Мишель Зевако - Трибуле

• Название: Трибуле
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-8015-1

Король Франции Франциск I спятил. Шутка ли, в свои пятьдесят влюбиться в семнадцатилетнюю! Все придворные готовы кивать и поддакивать нестареющему монарху, лишь шут Трибуле не весел. На его всегда улыбающемся лице затаился страх.

Пока в Лувре решают, кто больший дурак – король или его шут, в Париж, город своего детства, возвращается шевалье де Рагастен. Его цель – найти и вернуть то, что он потерял. Рагастен знает, где искать, но при всей своей силе и отваге понимает – сделать это в одиночку практически невозможно. Есть в Париже место, проникнув в которое, любой смертный может обрести бессмертие, если о нем будет кому вспоминать. За помощью Рагастен решает обратиться к королю…

Роман французского писателя Мишеля Зевако, владевшего пером так же легко, как и шпагой, погружает читателей в бурную эпоху Ренессанса. На свой особый манер он рассказывает историю, которая стара как мир. Историю, прославленную когда-то в пьесе Гюго и воспетую в бессмертной опере Верди.

На русском языке публикуется впервые.

---

Формировались эти толпы на улице, среди простонародья, и циклоном обрушивались на Лувр.

Две сотни стражников, защищавших главный вход, были сметены, как куча соломы. Монклар поспешно выставил перед королем отборный гвардейский отряд с крестовыми алебардами.

Но нищие не испугались. Они шли, оставляя за собой пустоту.

Придворные, устрашенные этим неожиданным нашествием, поспешно ретировались. Те же, что пытался сопротивляться, были подхвачены и унесены человеческой бурей.

К общему переполоху добавлялись крики женщин, терявших от ужаса сознание, грохот переворачиваемой мебели, разрывы аркебузных выстрелов, апокалипсические угрозы, стоны, хрипы.

Манфред уже изнемогал, как вдруг нападавшие на него придворные бежали… Это показалось ему сном.

Он открыл глаза и увидел, как врывается в зал людской вихрь.

А впереди толпы бежал человек со шпагой в руке. Этот человек бежал прямо к Манфреду. Лицо нашего героя прояснилось.

– Лантене!.. Брат мой!.. Прости меня, брат!..

При тих словах Манфред потерял сознание. В одно мгновение его взяли на руки и унесли… Толпа нищих отхлынула. Шум постепенно спадал, и наконец над Лувром повисла леденящая душу тишина.

XVII. Монклар говорит о Лантене

Вторжение нищих можно сравнить с ударом грома, их уход – с замирающей вдалеке грозой. Тени, возникшие неизвестно откуда, снова отступили в тень.

Де Бервьё, капитан стражников, рвал на себе волосы; отчаяние этого солдата было безграничным. Он без устали повторял:

– Моя шпага обесчещена… Мне остается только одно: умереть!

Монтгомери, его лейтенант, не отходил от наследного принца Генриха.

Дофин довольно флегматично разглядывал толпу нищих. Он лишь слегка побледнел.

Когда всё закончилось, он сказал Монтгомери:

– Месье, когда я стану королем, вы будете капитаном моей гвардии.

– А Бервьё, монсеньор? – ответил Монтгомери, а про себя подумал: «Вот это как раз то, о чем я мечтал!»

– Бервьё! Посмотрите-ка на него! Он плачет, как женщина!

– Монсеньор, – ответил Монтгомери, – всё произошло так неожиданно! Лувр охранял только почетный караул. Мы вызвали швейцарский полк. Он займет все соседние улицы. Правда, швейцарцы немного опоздали.

И Монтгомери добавил:

– Чтобы остановить подобное нашествие, нужна была шпага Роланда!

Дофин улыбнулся и подошел к дофине, мадам Екатерине, которая за все время происшествия не сдвинулась с места.

– А вы не боялись, мадам? – спросил Генрих.

Екатерина Медичи подняла взгляд на мужа:

– Боялась? Конечно, мсьё… за вас!

– Мадам дофина так любит монсеньора! – съязвила Диана де Пуатье, которая также не пожелала отступать перед толпой.

– И не я одна! – парировала Екатерина. И она наградила любовницу дофина убийственной улыбкой.

В другом углу герцогиня д’Этамп рассказывала, как один нищий грубо толкнул ее в тот самый момент, когда она поднялась, чтобы подойти к королю и защищать его величество…

Многие придворные вытирали свои запачканные кровью шпаги, некоторые из них были ранены. Что же до тех нищих, которые на глазах у всех получили ранения и даже оставались лежать на паркете и, возможно, были мертвы, то все эти бродяги исчезли. Их унес с собой людской поток.

Эссе Сансак и Ла Шатеньере, как всегда неразлучные, дрались, как львы, и это именно благодаря им король не был захвачен бурлящей толпой и не унесен этим потоком, словно ничтожная соломинка. Жарнак, Лезиньян и Сен-Трай рассказывали каждому, кто хотел их слушать, что они умертвили не менее двадцати оборванцев.

Король удалился в свой кабинет, где у него состоялось конфиденциальное совещание с главным прево.

Монарх в большом возбуждении прогуливался по кабинету, и раскаты его голоса далеко разносились по дворцу, несмотря на плотную обивку стен.

– Что за порядки! – гремел его голос, и Франциск с силой ударил кулаком по маленькому столику, сдвинув его с места. – Вот до чего мы дошли, господин главный прево!.. Я отдал приказ арестовать жалкого бродягу, вы мне доложили, что этот негодяй в ваших руках, и вот в тот самый момент, когда вы рассказываете мне, что этот мошенник находится на пороге смерти, что он вот-вот издохнет, он появляется в Лувре и оскорбляет меня!.. У меня есть армия! У меня есть полиция! И никто не догадывается, что Лувру угрожает нападение! Никто не приходит на помощь, чтобы отразить это нападение! Скажите же прямо, что королю больше небезопасно находиться в собственном дворце, словно последнему крестьянину селянину в его лачуге посреди завоеванной врагами страны? До чего мы дошли? Может, я уже не король? Ну, отвечайте же, месье!

Монклар, более мрачный и бледный, чем обычно, смотрел на короля неподвижным остекленевшим взглядом, не склоняя головы.

– Сир! – сказал он холодно. – Я же предлагал разрушить до основания Двор чудес! Вы только рассмеялись в ответ. Возможно, теперь вы решитесь.

– Месье!

– Сир! Я все еще нахожусь в должности главного прево вашего величества? Если нет, пусть ваше величество прикажет арестовать меня. Мои объяснения были бы бесполезны. Если же я еще не уволен со своего поста, то пусть ваше величество изволит выслушать меня спокойно…

– Спокойно! Разумеется! – прервал его король, в душе которого нарастал гнев. – Можно подумать, что речь идет о каком-нибудь пари! Королевская власть шатается, а от меня требуют спокойствия! Месье, мне кажется, что вы слишком далеко зашли! Но, клянусь Девой Марией, необходимы перемены! А начать следует…

Король прервал свою речь резким и сильным ударом по изящному столику, отчего легкая мебель рассыпалась.

– Басиньяк! – крикнул Франциск, позабыв об этикете.

Немедленно вырос в дверях дрожащий камердинер.

– Вызвать сюда капитана стражи!

Почти в тот же момент появился Бервьё.

– К вашим услугам, сир! – твердо сказал он.

– Бервьё! Кто руководил охраной главного входа?

– Месье Бервьё, сир, мой сын.

– Отберите у него шпагу. Завтра начнется суд над ним.

– Сир… Если вы… ищете главного виновного, то это… я… Пощадите…

– Ступайте, месье.

Бервьё, покачиваясь, вышел.

– Ну, что вы скажете, месье де Монклар? – продолжил король, немного успокоенный отданным приказом.

– Я говорил, сир, – ответил главный прево, – что надо освободить Париж от этого гнойника, который прозывают Двором чудес… Надо разрушить отвратительные лачуги нищеты, надо устроить облаву на обитателей этого гнезда заразы, надо хватать всех: мужчин, женщин, детей… Надо начать грандиозный процесс, который изничтожит мир террора… Надо установить десять тысяч виселиц, чтобы в городе не осталось ни следа от той гнуси, которая совершила нынешнее святотатство.

Франциск I удивленно посмотрел на Монклара:

– Вы готовы перевешать всех? Даже детей?

– Казнь отцов и матерей ни к чему не приведет, если оставить в живых детей, зараженных дьявольским ядом… Этот яд убьет монархию, сир! Я называю это бунтарским духом…

Со свойственной ему подвижностью ума Франциск I, который только что был мертвенно бледен от бешенства, мгновенно преобразился: настроение у него стало игривым, и он пошутил:

– И где же вы разместите эти десять тысяч виселиц? Знаете, это будет великолепное зрелище!.. Ах, месье де Монклар, да вы же поэт, ужасный поэт…

– Сир, вы развязываете мне руки?

– Идите, Монклар… Отдаю вам Париж. Будьте безжалостны…

Монклар поклонился; его бледные щеки слегка порозовели; видение предстоящей расправы мелькнуло перед его глазами. Пошатываясь, он направился к выходу и чуть не упал. Его остановило кресло.

– Что с вами, Монклар? – удивился король.

– Пустяки, сир… Простите… Такое проявление слабости недостойно меня.

Он с усилием поднялся… И только тогда король заметил, что камзол главного прево испачкан кровью.

– Но вы же ранены!

– Да, сир!..

– И вы об этом не сказали!

– Мы говорили о более срочных вещах, сир.

– Это один из тех цыган, не так ли?

– Да, сир… Один из самых опасных… Я говорил о нем вашему высочеству. Его зовут Лантене…

И Монклар вышел, с усилием переставляя ноги…

Король усмехнулся:

– Жалко мне этого Лантене!

В этот самый момент в кабинет быстро вошел Басиньяк.

– Что случилось? – спросил Франциск.

– Сир! Месье де Бервьё, ваш капитан, только что покончил с собой.

Король немного помолчал.

– Это хорошо! – холодно сказал он. – Передайте месье Монтгомери, чтобы он арестовал сына месье Бервьё. А еще скажите, чтобы лейтенант поскорее нашел меня.

XVIII. Помолвка жилет

Всю ночь по Парижу перемещались патрули, в том числе и конные, так что испуганные буржуа не сомкнули глаз. На следующее утро Лувр окружили значительные силы войск.

Если буржуа спали плохо, то король Франции вообще не спал. Он улегся в постель, но мысли его перебегали от одного к другому. В королевском мозгу то и дело всплывали два имени: Трибуле и Манфред. И думы его все время возвращались к Жилет, словно мысль о ней была точкой крепления качающегося маятника.