Мишель Зевако - Трибуле

• Название: Трибуле
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-8015-1

Король Франции Франциск I спятил. Шутка ли, в свои пятьдесят влюбиться в семнадцатилетнюю! Все придворные готовы кивать и поддакивать нестареющему монарху, лишь шут Трибуле не весел. На его всегда улыбающемся лице затаился страх.

Пока в Лувре решают, кто больший дурак – король или его шут, в Париж, город своего детства, возвращается шевалье де Рагастен. Его цель – найти и вернуть то, что он потерял. Рагастен знает, где искать, но при всей своей силе и отваге понимает – сделать это в одиночку практически невозможно. Есть в Париже место, проникнув в которое, любой смертный может обрести бессмертие, если о нем будет кому вспоминать. За помощью Рагастен решает обратиться к королю…

Роман французского писателя Мишеля Зевако, владевшего пером так же легко, как и шпагой, погружает читателей в бурную эпоху Ренессанса. На свой особый манер он рассказывает историю, которая стара как мир. Историю, прославленную когда-то в пьесе Гюго и воспетую в бессмертной опере Верди.

На русском языке публикуется впервые.

---

– Ты намного храбрее и энергичнее меня…

Потом он повернулся к юной девушке и предложит ей руку, чтобы ввести ее в великолепную столовую отеля. За столом Рагастен и Беатриче остерегались задавать Жилет вопросы, ответы на которые им очень хотелось бы знать. Но Жилет поняла, чем заняты мысли ее освободителей, и обратилась к принцессе:

– Мадам, я чувствую себя достаточно сильной, чтобы поговорить о вещах, которые вас интересуют. Думаю, что смогу дать вам нужные сведения.

– Дорогое дитя! Месье шевалье и я в самом деле интересуемся некоторыми вещами или, по крайней мере, одной вещью, о которой вы нам можете рассказать… Но прежде чем коснуться этого вопроса, расскажите нам, как вы оказались в руках этой колдуньи, если хотите… Где ваши родители?

– У меня есть отец, мадам…

– Кто он?

– Его зовут месье Флёриаль… Он шут короля Франциска I. При дворе его называют Трибуле.

Рагастен и Беатриче удивленно переглянулись.

Жилет продолжала свой рассказ. Она поведала, как они с Трибуле задумали бежать из Лувра и как одна придворная дама, которую девушка не знала, захотела вмешаться.

– Бежать из Лувра! – удивился Рагастен. – Значит, вы были там пленницей!

Жилет медлила с ответом…

– Дитя мое, – поспешила вмешаться Беатриче, – здесь наверняка есть какой-то секрет, про который вам трудно рассказать…Говорите только о том, что не причиняет вам затруднений.

– Да, в самом деле, – побледнела Жилет, – мне трудно объяснить, почему я стала пленницей в Лувре… Я и сейчас не могу без ужаса подумать о несчастье, которое могло бы меня настигнуть.

– Бедная малышка!.. Но если это так, то ваш отец не знает, где вы, что с вами случилось!

– Увы, мадам! Это-то меня больше всего и печалит. Мой отец так сильно привязан ко мне, что для него мое исчезновение стало большим горем. Что он подумал, не обнаружив меня!..

– Я постараюсь его предупредить, – поспешил предложить свою помощь Рагастен.

– О, месье! Мой отец вас благословит…

– Сегодня же я пойду в Лувр… Успокойтесь…

– Да! Но он сам там живет на положении пленника… Если вам удастся увидеть его, он расскажет вам, почему нас так тщательно охраняют во дворце.

– Не думайте больше об этом, милое дитя… Месье шевалье де Рагастен увидит вашего отца, и, если я не заблуждаюсь, он найдет средство соединить вас с отцом…

– Если бы такое случилось! – и Жилет в волнении сильно сжала руки.

– Всё, что может сделать человек, я сделаю, – заверил девушку Рагастен. – А вы, мадам принцесса, можете засвидетельствовать, что обычно я держу слово…

Жилет была слишком взволнована, чтобы говорить. Она с благодарностью взглянула на принцессу, а Беатриче нежно ее обняла.

– Время пришло, – сказала принцесса, которая до сих пор была довольна только своим поистине героическим поступком, – задать вам вопрос, который меня и моего мужа интересует больше всего…

Внешне спокойный Рагастен был тоже до крайности взволнован.

– Говорите мадам! – выкрикнула Жилет. – Буду счастлива, если окажусь вам полезной.

– Вот и хорошо, – кивнула Беатриче. – Когда вы были во власти несчастной безумной женщины, вам случалось звать кого-то на помощь.

– Манфреда, – невольно вырвалось у Жилет.

– Да! Именно это имя вы произносили, – взволнованно сказала принцесса. – Так вот, дитя мое, мы приехали в Париж, чтобы разыскать одного человека, который носит такое же имя. Этот Манфред, которого вы звали… которого вы знаете…

– Мадам, – пробормотала Жилет, – я его едва знаю…

– Но вы его так звали! – удивился Рагастен.

Но по яркому румянцу, окрасившему щеки девушки, Беатриче стала ясна правда. Она подала знак Рагастену, и тот удалился. Тогда Беатриче привлекла к себе девушку и тихо сказала:

– Говорите со мной, как с родной матерью, дитя мое… Вы его любите?

– Да! – выдохнула Жилет.

– А сказали, что едва его знаете…

– Он иногда проходил перед моими окнами.

– Вы говорили с ним? Простите меня, девочка… Этот допрос вас, несомненно, тяготит…

– Нет, мадам, – наивно ответила Жилет, – потому что мы говорим о нем…

Беатриче улыбнулась и задумалась, а Жилет продолжала:

– Один-единственный раз в жизни я говорила с Манфредом… В тот вечер он меня спас… от ужасной угрозы, мадам… Мой отец расскажет вам, от какой…

– А скажите мне, дитя мое, сколько ему может быть лет?

– От двадцати до двадцати пяти, мадам.

– Еще один вопрос… Самый трудный из всех… Есть у этого молодого человека отец и мать? Можете ли вы предположить по тем немногим словам, которыми вы с ним обменялись, что родителей своих он не знает?

– Нет, мадам, я ничего о нем не знаю, кроме, пожалуй, одного: он храбр до безрассудства.

Беатриче позвала шевалье де Рагастена и вкратце передала ему самую суть разговора. Рагастен, со своей стороны, поставил принцессу в известность об утренней встрече с королем и заявил, что направляется с визитом к главному прево.

Было решено, что Жилет останется жить в отеле вплоть до нового распоряжения. Принцесса увела девушку с собой, чтобы помочь ей устроиться в комнате, которую ей выделили, а также поговорить на близкую обеим тему.

Ну, а Рагастен в два часа пополудни вскочил в седло и в сопровождении Спадакаппы, исполнявшего обязанности конюшего, отправился к Сент-Антуанской Бастилии, возле которой находился особняк главного прево.

Едва Рагастен спешился во дворе особняка и назвал себя, как лакеи, демонстрируя глубочайшее уважение к посетителю, провели его в обширный темный кабинет графа де Монклара. Шевалье почувствовал, как у него холодеет спина, когда он вошел в эти ледяные апартаменты, откуда, казалось, исчезла жизнь и где лакеи в темных одеждах скользили, как тени.

«Это – прихожая Бастилии!» – подумал он.

Главный прево вышел ему навстречу, что он не сделал бы для любого другого посетителя. Он заметил, что обстановка подействовала на Рагастена.

– Месье шевалье, – сказал главный прево, – извините печальную атмосферу моего дома… Окружающие нас стены принимают выражения наших лиц.

– Что означает, господин граф, эти стены скрывают великую вашу печаль?

– Да, месье… Но займите же место, прошу вас, и давайте поговорим о деле, которое привело вас в Париж. Главный прево не имеет права быть человеком…

Рагастен второй раз вздрогнул. Монклар произнес эти слова таким глубоко убежденным тоном, что стало ясно: он сказал печальную правду. Он и в самом деле не был человеком, а скорее машиной для исполнения.

«Мне жалко тех несчастных, которые вынуждены были пройти через руки этого призрака!» – подумал Рагастен, усаживаясь в кресло.

– Месье шевалье, – продолжал Монклар. – Его величество приказал мне быть в вашем распоряжении. Жду, что вы сообщите мне о решениях, которые вы должны были принять…

– Мое решение принято, – ответил Рагастен. – Мне кажется неприемлемым контакт с королем Арго.

– Для службы королю! – перебил Монклар.

– Возможно, господин граф. Но вы знаете, я прибыл издалека. Уже более двадцати лет я живу вдали от Франции. Возможно, мои мысли не столь правоверны. Но совершенно очевидно, что я думаю совершенно отлично от вас. Трико, главарь бандитов, меня не очень-то интересует. В общем-то, он мне безразличен. Но Трико, бандитский главарь, который предает своих, представляется мне канальей.

Монклар мазнул рукой. Этот жест означал: «Да, в сущности, какое это имеет значение!»

– Итак, – продолжал Рагастен, – Трико мне отвратителен. Но как бы он меня ни отталкивал, ни возмущал, тем не менее я предпочел бы иметь дело с ним, чем обнажать шпагу против людей, которые мне ничего не сделали…

– Таким образом, – медленно произнес Монклар, – в случае необходимости вы не пойдете с нами на штурм бандитского гнезда?

– Хе, месье! У этих бандитов свои проблемы, у меня – свои!

– Не будем больше об этом. Его величество будет очень разочарован, не встретив вас среди защитников закона и правосудия…

– Меня уверяли, – высокомерно заявил Рагастен, – что его величество ничего так не ценит в жизни, чем порядочность. Ее он даже предпочитает праву! Если это так, то король Франции поймет и поддержит мое уклонение.

Монклар прикусил губу.

– Тогда вернемся к Трико, – нахмурился главный прево. – Когда вам угодно, чтобы я свел вас с ним?

– Как можно раньше.

Главный прево позвонил в колокольчик.

Появился привратник, одетый в черное, как и все слуги в особняке.

– Приведите того человека, который ожидает, – сказал Монклар.

Привратник исчез и несколько мгновений спустя снова открыл дверь и впустил Трико.

– Это и есть наш человек? – спросил Рагастен.

Монклар утвердительно кивнул головой.

Трико, согнувшись, подошел ближе; он нагло разглядывал Рагастена; его любопытство могло показаться странным шевалье, если бы он был меньше озабочен.

– Трико, – сказал Монклар, – вот иностранный господин, который, проезжая через Париж, хотел бы осмотреть достопримечательности города и университет. Он хочет также увидеть Двор чудес. Не хочешь ли ты ввести его в свое королевство? Гарантируешь ли ты, что с этим благородным сеньором не произойдет ничего плохого?