Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России

• Название: Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Третий том содержит произведение В. И. Ленина «Развитие капитализма в России», написанное им в 1896–1899 годах и изданное отдельной книгой в 1899 году. В том включается также статья Ленина «Некритическая критика», напечатанная в мае – июне 1900 года, явившаяся ответом на рецензию одного из «легальных марксистов» на эту книгу.

---

Именно этот исходный пункт капитализма и наблюдается, следовательно, в наших мелких крестьянских («кустарных») промыслах. Иная историческая обстановка (отсутствие или слабое развитие цехового ремесла) видоизменяет только формы проявления одних и тех же капиталистических отношений. Отличие капиталистической мастерской от мастерской мелкого промышленника состоит сначала только в числе одновременно занимаемых рабочих. Поэтому первые капиталистические заведения, будучи численно в меньшинстве, как бы исчезают в общей массе мелких заведений. Однако употребление большего числа рабочих неизбежно ведет к последовательным изменениям и в самом производстве, к постепенному преобразованию производства. При ручной первобытной технике различия между отдельными работниками (по силе, ловкости, искусству и пр.) всегда бывают очень велики; уже по одной этой причине положение мелкого промышленника делается крайне шатким; его зависимость от рыночных колебаний приобретает самые тяжелые формы. При наличности же нескольких рабочих в заведении индивидуальные различия между ними сглаживаются уже в самой мастерской; «совокупный рабочий день большого числа одновременно занятых рабочих является уже сам по себе днем общественного среднего труда»{85}, и в силу этого производство и сбыт продуктов капиталистической мастерской приобретает несравненно большую регулярность и прочность. Является возможность полнее утилизировать строения, склады, инструменты и орудия труда и пр.; а это ведет к удешевлению стоимости производства в более крупных мастерских[332]. Для того, чтобы вести производство в более широких размерах и занимать одновременно многих рабочих, требуется скопление довольно значительного капитала, который образуется часто не в сфере производства, а в сфере торговли и пр. Величина этого капитала определяет форму личного участия хозяина в предприятии: является ли он и сам рабочим, если его капитал еще очень мелок, или отказывается от личного труда и специализируется на коммерческо-предпринимательских функциях. «Можно привести в связь положение хозяина мастерской с числом его рабочих», – читаем мы, напр., в описании мебельного промысла. «Два-три работника дают хозяину столь небольшой излишек, что он работает наряду с ними… Пять работников уже дают хозяину столько, что он до известной степени освобождает уже себя от ручного труда, несколько поленивается и исполняет, главным образом, две последние хозяйские роли» (т. е. покупку материалов и сбыт товаров). «Коль скоро число наемных рабочих достигает 10 или превышает эту цифру, то хозяин не только оставляет ручной труд, но даже почти прекращает свой надзор за рабочими: он заводит главного мастера, наблюдающего над работниками… Здесь он становится уже маленьким капиталистом, «коренным хозяином»«(Исаев, «Пром. Моск. губ.», I, 52–53). Приведенные нами статистические данные наглядно подтверждают эту характеристику, показывая уменьшение числа семейных рабочих при появлении значительного числа наемных рабочих.

Общее значение капиталистической простой кооперации в развитии капиталистических форм промышленности автор «Капитала» характеризует следующим образом:

«Исторически капиталистическая форма кооперации развивается в противоположность крестьянскому хозяйству и независимому ремесленному производству, все равно, имеет ли это последнее цеховую форму или нет… Подобно тому, как повысившаяся благодаря кооперации общественная производительная сила труда представляется производительной силой капитала, – так и сама кооперация представляется специфической формой капиталистического процесса производства, в противоположность процессу производства раздробленных независимых работников или мелких хозяйчиков. Это – первое изменение, которое испытывает самый процесс труда вследствие подчинения его капиталу… Одновременное употребление большего числа наемных рабочих в одном и том же процессе труда, будучи условием этого изменения, образует исходный пункт капиталистического производства… Поэтому, если, с одной стороны, капиталистический способ производства является исторической необходимостью для превращения процесса труда в общественный процесс, то, с другой стороны, эта общественная форма процесса труда есть употребляемый капиталом способ выгоднее эксплуатировать этот процесс посредством повышения его производительной силы.

В рассмотренной выше простой своей форме кооперация совпадает с производством в широких размерах, но она не образует никакой прочной, характеристической формы особой эпохи развития капиталистического производства. Самое большее, если она играет приблизительно такую роль в ремесленных еще зачатках мануфактуры…» («Das Kapital», I2, 344–345){86}.

В дальнейшем изложении мы увидим, как тесно связываются в России мелкие «кустарные» заведения, имеющие наемных рабочих, с несравненно более развитыми и более широко распространенными формами капитализма. Что же касается до роли этих заведений в мелких крестьянских промыслах, то выше было уже статистически показано, что эти заведения создают довольно широкую капиталистическую кооперацию взамен прежней раздробленности производства и в значительных размерах повышают производительность труда.

Наш вывод о громадной роли капиталистической кооперации в мелких крестьянских промыслах и о прогрессивном значении ее находится в самом резком противоречии с широко распространенной народнической доктриной о преобладании в мелких крестьянских промыслах всяческих проявлений «артельного начала». На самом деле, как раз наоборот, мелкая промышленность (и ремесло) отличается наибольшей раздробленностью производителей. В подтверждение противоположного взгляда народническая литература не могла дать ничего, кроме подборка единичных примеров, громадное большинство которых относится вовсе не к кооперации, а к временным, миниатюрным соединениям хозяев и хозяйчиков для общей закупки сырья, для постройки общей мастерской и т. д. Подобные артели нисколько даже не затрагивают преобладающего значения капиталистической кооперации[333]. Чтобы составить себе точное представление о том, как широко в действительности применение «артельного начала», недостаточно сослаться на выхваченные там и сям примеры; для этого необходимо взять данные по какому-либо сплошь исследованному району и рассмотреть сравнительное распространение и значение тех или других форм кооперации. Таковы, напр., данные пермской «кустарной» переписи 1894/95 года, – и мы показали уже в другом месте («Этюды», стр. 182–187[334]), какую поразительную раздробленность мелких промышленников констатировала эта перепись и как велико значение весьма немногочисленных крупных заведений. Сделанный выше вывод о роли капиталистической кооперации основан не на единичных примерах, а на точных данных подворных переписей, охватывающих целые десятки разнообразнейших промыслов в различных местностях.

VI. Торговый капитал в мелких промыслах

Как известно, мелкие крестьянские промыслы порождают в массе случаев особых скупщиков, специально занятых торговыми операциями по сбыту продуктов и закупке сырья и обыкновенно подчиняющих себе в той или другой форме мелких промышленников. Посмотрим, в какой связи стоит это явление с общим строем мелких крестьянских промыслов и каково его значение.

Основная хозяйственная операция скупщика состоит в покупке товара (продукта или сырья) для перепродажи его. Другими словами, скупщик есть представитель торгового капитала. Исходным пунктом всякого капитала, – как промышленного, так и торгового, – является образование свободных денежных средств в руках отдельных личностей (понимая под свободными – такие денежные средства, которые нет необходимости употребить на личное потребление и пр.). Каким образом происходит эта имущественная дифференциация в нашей деревне, – было подробно показано выше на данных о разложении земледельческого и промыслового крестьянства. Этими данными выяснено одно из условий, вызывающих появление скупщика, именно: раздробленность, изолированность мелких производителей, наличность хозяйственной розни и борьбы между ними. Другое условие относится к характеру тех функций, которые исполняет торговый капитал, т. е. к сбыту изделий и к закупке сырых материалов. При ничтожном развитии товарного производства мелкий производитель ограничивается сбытом изделий на мелком местном рынке, иногда даже сбытом непосредственно в руки потребителя. Это – низшая стадия развития товарного производства, едва выделяющегося от ремесла. По мере расширения рынка такой мелкий раздробленный сбыт (находившийся в полном соответствии с мелким, раздробленным производством) становится невозможным. На крупном рынке сбыт должен быть крупным, массовым. И вот мелкий характер производства оказывается в непримиримом противоречии с необходимостью крупного, оптового сбыта. При данных общественно-хозяйственных условиях, при изолированности мелких производителей и разложении их, это противоречие не могло разрешиться иначе, как тем, что представители зажиточного меньшинства забрали сбыт в свои руки, концентрировали его. Скупая изделия (или сырье) в массовых размерах, скупщики таким образом удешевляли расходы сбыта, превращали сбыт из мелкого, случайного и неправильного в крупный и регулярный, – и это чисто экономическое преимущество крупного сбыта неизбежно повело к тому, что мелкий производитель оказался отрезанным от рынка и беззащитным перед властью торгового капитала. Таким образом, в обстановке товарного хозяйства мелкий производитель неизбежно попадает в зависимость от торгового капитала в силу чисто экономического превосходства крупного, массового сбыта над разрозненным мелким сбытом[335]. Само собою разумеется, что в действительности прибыль скупщиков зачастую далеко не ограничивается разницей между стоимостью массового и стоимостью мелкого сбыта, – точно так же, как прибыль промышленного капиталиста зачастую состоит из вычетов из нормальной заработной платы. Тем не менее для объяснения прибыли промышленного капиталиста мы должны принять, что рабочая сила продается по своей действительной стоимости. Равным образом и для объяснения роли скупщика мы должны принять, что покупка-продажа продуктов совершается им по общим законам товарного обмена. Только эти экономические причины господства торгового капитала могут дать ключ к пониманию тех разнообразных форм, которые он принимает в действительности и среди которых постоянно встречается (это не подлежит никакому сомнению) и самое дюжинное мошенничество. Поступать же наоборот, – как делают обыкновенно народники, – т. е. ограничиваться указанием на разные проделки «кулаков» и на этом основании совершенно отстранять вопрос об экономической природе явления, это значит становиться на точку зрения вульгарной экономии[336].