Галактион Табидзе - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Галактион Табидзе
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1983

Народный поэт Грузии Галактион Васильевич Табидзе (1892–1959) сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии грузинской советской поэзии. Творческий путь его начался еще до Великой Октябрьской социалистической революции. Уже первые сборники Г. Табидзе обогатили грузинскую поэзию новыми темами и поэтическими формами. Победу Октября и установление Советской власти в Грузии поэт встретил восторженно. В годы Великой Отечественной войны Г. Табидзе посвящал свои стихи подвигу советских людей в борьбе с фашизмом. В послевоенные годы он выступал преимущественно как поэт-лирик. Проникновенная и тонкая поэзия Г. Табидзе высоко гражданственна и глубоко человечна.

В настоящем издании представлены стихотворения Г. Табидзе в переводах П. Антокольского, А. Межирова, Б. Ахмадулиной, Н. Гребнева, В. Леоновича, К. Симонова и других известных русских поэтов.

---

31. В какую даль? Перевод Г. Маргвелашвили

В какую даль легла моя дорога?
Где утешенье я найду, изгой?
Что обрету у отчего порога
И с чем вернусь, отравленный тоской?

Не ведаю. Но рьяно и упорно
Веду я счет бессонницам и дням,
Прислушиваясь — начеку ли ворон,
Напутствующий к гибели меня.

Так и живу. А на кого я с детства
Не смел поднять, благоговея, взгляд,
Умыли руки, обратились в бегство,
Их нет. Им невдомек и невдогад.

Кому не дороги воспоминанья
Несбывшихся надежд и светлых снов?
Я их зову на новое свиданье,
Но вспыхнет слабый луч — и был таков.

В какую даль легла моя дорога?
Где утешенье я найду, изгой?
Что обрету у отчего порога
И с чем вернусь, отравленный тоской?

Не ведаю. Но в маете жестокой
Изнемогла душа на склоне дня.
Не вижу друга и не слышу бога.
Их нет. Им недосуг. Не до меня.

1913

32. «Корабль погубят ураганы…» Перевод Г. Цагарели

Корабль погубят ураганы,
Раздастся плач в часы невзгод,
Но знак страны обетованной
Видением креста блеснет.

Пловцы! Обманет ожиданье.
Пусть крест тогда клянут рабы,
Распятье и венок страданья
Прими как высший дар судьбы!

Так гибельной и страшной ночью,
Чтоб через ад тебя вести,
Предстанет пред тобой воочью
Тень Беатриче на пути.

Иди за ней! Пусть нет спасенья!
Среди сует и малых дел
Высоких дум и вознесенья
Прими спасительный удел.

1913

33. «Забилось сердце яростно в груди…» Перевод Е. Николаевской и И. Снеговой

Забилось сердце яростно в груди:
И я уже не тот, что был когда-то!..
Прочь с моего пути, туман проклятый,
Сырая ночь, мне путь освободи!

С судьбой своей я справлюсь как-нибудь!
Вперед, вперед — пока землей не стану…
Не застилайте солнца мне, туманы,
Сырая ночь, не преграждай мне путь!

В кромешной мгле душил меня огонь,
Промозглый день пронизывал тоскою…
Туман, растай! Оставь меня в покое,
Сырая ночь, сгинь, расступись, не тронь!

Забуду дни, что скрылись без следа,
Пустые дни, что я без цели прожил…
Я пелену тумана уничтожу,
Сырую ночь рассею навсегда!

О, чудо очищения в огне!
В горниле горя сердце обновилось,
От душной мглы душа освободилась,—
Ты сгинешь, ночь, ты дашь дорогу мне!

<Июнь 1914>

34. В родных местах. Перевод Н. Гребнева

Вот край родимый, где мечта беспечно
Венками украшала мне чело,
Где детство, что, как волны быстротечно,
Как волны быстротечные ушло.

Вот этот лес, где ели темно-сини.
В его глуши бродил я по утрам
Свободно так и так легко, как ныне
Один лишь ветер бродит по горам.

И слышится душе моей свободной
Бесцельный ропот края моего,
Где я свободным был и где сегодня,
Увы, свободы нет ни у кого.

Судьба! Возьми меня и ввергни в пламя,
Дай мне в удел страданье на земле,—
И я роптать не стану, но с рабами
Не жить мне, и не быть мне в их числе.

Верни мне край счастливый, где, мечтая,
Душой парил я в небе голубом,
Тот край, где жили мы, не понимая,
Как можно жить в неволе, быть рабом.

Где мог я ветру вверить мысль любую,
Где протекли так быстро детства дни…
Верни же мне страну мою родную,
Верни мне юность, детство мне верни…

<Июнь 1914>

35. Песня странника. Перевод В. Шаламова

Синим зноем всё покрыто
В тихой солнечной стране…
Оглушительны копыта
В этой звонкой тишине.

Все окрестности в покое,
И покой ненарушим…
Как мне быть с моей тоскою,
С разумением моим?

Чем спокойней, тем больнее
Для отверженной души.
Хоть бы ветер дул сильнее
В растревоженной тиши.

Я б тогда сразился с бурей,
И не нужно счастья мне
В заколдованной лазури,
В ненавистной тишине.

Пусть вовек я не расстанусь
С шумом бурь, с раскатом гроз,
А умру иль жить останусь —
Это вовсе не вопрос.

<Июль 1914>

36. Горы Гурии. Перевод Л. Темина

Возница, вперед!
Мне взглянуть бы на горы! Они
Надели зеленое в эти весенние дни.
Пусть зеленью лавр мою горькую грусть оплетет!..
Коней подхлестни
И вези же, возница, вперед!
Как горы прекрасны, когда зеленеют леса,
Как нивы своим хрусталем украшает роса!
А небо — так чисто, так невозмутим окоем,
Что явственно ангел летящий заметен на нем.
Да, можно увидеть — лишь пристальнее всмотрись…
Качаясь, качаясь, качаясь, стоит кипарис;
Земная мечта и синие там паруса,
Родник одержимый, в себе отразив небеса,
Воюет с зеленой преградой, стесняющей ток
Свободной воды. И лучами пронзенный поток
Бросается вниз водопадом, в долину влеком,
О камни дробится и пенным кипит молоком.
Здесь тайный язык тишины я стараюсь понять,
Крыла вдохновенья меня увлекают опять.
Суреби… Дапнари… и Насакирали видны…
Здесь жизнь воцарилась и жаждет она новизны.
Но тише! Поет кто-то песню в горах… Как светла!
О, где бы еще эта песнь так привольно текла!
О, где еще так за свободу стремились бы в бой
И зрело бы так возмущенье неладной судьбой!
И где бы еще так самозабвенно уста
К устам приникали и страсть так пылала, чиста.
…Послушай, возница:
Уж если и не про меня
Тростинки-красавицы, исполненные огня,
То ласка весенняя гор меня всё-таки ждет…
Вези же куда-нибудь!
Едем, возница, вперед!

1914

37. Наперекор судьбе. Перевод Е. Николаевской и И. Снеговой

Закрыл глаза я, чтобы свет отрадный
Увидеть, скрытый в сердца глубине,
И вспомнил день, счастливый, невозвратный,
Последний день в той солнечной весне.

Как рано умерла весна, как рано!
Темно — рыдает ветер за окном…
Пережитое, словно из тумана,
Вдруг выплывает в облике ином…

Но жду кого я и о чем тоскую
Иль нет уж дней грядущих впереди?
«Бесцелен путь…» — кто мысль внушил такую?
Кто мне шептал: «От жизни отойди»?

Кого бояться и чего бояться?
Зачем тревожить тень прошедших лет?
Пусть жизнь полна печали и препятствий,
Но без препятствий и дерзаний нет.

Пойду сквозь грозы по дорогам горным —
Ведь счастье недоступно без борьбы —
И к новой жизни ринусь, непокорный,
Преодолев безвыходность судьбы.

1914

38. Под звездным сводом. Перевод К. Арсеневой

Звезды, звезды. Алмазами свод сверкает.
Тьма ночная блещет, ослеплена…
Тень за легкой тенью во мгле мелькает —
Так плывет, спеша, за волной волна.

В мутно-белом сумеречном мерцанье
Спит земля глубоким, спокойным сном,
И над нею раскинулось мирозданье —
Свод небес, сияющий звездным дном.

Вечный снег лежит на высоком кряже
В колдовском молчании тишины.
Словно дэвы, дремлющие на страже,
К небесам вершины вознесены.

Ореол венцов ледяных блистает;
Только ветер рощ, раскачав сосну,
До вершин мерцающих долетает,
Нарушая шелестом тишину;

Как дыханье ласковой колыбельной,
Над деревней спящею пролетит,
То затихнет в полночи беспредельной,
То опять орешником шелестит.

Я стою один у тропы безвестной…
В вышине созвездий венец плывет.
И владеет взором, душой и песней
Полный звезд алмазных небесный свод.

1914

39. Без любви. Перевод Ю. Ряшенцева