Жан Флори - Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи

• Название: Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи
• Автор: Жан Флори
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91852-069-7

Герой новой книги известного историка-медиевиста Жана Флори Боэмунд Антиохийский входил в число предводителей Первого крестового похода и был одним из самых прославленных крестоносцев той эпохи. Сама его бурная жизнь, полная взлетов и падений, может стать иллюстрацией эпохи крестовых походов и истории западноевропейского рыцарства. Старший сын нормандского рыцаря Роберта Гвискарда, прошедшего путь от простого рыцаря до владыки Южной Италии, Боэмунд ответил на призыв папы Урбана II отправиться отвоевывать Святую землю. Вместе с крестоносным воинством он участвовал во всех крупных баталиях Первого крестового похода: сражался с турками-сельджуками в битве при Дорилее, осаждал ключевой стратегический пункт в Северной Сирии, Антиохию. Благодаря своей отваге, дипломатическим талантам и ловкости он стал правителем первого христианского государства на Ближнем Востоке — Антиохийского княжества. Жан Флори не случайно написал биографию Боэмунда — в этом опытном военачальнике и блистательном рыцаре, как в зеркале, отражались все достоинства и пороки крестоносного воинства: истовое благочестие и жажда наживы, беспримерная отвага и свирепая жестокость. На примере Боэмунда Жан Флори показывает изнанку крестоносной эпопеи: распри и подковерную борьбу за власть и влияние в лагере крестоносцев, тайные переговоры с византийцами и мусульманами, подготовку военных операций и сражений. Биография Боэмунда Антиохийского, созданная Жаном Флори, — это не только захватывающая эпопея, но и неизвестная история Первого крестового похода.

---

Поражение под Харраном (7 мая 1104 года) едва не привело к краху. Фульхерий Шартрский счел эту битву самой катастрофичной из всех, в которых вплоть до сего времени участвовали христиане[657]. В военном плане франкское рыцарство понесло серьезные потери погибшими и пленными. Впервые западноевропейская конница потерпела жестокое поражение в бою на открытой местности, где её фронтальные атаки до сих пор считались неудержимыми. Миф о непобедимых франках начинал рассыпаться. Мусульмане, воспрянув духом, отважились атаковать противника. Алеппо, которому грозил натиск крестоносцев, окончательно избег франкского завоевания. Последствия поражения, однако, были не столь значительны из-за неспособности противников твердо договориться между собой. Стяжав победу над франками, Джекермиш и Сукман вновь увязли в ссоре, дав христианам возможность организовать защиту, в частности, в Эдессе, которую удерживал Танкред.

Племянник Боэмунда, однако, не мог надеяться на то, что ему удастся долгое время сопротивляться Джекермишу без поддержки своего дяди, который вскоре отправился к нему на помощь. Задержавшись из-за плохого состояния дорог, князь Антиохии прибыл слишком поздно: Танкреду тем временем удалось сделать удачную вылазку, окончившуюся победой. Боэмунд появился тогда, когда турки уже ударились в бегство: он довершил их разгром[658].

Согласно Альберту Ахенскому — лучшему в данном случае источнику, — Танкред по случаю взял в плен женщину знатного происхождения. Взамен на ее освобождение турки предложили отдать Балдуина дю Бурга — или выкуп в 15 000 золотых монет. Король Иерусалимский убеждал Боэмунда и Танкреда согласиться на обмен, но те предпочли взять выкуп, поскольку крайне нуждались в деньгах, чтобы платить своим войскам. Этот случай вновь продемонстрировал, каковы пределы солидарности франков. Альберт Ахенский осуждает решение двух норманнов, которое, по его словам, усиливало их собственную власть в ущерб Балдуину и позволяло им сохранить Эдессу с ее богатствами[659]. Танкред, вероятно, не хотел, чтобы история с Эдессой закончилась для него тем же опытом, что и его временное правление в Антиохии. Боэмунд, в свою очередь, плохо воспринял бы, если бы ради освобождения Балдуина приложили больше усилий, нежели раньше для него самого. К тому же, вне всякого сомнения, он предпочел бы, чтобы Танкред обосновался в Эдессе: тогда за ним не пришлось бы присматривать в Антиохии, где племянник мог оказаться потенциальным соперником. В результате Балдуин остался в плену, а Танкред укрепил оборонительные городские сооружения.

Вернувшись в Антиохию, Боэмунд приготовился отражать нападения одновременно Ридвана из Алеппо и византийских войск. Ободренный поражением, понесенным франками под Харраном, правитель Алеппо побуждал к восстанию жителей недавно завоеванных городов и крепостей в восточной части княжества. Ему сдались Артах, Мааррат-Масрин и Сармин; франкские гарнизоны отступили, оставив Мааратан-Нуман, Аль-Бару и Кафартаб. Спустя лишь год успехи пятилетних завоеваний в этом регионе были сведены к нулю. Более того, опустошив регион, Ридван подошел к Антиохии, вплоть до «Железного Моста» — под угрозой оказалось само существование княжества[660]. Спасти его в этот момент помогла внезапная кончина в июне 1104 года малика Дукака из Дамаска, чьи два сына вступили в борьбу за наследство[661].

Опасность возросла еще и потому, что в войну вступили и византийцы. Алексей завязал хорошие отношения с королем Балдуином Иерусалимским: он велел освободить многих его рыцарей, попавших в плен в Рамле, уплатив за них выкуп фатимидским властям Египта. Раймунд Сен-Жильский был на его стороне, и басилевс поддерживал завоевания графа в регионе Триполи. Летом 1104 года Алексей направил в Киликию византийскую армию под командованием военачальника Монастры, который отобрал у Боэмунда Тарс, Адану и Мамистру, в то время как греческий флот под предводительством флотоводца Кантакузина высадился в Лаодикее, захватив порт и нижний город, а затем и почти всю Лаодикею, кроме цитадели. Боэмунд, спешно подойдя со всеми имеющимися у него силами, ринулся на византийцев, отразивших его атаку. Князю удалось лишь сохранить цитадель, усилить ее гарнизон и сменить его начальника, которого Боэмунд заподозрил в измене. После этого он ушел в Антиохию[662].

Боэмунд понял, что его сил недостаточно, чтобы бороться одновременно против турок, византийцев и Раймунда Тулузского, который все более уверенно контролировал территории, расположенные к югу от Антиохии, что являлось для антиохийского князя дополнительной угрозой. С момента выплаты выкупа и сокрушительного поражения в Харране норманнскому предводителю не хватало ни денег, ни войск. В сентябре 1104 года он собрал совет в базилике Святого Петра, пригласив на него и Танкреда. Обрисовав положение, он предложил следующее решение: вновь доверить регентство Танкреду и отправиться на Запад за поддержкой, субсидиями и воинским подкреплением, «склонить народы Галлии на свою сторону». Танкред вызвался отправиться вместо него, но Боэмунд отклонил предложение: племянник был недостаточно известен и общепризнан, чтобы справиться с такой миссией. Более полезен он будет в Антиохийском княжестве, управляя им в качестве регента, — Боэмунд же тем временем наберет войска, необходимые для победы над их врагами. К тому же Боэмунд утверждал, что принес обет «на клинке своего меча» посетить гробницу святого Леонарда, покровителя узников[663].

Альберт Ахенский прозорливо высказался относительно цели этой миссии: «Боэмунд отправился в путь, желая добраться не только до Италии, но и до Галлии, чтобы набрать в ней воинов и поднять князей против греческого правителя Алексея»[664]. Действительно, норманнский предводитель рассчитывал отправиться на Запад, чтобы призвать к новому крестовому походу, что было единственным средством пробудить энтузиазм масс, которые, конечно, не двинулись бы в путь ради одного только спасения княжества Антиохийского. Но на этот раз новым крестоносцам предстояло сначала нанести поражение Алексею, которого Боэмунд изобразил главным врагом божьего воинства в Святой земле. Полностью отождествляя свое дело с крестовым походом, чьим поборником он стал, Боэмунд превратил своих противников, Алексея и Раймунда Тулузского, в главных виновников той угрозы, что нависла над всеми латинскими государствами, включая Иерусалим и Гроб Господень, ради освобождения которых многие отказались от всего, что имели.

В конце осени 1104 года Боэмунд отправился в Апулию. Стивен Рансиман справедливо полагал, что он взял с собой «копии “Деяний франков”, анонимной хроники Первого крестового похода глазами норманнов»[665]. На мой взгляд, именно в это время Боэмунд велел внести в нее первые поправки. По мнению английского историка — взявшего на вооружение гипотезу, предложенную в свое время Аланом Креем, — речь идет о добавлении в текст хроники проанализированного выше отрывка, согласно которому Алексей якобы обещал Боэмунду землю в «пятнадцать дней пути в длину и восемь дней пути в ширину ab Antiochia». Однако на самом деле поправок гораздо больше — это и добавления, возвеличивающие роль Боэмунда, и исключение, как уже говорилось выше, некоторых лестных замечаний относительно Алексея и Раймунда Сен-Жильского.

Можно предположить, что в первоначальной версии норманнского Анонима образ графа Тулузского не был столь негативным. Эта версия была близка к рассказу Раймунда Ажильского, чьи следы можно обнаружить в позднейших вариантах, например, в повествовании Тудебода и порой даже в самих «Деяниях». Чтобы объяснить некоторое сходство меж ними, вовсе не нужно, как это часто делали, выдвигать предположение о том, что норманнский Аноним опирался на текст Раймунда Ажильского. И тот, и другой, будучи свидетелями событий, могли описывать одни и те же факты, которые провансальский хронист, разумеется, интерпретировал в пользу Раймунда Сен-Жильского, чего не делал норманнский Аноним даже в первой версии хроники. Поправки, внесенные им в то время, вероятно, относились к рассказам, которые он счел слишком благожелательными по отношению к графу Тулузскому, — автор попросту убрал их. В версии, известной Тудебоду, они, как видно, еще существовали, но после новой «корректировки», выполненной в ходе пропагандистской поездки Боэмунда по Франции, эти эпизоды исчезли из повествования. Таким образом, существование разных версий «Деяний» можно объяснить возраставшей заботой Боэмунда представить Алексея и его союзников главными врагами «паломничества» в Святую землю.

Вероятно также, что в ходе первой правки из текста исчезло упоминание о сенешале короля Франции Ги Рыжем, сбежавшем в 1098 году с осады Антиохии, — его место в тексте занял Петр Пустынник. В версии Тудебода эта замена уже присутствует[666]. Каковы были ее причины? Не было ли это сделано потому, что Боэмунд уже тогда не желал настраивать против себя короля Франции? Вполне вероятно, ибо он нуждался в его поддержке как при наборе воинов, так и в проповедовании крестового похода, которые он намеревался начать в его королевстве.