люди выбирают топор палача, а герои, такие, как Гаррет, решают бросить кости и, надеясь, что выпадут шестерки, рискнуть.

Ведь всего-то надо пробраться в заброшенную башню Ордена, надуть парочку злобных демонов, избавиться от наемных убийц, подставить воровскую гильдию, выйти из десятка кровавых стычек… ну и доехать до этих тьмой проклятых могильников вместе с небольшим отрядом отчаянных королевских рубак. Стоит ли говорить, что такой Заказ просто невозможно выполнить?

---

Тут же, за столом, мы и пообедали, отодвинув книги в сторону. За полдня больше ни один человек так и не посетил здание библиотеки, и я, догрызая ногу неаппетитно жесткого цыпленка, понял, как должно быть одиноко и тоскливо здесь старику. Болт между тем налегал в основном на вино. Перекусив, я отправил смотрителя подальше, чтобы мне никто не мешал, и он, прихватив бутылки и оставшуюся снедь, удалился.

Я подвинул к себе маленькую книгу, на которой черными буквами было написано: «Храд Спайн. Ночная тайна, окутанная смертью. История и предположения. Научная работа мага Далистуса Снежного, Ордена Авендума».

Ну что же. Будет интересно почитать.

Вычурные буквы и гравюры, карты, рисунки непонятных существ. Страшная сказка захватила меня и погрузила в старую эпоху тайн.

Храд Спайн — это огрское название. Если перевести на людской язык, то получится Костяные дворцы. Но темные эльфы говорят, что людской язык не в состоянии передать тот вселенский ужас, который огры заключили в эти два слова. Никто не знает, кто и в какую из эпох создал Храд Спайн. Чья мысль и сила вгрызлась столь глубоко в кости земли, создавая глубокие каверны и пещеры, позже превращенные в архитектурные чудеса северного мира, а еще позже — в мир тьмы и ужаса.

Первыми Храд Спайн обнаружили огры, когда они еще не ушли в Безлюдные земли. Тогда и орков-то не было, не говоря уж о людях. Огры исследовали Храд Спайн долго, очень долго. Именно там они разгадали тайны Кронк-а-Мора. О зарождении огров ничего не известно, но на Сиале они появились намного позже, чем неизвестные строители заложили основы Костяных дворцов. Говорят, что мощь магии огров вышла из древних катакомб, где они обнаружили древние записи неизвестной расы, жившей на Сиале задолго до прихода огров.

Глубоко-глубоко под землей огры нашли гигантские залы и пещеры. Они стали использовать Храд Спайн как свое кладбище, оставляя тут мертвецов и накладывая на могильники страшные заклятия. Затем, когда огры ушли на север, в Храд Спайне нашли свой последний приют кости орков и эльфов. Беспрестанно воюя между собой наверху, те все же успевали создавать под землей великолепные дворцы, которые потрясали современников своей красотой. И тысячи тысяч были погребены там, в древних могильниках.

Изящные потолки, колонны, фрески, залы, статуи и коридоры — вот чем был Храд Спайн в те времена. Орки и эльфы работали сообща. Это было единственное место, в котором действовало перемирие между враждующими родственниками. Ни те, ни другие не лезли на нижние уровни огров. Обе расы понимали, что от магии огров ничего хорошего ждать не стоит, и им вполне хватало верхних уровней Дворцов.

В течение восьмисот лет орки и эльфы строили и расширяли Костяные дворцы. Храд Спайн стал самой настоящей подземной страной. Гигантской и поражающей воображение своими размерами. Это был подземный мир красоты, тайны и забвения. Огромный, живший своей, мертвой жизнью. Две расы, как трудолюбивые муравьи, строили и строили новые залы, гробницы и коридоры глубоко-глубоко под землей. В трудолюбии они переплюнули даже гномов и карликов, которые иногда приходили в Храд Спайн и поражались красоте и величию этого места.

Но в конце концов кровожадность орков и ненависть эльфов сделали свое дело, и кровь пролилась в этом священном для обеих рас месте. Каждая раса стала устанавливать на своей территории ловушки для врагов. Подземные залы трещали от темного шаманства и утопали в крови. В итоге и орки и эльфы перестали чувствовать себя в безопасности в этих местах. Костяные дворцы оказались заброшены, а впоследствии тайны расположения ловушек и лабиринтов нижних уровней оказались утеряны.

Храд Спайн стал похож на гигантский слоеный пирог, раскинувшийся под землей на десятки лиг в глубину и ширину. Уровни огров, уровни орков и эльфов. Залы, коридоры и пещеры. Гробницы, сокровищницы и магические комнаты. Все, что было в Костяных дворцах, оказалось закручено в гигантский тугой и нераспутываемый клубок. К тому времени как орки и эльфы покинули это место, в Храд Спайн пришли уже появившиеся в мире Сиалы люди.

Они тоже не решались спускаться на нижние уровни. Удивительно, но на это нашей расе ума хватило. Людям достались для захоронения воинов три верхних яруса. Храд Спайн стал самой великой и легендарной гробницей Северных земель. Удостоиться чести быть похороненным в Дворцах могли только храбрецы, павшие на поле битвы, а также аристократия и видные государственные деятели.

Но около двухсот лет назад случилось то, что случилось. Никто не знал, что это было и из-за чего произошло. В Храд Спайне проснулось Зло костей огров, защищенное темным шаманством, которое все эти века дремало на нижних уровнях подземной страны. Оно пробудилось, подняло мертвых и еще кого-то. И поднялось до самого верхнего яруса, но не вышло за пределы Храд Спайна, навечно поселившись в древних дворцах, и больше никто не отваживался спускаться в эти места. Кроме разве что магов, носивших Рог к могиле Грока.

Время шло, леса Заграбы поглотили входы в эту подземную страну, навсегда спрятав ночной ужас под своими зелеными кронами. За века страшные сказки о Храд Спайне обросли еще большим ужасом и тьмой. Лишь однажды, около сорока лет назад, туда спустились темные эльфы, чтобы навечно оставить там главу дома Черной розы, но смогли донести тело павшего в бою с орками эльфа лишь до четвертого яруса. Они оставили его там, среди мрака и ужаса и, отбиваясь от существ ночи, ушли наверх, теряя бойцов. В итоге лишь жалкая часть эльфов смогла выбраться на солнечный свет.

И вот теперь в это темное место должен был отправиться я. Ни на что не надеясь, не имея четких карт ярусов и залов, не зная о расположении ловушек, да и самой могилы Грока, которую не в меру усердные маги Ордена устроили не на, людских уровнях, а на восьмом, эльфийском. Надеюсь, что в старой башне Ордена, по уверению Арцивуса, я все же найду хотя бы карты и план, где указано местонахождение Рога.

Где-то на середине изучения труда мага Далистуса Снежного ко мне за стол подсел уже успевший под завязку набраться вина Болт и стал рассказывать о жизни и службе у Одинокого Великана. О битвах с орками и свенами, в которых он стрелял из верного арбалета. Я не очень-то слушал его пьяные россказни, просто иногда машинально кивал головой, продолжая изучать историю Храд Спайна. Лишь уже к самому вечеру старику, видно, самому надоели его сказки, и он, наконец-то выговорившись, попросил посмотреть мой арбалет. Я оторвался от книги и поднял на него удивленный взгляд.

— Ну что смотришь так? Боишься, что я пьян и сам себя пораню? Да я арбалетом пользовался, когда ты, сопляк, еще не родился! Дай, ничего не будет!

Я, поколебавшись, молча достал из-под плаща миниатюрное оружие и протянул Болту, проверив, установлен ли предохранитель, мешавший стреле сорваться при случайном нажатии спускового крючка.

Старик выхватил арбалет у меня из рук, довольно цокнул языком, взвесил в руках. Предохранитель старикан нашел очень быстро и тут же его снял. Я стал жалеть, что не разрядил оружие. Затем смотритель, видимо наигравшись, положил арбалет рядом с собой, налил новый стакан вина, чокнулся им об оружие и, найдя себе нового и, наверное, более благодарного собеседника, продолжил историю жизни у Одинокого Великана. Я вновь погрузился в книгу и очнулся уже поздним вечером, когда Болт пронзительно заорал у меня над ухом:

— Огр!

Вопль старика был таким неожиданным и громким, что я вместе со стулом упал назад и больно ударился затылком о деревянный пол. Сквозь вспышку боли я увидел, как в стол вонзилась тяжелая стрела, пробив книгу о Храд Спайне.

Болт, схватив арбалет, не целясь, выстрелил куда-то вверх. Послышался крик боли, ярости и удивления. Я вскинул голову, ожидая увидеть настоящего и ни разу не виданного мною огра. Но оказалось, что это всего лишь мой старый знакомый — Бледный. Он стоял, схватившись левой рукой за правое плечо, из которого торчал арбалетный болт. Его короткий лук степняков Унгавы валялся на балкончике, где убийца прятался, намереваясь всадить мне в спину стрелу.

Вскочив и не обращая внимания на боль в голове, я выхватил арбалет из рук пьяного старика и понесся к лесенке на балкон. На ходу перезаряжая оружие, я думая, что Болт не зря получил свое имя. Будучи вдрызг пьяным, почти не целясь, попасть с такого расстояния, пусть даже в плечо. Это мастер.

Бледный между тем бросился от меня в один из полутемных коридоров второго этажа. Я несся за ним.

По счастью, карлики снабдили мое оружие дополнительными пружинами и рычагами, и мне оставалось лишь потянуть на себя коротенькую ручку, чтобы тугая тетива встала на свое место. Так же на ходу я вставил новый болт и выстрелил в маячившую вдалеке спину Бледного.

Но, видно, все же я слишком сильно приложился башкой, перед глазами мельтешили радужные круги, и я промазал. Бледный, услышав щелчок тетивы, резко повернулся ко мне и взмахнул здоровой рукой. Я совсем неизящно грохнулся на пол, и метательный нож, прошелестев у меня над головой, звякнул об один из стеллажей. Когда я вскочил на ноги, убийцы уже не было. Окно второго этажа оказалось распахнуто настежь. Я еще раз перезарядил арбалет, подошел к оконному проему и аккуратно высунулся наружу, готовый в любой момент отпрянуть, если Бледный не сбежал, а всего лишь затаился. Но ночная улица была пустой, горело всего лишь несколько фонарей, и я поспешно захлопнул створки, чтобы больше ничто не сунулось из темноты. Вслух искренне пожелав ублюдку Бледному быть этой ночью сожранным какой-нибудь особо голодной тварью, я спустился вниз.